Оценивая вашу способность слушать в диалоге, мы должны обратить внимание на возможное вмешательство всей этой техники супрессии. Однако более существенной, чем наша собственная оценка, и, конечно, гораздо более важной для успеха наших попыток к диалогу будет реакция нашего партнера по диалогу. Нам следует искренне спрашивать своих партнеров, насколько часто и какие именно особенности нашего поведения они принимали как "сигналы закончить", чувствовали "пора кончать". Помните, что люди воспринимают не то, что вы им сказали, а то, что они от вас услышали.

Наиболее частыми возражениями и вопросами, возникающими в отношении диалога, являются примерно такие: "Что, если я стараюсь, а мой партнер просто не хочет сотрудничать со мной? Он просто не открывает своих чувств". Многие люди предъявляют претензии в связи с неудавшимся опытом диалога, так сказать, неоплаченным самораскрытием. Причины этих случаев часто очень трудны для анализа.

Тем не менее, имеется несколько предпосылок или предположений, которые человек, находящийся в таком положении, может исследовать и оценить со всей честностью, на которую он способен. Прежде всего я предполагаю, что все люди хотят открыться, хотят, чтобы их узнали и полюбили. Одиночество и покинутость являются весьма болезненными состояниями и могут продолжаться только тогда, когда человеку угрожает что-то худшее. Если мой партнер остается закрытым, то он либо чего-то боится, либо считает, что ему есть чего бояться. Имеется несколько способов ободрить его, и не следует от них отказываться.

Большинство психологов придерживаются того мнения, что если один из партнеров в отношениях любви по-настоящему открывается другому в акте самораскрытия, то этот другой скоро ответит тем же. В основе такого реципрокного ответа лежит следующее: вы доверяете мне, Я доверяю Вам. Следовательно, люди, которые сталкиваются с партнером и которым не удается кооперироваться, могут поставить перед собой следующие вопросы:

1. Действительно ли я открываю себя полностью в акте любви? Или я просто вентилирую мои собственные эмоции, манипулирую моим партнером?

2. Действительно ли я хочу единства, хочу узнать партнера и быть узнанным самому? Или мои усилия в диалоге в действительности имели целью мое собственное счастье и удовлетворение?

3. Призываю ли я моего партнера к открытости только моей собственной открытостью или я оказываю на него давление, ставя ему как бы контрольные вопросы в той сфере, в которой он не хочет открыться добровольно? Не способствую ли я тому, что он уходит в позицию защиты в результате моей прямой атаки на сферу его чувств и переживаний?

4. Имеется ли у меня чувство, что мы с ним соработники, или я чувствую в нем скорее конкурента? Хочу ли я, чтобы мой партнер был со мною открытым ради моих собственных целей или ради его? Если бы он действительно открылся, то ощущал бы я это как победу моей настойчивости или как его победу над своей закрытостью?

5. Не подавлял ли я свои чувства? Причем я сам мог и не знать об этом. Не выглядел ли я сам угнетенным и озабоченным настолько, что никто не захотел бы говорить мне правду? Или, быть может, я выглядел настолько доминирующим, что никто не захотел бы рисковать своей индивидуальностью в общении со мной?

6. Каким образом мне удавалось достичь открытости моего партнера в прошлом? Не использовал ли я когда-либо его откровенности в качестве некоего "ответного удара", как некоего аргумента?

7. Открывал ли я сам мои собственные нужды, недостатки или какую-то неполноту таким образом, чтобы мой партнер убеждался в том, что ему можно не бояться меня? Знает ли мой партнер о моей потребности в том, чтобы он знал меня, чтобы он разделил со мною то, что он есть, и то, что есть в нем самом?

8. Не являюсь ли я человеком, который производит впечатление, всегда готового дать совет? Нет ли у меня такого ощущения, будто я знаю, что является наилучшим для других людей, а они сами даже не понимают этого?

9. Как говорил я моему партнеру о каких-то конфиденциальных вещах, которые я слышал от других? Не мог ли он увидеть во мне осуждающего, резкого или в нехорошем смысле снисходительного человека? Быть может, он видит, так сказать, высохшие капли крови других людей на моих руках и не хочет рисковать собой?

