Из занятого серыми островками неба будто вываливался солнечный диск, с минуты на минуту готовый столкнуться с чернеющей вдалеке линией горизонта. Юрка взглянул на ворчащие над головой тучи и прибавил шагу. Погода испортилась на удивление быстро. Угасающий день словно пытался уступить место ночи, пока не разразится гроза.

Перемахнув через гору бетонных плит за бесконечными рядами гаражей, Юрка оказался перед тропинкой, тянущейся к железной дороге. Тут цивилизация и заканчивалась. Город оставался за спиной, а перед глазами вырастали многочисленные верхушки деревьев, оперившиеся потускневшей листвой. Одиннадцатилетний мальчишка, одетый в безразмерный спортивный костюм и резиновые сапоги, шустро взобрался по насыпи и зашагал вдоль пары рельсовых полосок. Добраться домой он мог и через вокзальную площадь, но там обычно полным-полно милиции, а встречаться с этими товарищами Юрке не хотелось. К тому же, в последнее время на него стали поглядывать, явно недобро, местные бомжи. Лучше уж сделать крюк и прогуляться по шпалам, чем лишний раз светиться перед глазами у всей этой развеселой компании.

Слева от Юрки что-то брякнуло. Мальчуган повернул голову и уставился на терзающую цветастый пакет ворону.

— Кыш, засранка!

Спустившись и спугнув птицу, паренек присмотрелся к находке внимательнее. В пакете оказались погребены объедки, судя по всему, выброшенные из окошка одного из проходящих поездов. Разорвав пластиковые бока, Юрка стал разбирать внутренности скромного презента. Куриные кости и пустые банки из-под кильки — в сторону. А вот парочка вареных яиц и полдюжины потрепанных картофелин попали по адресу. Достав из-за спины небольшой рюкзак, мальчуган запихал туда относительно съедобный провиант и отправился дальше. Дом был уже совсем близко.

Высокая трава подкрадывалась к самой железной дороге. Юрка, по привычке оглядевшись вокруг, ступил в живущие у леса заросли и вновь взглянул на небо. Мрачная завеса туч едва заметно сверкнула. Спустя пару секунд, когда мальчишка уже проходил первые ряды деревьев, за спиной послышался топот убегающего вдаль поезда.

Три деревянных стены и крыша — так выглядело Юркино жилище. Он понятия не имел, откуда взялась эта ветхая постройка на лесной опушке, да не сильно-то и любопытствовал. Возможно, ее использовали при работах на железной дороге, которая располагалась в сотне-другой шагов отсюда, или же кто-то задумал развести здесь огород, да так и не довел дело до конца. Какая теперь разница? Наткнувшись четыре месяца назад на хижину, которую он с друзьями ласково называл конурой, Юрка сразу понял, что живут там одни пауки. С тех пор все изменилось. Прежде всего — эти самые жители.

На входе путников встречал бесцветный ковер, прибитый к верхней балке. Отодвинув дверь-занавеску, Юрка ступил на выложенные кое-как доски разной длины, призванные заменить нормальный пол. В тесном помещении было темно, в стекло единственного окошка уже робко стучался легкий дождик.

— Вернулся, наконец-то? — сквозь кашель проговорил мальчишка из вороха курток в углу.

— Ага, — весело ответил Юрка. — И не с пустыми руками! Вылезай из своего кокона, хватит болеть. Где Мелкий?

— За водой ушел.

— Так поздно? — удивился Юрка. — Блин, Алик, ты опять все выхлебал, что ли?

Поднявшись на матрасе и стряхнув кучу разномастной одежды, Алик приковылял к крохотному пластмассовому столу и присел на скамейку рядом.

— Отвали, у меня горло болит.

— Ладно, хрен с тобой, температурщик. Гляди-ка сюда!

Юрка стал выкладывать содержимое рюкзака на стол, с удовольствием замечая, как на бледном лице друга появляется улыбка. Алику было десять, хотя больше он тянул на семилетку, внешне напоминая высушенную копию первоклассника.

— Погоди, чего мы в темнотище сидим, — прогнусавил Алик, доставая из-под стола лампу, сконструированную из свечки и двухлитровой пластиковой бутылки. Взмах спичкой, словно волшебной палочкой, — и в скромном жилище стало гораздо светлее. Несмотря на то, что жить дню оставалось еще часок-другой, сумрак уже выползал из своей норы, медленно окутывая все лесное пространство. Сюда ночь приходила заметно раньше.

