И вдруг на пороге старости Цервемзу угораздило влюбиться. Болезненно и тяжело. В особу, которую и видел-то всего раз. Предметом страсти почтеннейшего господина Советника стала Римэ Вокаявра.
Конечно, он легко мог приказать своим подручным доставить к нему предмет страсти, а потом развлекаться с нею до полного пресыщения. Но этого было мало — приспичило ему жениться, да не просто так, а на той, которая его должна полюбить. Цервемза чувствовал себя совершенно потерянным. И тогда он отправился к Ревидан…
Дядюшка давно недолюбливал и презирал племянницу, потому что баба есть баба, а стало быть, существо гнусное и неблагодарное и хорошего от неё ждать и не приходится. Но… Ревидан была ведьмой. Злой, умной, а главное — умелой и искушённой в тонкостях ремесла. Цервемза был уверен, что она не откажет. А попробует артачиться — можно и Квадрой пригрозить!
II
— Ну, уморил! — вдоволь отсмеявшись, сказала Ревидан, тряхнув лёгкими дымчатыми волосами. — Значит, на старости лет тётушкой для меня обзавестись надумал…
И она расхохоталась пуще прежнего. Смех её, вызывающий и громкий, не вязался с летящим обликом.
— Муженёк-то мой знает?
Цервемза побагровел и хлопнул по столу громадной ладонью:
— Он, конечно, Император, но… Не его это дело! Да и тебе, глупейшая госпожа, я рассказал не для потехи!
Племянница зло прищурилась, но тут же для порядку изобразила недоумение и, перестав смеяться, перешла к делу:
— Неужели у тебя в подчинении не найдётся четверых крепких мужиков, которые смогли бы доставить твоё сокровище прямо на брачную постель? Да и спесь с неё заодно собьют. Они для того и предназначены, чтобы из ворожеек покладистых жён делать…
— Насчёт Квадры ты здорово придумала! Где уж мне, старому дураку, сообразить… — злобно прошипел Цервемза, выразительно вертя свой оберег между пальцами. — Вот я думаю… Может, на тебе опыт поставить? По крайней мере, Его Величество морочить перестанешь…
Жена Императора прекрасно знала, что дядюшка не посмеет причинить ей зла, но всё-таки испугалась:
— Так чего же ты хочешь от меня?
— Зелье. Такое, которое заставит её полюбить меня… Именно полюбить…
— Сделаю… — ведьма кивнула. — А взамен…
Она задумчиво умолкла, придумывая, какую плату сможет взять за свою услугу.
— Вот что… — она с наслаждением наблюдала, как напрягается лицо Цервемзы. — Ничего я взамен не попрошу. Скверно мешать влюблённым! Только, дядюшка, миленький! Скучно мне здесь… Так ты, когда возвращаешься из Дросвоскра или с мужем моим беседуешь — рассказывай мне… Вреда от этого не будет, а мне — развлечение… Ну, пожалуйста!
Она смотрела на него такими несчастными и умоляющими глазами, что старик явственно увидел облик маленькой Ревидан, проступавший через чуждые ей черты. Когда-то именно так племянница выпрашивала у него игрушки и сласти. Жёсткое сердце царедворца на миг сжалось от воспоминаний…
— О чём же ты хочешь знать? Нет… — избегая её взгляда, неуверенно пробормотал он. — Я должен… Нет — не имею права! Его Величество не заслуживает такого…
Некоторое время он с виноватым видом нёс околесицу. Потом резко встрепенулся и выкрикнул:
— Собственно говоря, с каких это пор я должен шпионить, да ещё в пользу бабы, будь она хоть жена Бессмертного Императора, хоть ещё кто?
Это было странно и не похоже на дядю. В другое время он либо разговорился бы, развлекая Ревидан светскими мелочами и сплетнями, из которых она могла выудить главное… Либо сразу пресёк бы её поползновения совать нос в государевы дела. Но Цервемза замялся, и это означало одно — Император нашёл способ подчинить себе волю слуги.
Она задумалась. Помолчала. Отшутилась. Но всё запомнила.
III
Навсегда лишённой возможности любить душе Ревидан никакие напитки помочь не могли. А вот играть чужими страстями и судьбами она обожала. Её завораживал процесс приготовления волшебных снадобий. Лучше этого было лишь дурманящее ощущение танца, призванного увлекать, покорять и безвозвратно губить.