10. Быть может я слишком заполнен моими собственными эмоциями для того, чтобы быть по-настоящему пригодным для моего партнера?

Очевидно, что самым трудным вопросом в отношении другого является вопрос о отрицательных эмоциях. Что делать, если я чувствую враждебность или даже агрессивность по отношению к вам? Это случается, конечно, даже в самых лучших семьях. Но здесь заключены, несомненно, определенный риск и опасность, если я буду говорить вам о моем отвержении вас, о гневе, горечи или враждебности. В то время как не будет почти никакого риска, если я буду говорить вам о благоприятных чувствах, о моей любви к вам. Прежде всего я чувствую полную уверенность в том, что возрастание в настоящей любви требует полной честности между обоими партнерами. С самого начала они должны быть согласны в том, что отрицательные эмоции должны встречать такой же благожелательный прием в диалоге, как и позитивные. Для того, чтобы вполне ясно увидеть, что этот путь полной честности совершенно правилен, мы должны напомнить себе тот факт, что единственной альтернативой к такому разделению чувств в диалоге является "отстранение" этих отрицательных чувств. Результатом будет либо – в отношении себя – головная боль, язва и т.д., либо – по отношению к другим – периоды обиженного молчания, игра в удерживание внутри себя знаков внимания и т.д., или – по отношению к невинным ближним – раздражительность на детей, раздражительность на работе, в школе и т.д.

Во-вторых, мы должны быть уверенными в том, что "трения", возникающие в результате отрицательных эмоций, вовсе не являются плохим признаком, но скорее признаком здоровья и жизненности взаимоотношений. Напротив, отсутствие напряжений или трений всегда является плохим признаком: в этом случае взаимоотношения либо умирают, либо уже умерли. Там, где есть жизнь, там всегда есть некое жизненное напряжение. Гибран говорит, что мы легко можем забыть тех, с кем мы смеялись, но мы никогда не забудем тех, с кем мы плакали. Справедливо также и то, что во всяких отношениях должны быть свои кризисы. Они в действительности являются приглашением подняться над тем уютным плато, где бы мы хотели засидеться подольше. Кризисы, несомненно, являются приглашением к росту, и те, кто мужественно принимают эти приглашения, найдут новые и свежие аспекты в своих взаимоотношениях с людьми.

Все больше и больше людей, получивших свое образование в нашем мире рекламы, согласно которому успех и удовольствие являются законами жизни, бегут от своих отношений любви, разделываются с ними даже без настоящей попытки постараться что-то восстановить, испытать свои способности в этом. Почти столь же печальное впечатление производят и те, кто отказывается пережить состояние кризиса, потому что они не желают терпеть болезненных напряжений, которые, однако, являются частью растущих взаимоотношений любви. Они предпочитают грустно находиться в сумерках, которые называют "перемирие".

Однако, если вы действительно покупаете то, что я продаю, то совершенно ясно, что едва ли существует слишком большая опасность переусердствовать в деле сообщения отрицательных эмоций. Я продолжаю решительно настаивать на том, что никто не может быть причиной наших эмоций, и что осуждение, обвинение, возложение ответственности за что-либо на другого являются чуждыми диалогу. "Итак, я крайне рассержен", – говорит мастер искусного диалога. – "Я рассержен, потому что ты опоздал. Я очень хорошо знаю, что этот гнев просто есть моя реакция на эту ситуацию, потому что есть что-то такое во мне. Я также знаю, что есть другие люди, психологически менее ранимые, чем я, которые будут реагировать иначе, возможно, более приятным образом, но вот это есть я в данный момент моей жизни. Я чувствую гнев и даже стремление покарать обидчика. Я даже чувствую сильное мстительное желание, чтобы ты также прошел через такого рода фрустрацию или испытал такое же неудобство, как я, ожидая тебя. Конечно, я так не сделаю. Мои эмоции не таковы, чтобы я принял такое решение. Я просто хочу, чтобы ты знал о том, что я чувствую. Я чувствую, как во мне поднимаются гнев и мстительность, так во всяком случае мне кажется, и мне хочется, чтобы ты знал об этом, потому что я хочу, чтобы ты знал меня".