Выход в город получился довольно удачным. Юрка притащил с собой три батона белого хлеба, пакетик майонеза, слегка обветренные огурцы с помидорами и пять супов быстрого приготовления. И это не считая выпавших из поезда продуктов. Неплохой ужин для ребят, в основном питающихся одними яблоками. Что-то удалось добыть попрошайничеством, что-то просто плохо лежало, да еще и без присмотра. Для полного счастья не хватало только мяса.

— Отлично, — радостно произнес Алик, пытаясь сдержать кашель. — Что с ментами? Цеплялись?

— Неа, тишина.

Алик одобрительно кивнул. В этот момент на крыше заплясал дождь, отчеканивая странную мелодию на позаимствованной из окрестных парников пленке и пластах шифера, притащенных со станции.

— Все, зарядил дождяра, — сказал Юрка. — Мелкий попал.

— Он и куртку-то не одел, придурок, — ответил Алик, таращась в темнеющий за окном мир. — Хотя пока вроде не так сильно льет.

Юрка бросил пустой рюкзак в угол и стал что-то высматривать под столом.

— Опа, а говорил, кончилась вода. — Юрка достал пластиковую бутыль, в которой плескалось литра полтора. — На чайник хватит.

— Все равно она нужна, а я бы точно никуда не поперся.

— Эх ты, старик немощный. Ладно, выздоровеешь когда-нибудь. Пойдем пока, хоть воды вскипятим.

Алик кивнул и, утерев нос рукавом погрызенного молью свитера, молча поднялся. Прихватив все необходимое и накинув куртки, друзья выскочили на промокающую снаружи траву. Небо встретило ребят очередным раскатом грома.

Широкие ветви кленов, словно руки влюбленных, сплетались в одно целое, предоставляя мальчишкам неплохую защиту от дождя. Обложенное кирпичами кострище с радостью приняло охапку веток, и вскоре к шуму листвы добавился треск хвороста. Полетевшие к небу искры подхватывал ветер и уносил в засыпающее лесное царство.

— Темнеет все раньше, — задумчиво произнес Алик.

— Ага, — согласился Юрка. — Пара фонарей нам бы тут не помешала.

— И печка тоже.

— Микроволновая?

Алик улыбнулся, насмешливо глядя на друга, и на вопрос отвечать не стал.

— Хорошо сидим, — с легкой грустью произнес Юрка, доставая очередную ветку из-под брезентового укрытия у подножья дерева. Паренек понимал, что совсем скоро наступят холода, и придется искать новое место жительства. Снова переселяться в подвалы, подъезды, поближе к трубам теплотрасс.

— Не то слово, как на курорте. Только бревна задницу натирают.

— Что-то долго Мелкий ходит, — сказал Юрка, отворачиваясь от облизывающего лицо дыма.

— Тормоз он. Вот и все дела.

Вдалеке загудел поезд, послышался стук колес. За чернеющими прямо перед костром стволами деревьев что-то хрустнуло. Затем еще раз. Ребята машинально обернулись на шум. Юрка заметил, что Алик притянул поближе обгорелый черенок лопаты, которым они мешали угли.

Из леса в хорошо освещенный круг выскочила крупная черная собака и тут же, отряхиваясь, обдала мальчишек холодными брызгами.

— Тьфу, Пират, опять ты здесь шныряешь! — беззлобно пробурчал Алик.

— А ты кого дубиной встречать хотел?

— Да мало ли.

Юрка все понял без лишних объяснений. Почесав загривок Пирата, которому друзья дали такое имя за отсутствие одного глаза, паренек бросил еще пару веток в пляшущие на березовых костях языки пламени.

Пират деловито обошел импровизированную кухню и, не найдя ничего интересного, развалился в ногах у Алика. Увязавшись за Мелким две недели назад, пес хорошо запомнил путь к обиталищу беспризорной троицы и теперь наведывался сюда несколько раз в день. Ребята не имели ничего против общества забавной живности и порой даже делились с ним едой, так нечасто гостившей здесь.

— Знаешь, у меня уже третий день какое-то хреновое предчувствие, — вдруг заговорил Алик, глядя в догорающие перекрестья веток. — Позавчера, когда я поздно возвращался с огородов, увидел на железной дороге человека. Так у меня мурашки сами по спине побежали, хотя с такого расстояния хрен разберешься, куда тот смотрел.