- Ладно, - рассмеялся Дорожная Пыль. - Но по-вашему получается, что для мудрости ум не нужен.

- Ну, ты даёшь, касатик! Ведь, чтобы сравнивать на похожесть, должно же в голове быть, что сравнивать. Для этого  много набрать за жизнь надо. Потому мудрые люди только в зрелом возрасте появляются, а умными и молодые могут быть.

- Но ведь не все пожилые люди мудрые? Правда?

- Очень даже не все. Да и меньше их становится. Даже в мире магов их немного, - и она показала взглядом на продавца. Китаец засмущался.

- Вряд ли меня можно мудрым назвать. Мудрый человек от каждой прожитой ситуации получает не просто информацию, а образование. То, что у него остаётся в голове, это не просто информация, хранящаяся в памяти, а определенная структура, порой весьма сложная. Ведь поиск сходства возможен только между структурами, а не просто информацией.  Мудрый человек  переполнен структурами, моделями, а не событиями. Мне кажется, это природное свойство сознания: перерабатывать информацию в образование, в структуры. Не каждому оно дано.

- Но ведь можно человека научить, давая ему, например, превосходное образование, то есть, я хочу сказать, примеры формирования таких структур.

- Я точно не знаю, - ещё больше смутился китаец. - Я так думаю, что здесь с двух сторон необходимо движение навстречу. С одной стороны у человека должна быть склонность к структурированию информации. С другой  желательно, чтобы при обучении ему давали примеры такой структуризации. Но для этого нужны школы в самом высоком смысле этого слова: школы, как выставленный уровень посредственности, где нельзя хуже этого уровня написать статью, выступить на семинаре, прочитать лекцию. Школы выстраиваются десятилетиями: одни влезают на плечи других, пока, наконец, не накапливается определённый уровень. Ценность школы необычайно высока, и их число в мире можно пересчитать по пальцам. Создать школу очень трудно, а разрушить её – пару пустяков. Достаточно поставить во главе школы начальника, а образование превратить в переходы на всякие прогрессивные системы: болонские, вавилонские или какие-нибудь ЕГЭ. А если школы нет, то и образования нет, независимо от системы.  К тому же, образование сейчас заменила информированность,  некое интернетовское всезнайство.  А копнёшь - нет за ним никаких основ,  тем более структур. Вот и получается, что даже те единицы, которые склоны к постепенному формированию мудрости, разрушаются из-за замены образования на это пустозвонство. Скоро у вас мудрых людей совсем не останется, а так, шушера всякая. Сравните себя хотя бы с  древней Грецией. Вы - и микроскопическая Греция.  Ну, и как!? Даже смешно сравнивать: как люди и свиньи.

   Дорожная Пыль сел на коробку с книгами и задумался.

- Хорошо. Но можно ведь мудрые книги читать. Кстати, как они, по-вашему, выглядят?  Там что ж, из разного об одном, что ли?

- Мудрая книга от умной отличается как притча от афоризма, - не глядя на него, заметила баба Глаша.

- Не понял.

- В притче из сходных структур, выбирается наиболее понятная и простая, и на её примере открывается доступ ко всем сходным структурам у человека. Притча – это ключ доступа к целому семейству подобного. Потому за хорошей притчей всегда идут длинные обсуждения. Да и нелегко её отличить сразу. Вроде, простая история, ничего особенного. Помните, притчи Христа? Какие-то простейшие ситуации…  То-то же…, - поднял палец вверх китаец. - А всё равно, за ним все ходят и просят: «Господи, поясни притчу свою».

- Всё же мне кажется, что мудрость как-то связана с добротой, с великодушием. А у вас она какая-то сухая получается.

- Мудрость – это не разновидность морали, а разновидность сознания, - обрубила его баба Глаша. - Просто, когда ты смотришь на мир так широко, ты различаешь и добро, и зло и понимаешь, что всему есть своё место и своё время. Внешне это выглядит как доброжелательность, а это просто способность принимать мир таким, каков он есть; это открытость миру и ощущение единства с ним. Такой взгляд накладывает обет молчания на мудреца. Страшно начинать говорить, когда за твоим решением стоит целый кусок мира. Смотришь на вопрошающего и думаешь: «А стоит ли начинать, а надо ли всё это ему, и главное: поймёт ли!?»

- Так ты что, мудрая что ли? – удивленно уставился на нее Дорожная Пыль.

- Иди к чёрту, Макарыч, со своими вопросами! От них любой мудрец с ума сойдёт. А чтобы инициировать к мудрости не обязательно самой мудрой быть. Вот так, - Баба Глаша развернулась и пошла по направлению к гостинице.

- Постой, постой! - закричал ей вслед Дорожная Пыль, - Повтори, что ты сказала!

Баба Глаша только махнула рукой.

- Извините, - обратился Дорожная Пыль к китайцу. - Мне обязательно нужно её догнать.

27. Закон созидательного мышления и прочая чепуха

    В системе его мышления система явно преобладала  над  мышлением

Габриэль Лауб

     Прошло несколько дней, в течение которых Дорожная Пыль безуспешно бился над созданием классификационной модели реакций химических элементов. Он читал теоремы, изучал примеры, но это не продвигало работу ни на шаг. Подобно средневековому алхимику, с воспаленными от бессонницы глазами, небритый, он ходил в своем номере из угла в угол и выходил  только чтобы поесть. Баба Глаша изредка навещала его, чтобы убрать гору рваных бумаг,  но, увидев его, притихшая, незаметно пропадала за дверью. Он уже начал  отчаиваться, когда на пороге номера появился довольный, излучающий счастье Басмач.

- Здравствуйте, господин Менделеев, - торжественно произнёс он.

- Пионерский привет могущественным магам, - вторил ему Дорожная Пыль.

- Что у нас с Нобелевской премией?

- Пока я приблизился только к открытию водки. Хотя, признаться, приблизился сильно. Еще чуть-чуть - и начну испытывать на себе пробные экземпляры.

- Не забывайте, уважаемый, сколько жизней отняло это изобретение.

- Вы не были бы столь категоричны, если бы вспомнили, сколько людей обязаны ему своим рождением.

- Что, дела так плохи? - удивлённо поднял брови Басмач.

- Хуже некуда! Иногда появляются какие-то идеи, но потом всё рушится.

- У меня в жизни тоже не раз бывало: вдруг с гордостью открываешь девственный материк мысли, а потом где-нибудь в лесу находишь пакетик от презерватива. Впрочем, вы зря так расстраиваетесь. Вы решаете неразрешимую задачу.

- Не понял!? Вы же сами мне дали это задание…

- Это была провокация. Пытаясь решить эту задачу, вы наилучшим образом осваивали основы классификации. Бросьте,  не обижайтесь.

- Подождите... Почему провокация?.. Нормальные элементы, нормальное отношение... Всё должно получаться... Я так думаю...

- Если бы всё было так, не нужен  был бы Менделеев. Во-первых, система распознавания образов для данной задачи совершенно нетривиальна. Атомный вес, который поначалу считали подходящим параметром, из-за изотопов оказался непригодным. Структура электронных оболочек атомов  столь непростой параметр, что возможностей обычной классификации оказывается недостаточно. Так появляется необходимость в создании специализированной научной системы (в данной случае  химической) с её специальным языком химических формул. Всякий раз, когда  специфика предметной области выходит за рамки классификационной модели, мы обращаемся к науке – разделу специализированных языков и схем. Вот, грубо как-то так.