Литмир - Электронная Библиотека

У подножия лестницы мужчина помедлил, чтобы оглядеться. Хотя он немилосердно щурился, вглядываясь в завесу ливня, Арианна сразу узнала знакомый цвет волос и вислые, по уэльской традиции, усы. Не задумываясь о том, почему так делает, она отступила дальше под защиту карниза, где ее невозможно было заметить в такой сильный дождь. Мужчина еще раз обвел двор внимательным взглядом и вышел через заднюю калитку. Арианна задалась вопросом, что может делать здесь ее двоюродный брат Кайлид и какую проделку он задумал на этот раз? Без сомнения, что бы он ни затевал, он задумал это против лорда Руддлана.

Прошло еще немного времени, и Кристина спустилась в лавку. На голове у нее была кокетливая шапочка по последней лондонской моде, ослепительная белизна которой подчеркивала, до чего разгорелись щеки молодой галантерейщицы. Губы у нее все еще были влажными и припухшими.

— Да пребудет с вами милость Божья, миледи! — воскликнула Кристина, делая реверанс (она говорила так, словно сильно запыхалась). — Что привело вас в город в такую неподходящую погоду?

— В Уэльсе, если боишься выйти за порог в дождь, можешь не выйти за него никогда, — с улыбкой ответила Арианна.

— Как это верно, как верно!

Кристина украдкой бросила взгляд на дверь, за которой был виден задний двор, уже превратившийся в сплошную лужу. Ее ответная улыбка была принужденной.

— Даже нормандцам не под силу укротить уэльскую погоду, — добавила она в попытке завести светскую беседу. Арианна засмеялась, хотя у шутки была длиннющая борода. У окна стоял раскладной стол, на его шершавой, исцарапанной столешнице громоздился полуразмотанный рулон зеленой, как мох, шерстяной ткани. Арианна помяла уголок между пальцами, размышляя над тем, как бы потактичнее выспросить у Кристины, чего ради Кайлид бегает вверх-вниз по ее лестнице. Как назло, ничего не приходило в голову.

— Мне бы хотелось посмотреть на шелковые ткани цвета кармина, — наконец сказала она.

— Рада служить вам, миледи.

Кристина сделала знак слуге. Тот стащил с верхней полки рулон красной с пурпурным оттенком ткани и разложил его на столе, частично размотав. Шелк был великолепен — как раз такой, каким представляла Арианна основное поле знамени. Она отобрала также травчатый шелк эбонитовой черноты, для дракона. Когда слуга смотал и завернул отрезы и уже готов был вынести их за ней следом, Арианна вдруг сообразила, что у нее нет с собой ни пенни. Не то чтобы она забыла деньги, их у нее просто не было. Все приданое теперь принадлежало Рейну, за исключением обручального кольца на ее безымянном пальце и ожерелья ясновидящей на шее.

Арианне было больно расставаться с ожерельем, но она все же расстегнула замок и протянула магическое украшение галантерейщице.

— Не примете ли в качестве платы вот это? — Девушка отступила, словно боялась находиться в непосредственной близости от извивающихся змеек.

— Это совершенно ни к чему, миледи. Я просто добавлю цену тканей к сумме долга за ваш подвенечный наряд.

Арианна вспомнила восхитительный сапфирово-синий шелк одеяния, густо расшитый золотой нитью, и платье цвета первых весенних маков, отделанное мехом горностая, и снова подумала что они обошлись Рейну в баснословную сумму. Став лордом Руддланом, он мог вскоре разбогатеть, но тогда, в день венчания, он был беден. Тем не менее, он подарил ей роскошный подвенечный наряд и белого мула со всем снаряжением.

Эти соображения заставили Арианну буквально силой вложить ожерелье в руку Кристины.

— Ткани нужны мне для того, чтобы сделать мужу подарок. Не могу же я заставить его платить за них!

После некоторого колебания Кристина кивнула. Ее длинные белые пальцы сомкнулись вокруг древней бронзы, светлые ресницы опустились, и она бросила из-под них на Арианну быстрый взгляд.

— Значит ли это, что вы счастливы в браке с нормандцем? Неужели вы так быстро полюбили его?

— Вовсе нет, я ничуть не люблю его! — запротестовала Арианна.

Она и сама понимала, что протест был слишком поспешен, да и щеки предательски загорелись. Потому что она вожделела его — о да, она его вожделела. Это было невыносимо: признаться себе, что человек, которому она безразлична, заставляет ее горло сжиматься, а ноги — подкашиваться... и все это одной лишь улыбкой, такой редкой!

— А как насчет вас, Кристина? — спросила она, вспомнив что лучшая защита — это нападение. — Не потому ли вы завели разговор о любви, что этот предмет в последнее время занимает все ваши мысли? Не потому ли, что мой брат Кайлид делит с вами девичье ложе?

Карие кроткие, как у лани, глаза широко распахнулись. Кристина начала отрицательно качать головой, но потом выпрямилась и вскинула подбородок.

— Да, мы любовники, Кайлид и я! Мне наплевать, если весь белый свет будет об этом знать! Мы не повенчаны в церкви, но перед Богом принесли наш брачный обет!

Арианна открыла рот, но девушка отмахнулась от возражений.

— Я знаю, что вы скажете, миледи. Что Кайлид — благородной уэльской крови, а я всего лишь дочь галантерейщика, да еще и англичанка в придачу. Что с того? Мы любим друг друга, Кайлид и я, у нас общий враг и общие мечты о будущем. Когда-нибудь нормандских псов прогонят назад за море, и тогда... — голос Кристины пресекся, на глаза навернулись слезы. — Ах, миледи, я так люблю его!

За окном полыхнула молния, и лицо девушки ненадолго озарилось жутким зеленоватым светом. Ее последние слова, казалось, продолжали эхом отдаваться в полумраке лавки; «...так люблю его... люблю...» Раздался удар грома, ветер закрутил струи ливня и обрушил их на окно.

Арианне стало любопытно, что это за чувство — уверенность в своей любви? И каково быть уверенной, что любима? Она зажмурилась, пытаясь воссоздать видение, в котором ее приняли ласковые объятия золотого рыцаря. Однако она вызвала из глубин памяти лишь Рейна, несущегося на нее с опущенной для удара пикой. Объятия, которые ей удалось вспомнить, были его объятиями, горячими и властными, полными страсти... но не любви. Нет, не любви.

— Кайлид обратился к своему так называемому господину, вашему нормандскому супругу, за разрешением жениться на мне, — продолжала Кристина, и Арианну ужаснула ненависть, до такой степени исказившая лицо девушки, что оно стало почти безобразным. — Его прошение было отклонено Лорд Рейн желает, чтобы его уэльские вассалы брали в жены нормандских девушек. Таким образом он намерен завоевать их земли окончательно и бесповоротно. Его не трогает, что Кайлид и я любим друг друга.

78
{"b":"28423","o":1}