…Прозрачная зелёная капля из пузырька, несколько ложек липкой маслянистой жижи из большой пыльной бутыли, щепотка серого порошка из коробочки… — она столько раз проделывала эту процедуру… И вот уже томительный и одновременно будоражащий запах начал подниматься из небольшой серебряной чаши. Она так увлеклась, что запела фривольную песенку о женихах и невестах. Злорадно усмехнулась и, не прерывая работы, начала отстукивать каблучком ритм. Мысль о том, что этот хрыч решил жениться, сильно забавляла племянницу. Пошло хихикая, она добавляла всё новые ингредиенты…
И вдруг её игривое настроение как холодной волной смыло.
"Та-ак! Хорошенькое дело… — лихорадочно соображала ведьма. — Дядюшка, значит, влюбился… Старая кляча, а туда же — в гору лезть собирается! И как только развалиться не боится… В жизни не поверю, что он удовлетворится спокойной старостью у домашнего очага. Не-ет! Он не просто жениться хочет — ему власти подавай! И на малом он не успокоится… Если я поняла, что никакого Йокеща нет, а есть всё тот же Арнит, то кто сказал, что дядюшке это ещё неясно? Мой любезнейший муженёк, вероятно, об этом тоже подумал и наложил на Цервемзу какое-то заклятье или опоил чем-нибудь. А может быть, они и ветки связали… Скорее всего, и то и другое. Надо будет попробовать воспользоваться этим, чтобы управлять обоими! А если это заклятье обратимо? Тогда… Дядюшка непременно захочет расквитаться. Некоторые на пути к власти перешагивают и через собственных детей, так что всякие там тёплые воспоминания его вряд ли остановят…
Что же касается моей судьбы… — Ревидан передёрнуло. — Ничего хорошего ждать не приходится… Особенно если эта родит ему ребёнка. Цервемза наверняка догадывается, что у меня никогда не будет детей, а даже если бы они были — долгое ли дело избавиться от них, а заодно от Императора и меня?"
Тошнотворный страх забился в её сердце. Потом ведьма всё-таки взяла себя в руки и стала соображать:
"Не-ет… незваная тётушка мне не нужна… Сказать Арниту? Не поверит… Хорошо если только на смех поднимет. А и всерьёз воспримет, мне всё равно не сдобровать.
Надёжнее всего, конечно, её убить. Отравить! Но если эта проклятущая Римэ ни с того ни с сего помрёт… — дядюшка, конечно, дурак, но сообразить что к чему сумеет — мне даже до дня её погребения не дожить. Тогда что же? Дать ей вместо приворотного зелья нечто с обратным действием… Ну, обозлится Цервемза, а дальше? Её он просто заставит стать его женой или там любовницей, а меня — уничтожит…
Неужели нет выхода, и я погибла… Погибла? Ну уж нет! Я не готова к смерти… и готовиться пока не собираюсь, — лихорадочный взгляд Ревидан остановился на какой-то баночке. Ведьма схватила её и радостно закружилась по комнате. — Вот же… Вот моё спасение! Интересно, что скажет мой добрейший дядюшка, если окажется, что он женился на древней старухе… Кто, собственно говоря, мешает мне несколько изменить состав зелья? — пробормотала она, медленно откупоривая баночку и внимательно разглядывая её содержимое. — М-да, это, пожалуй, самая лучшая идея… Средство действует безотказно. На меня даже и тень подозрения не падёт. В конце концов, сколько женщин прибегают к молодящим эликсирам, которые действуют недолго, но дают возможность спокойно выскочить замуж. Пусть себе влюбится в Цервемзу и даже станет его женой… Отчего бы старикашке не потешиться напоследок? Тем больнее будет ощущение потери, когда молодая и полная сил женщина станет на глазах превращаться в дряхлую развалину. А потом сдохнет… Это не может не подкосить дядюшку… и как знать, не смогу ли я извлечь из этой истории пользу", — удовлетворённо и совсем спокойно закончила Ревидан, переливая готовое зелье во флакон.
И вот уже через несколько часов после знаменательного разговора довольный Наместник сидел в экипаже, стремительно уносившем его в Дросвоскр. В потайном кармане у него лежал маленький гранёный флакончик с густой рубиновой жидкостью — подарок от племянницы.
