Если ребенок не получил в этом отношении достаточной уверенности, он будет постоянно сомневаться в своей собственной способности любить, а, следовательно, и в том, насколько его будут принимать другие. Такая неуверенность неизбежно приведет к защитным формам поведения, к тому, что д-р Салливэн называл "мерами предосторожности". Влечение к человеческим контактам, к любви, столь глубоко укорененное в диалогической природе человека, в таком случае потерпит крушение. И те же самые преграды, которые ставятся с целью защитить пострадавшее "я" от новых ран, будут препятствовать подлинным человеческим контактам и установлению отношений настоящей любви.

После обнадеживающей и освобождающей уверенности, полученной в детстве, в семье, ребенок на протяжении первых школьных лет ищет компании с ребятами того же пола, что и он, проверяя на них открывающуюся в нем способность устанавливать дружеские отношения. Но самый важный вид любви, в наибольшей мере способствующий достижению человеком зрелости и цельности, открывается перед ним на заре юности, когда начинают завязываться дружеские отношения с представителями другого пола. Слово пол (англ. – "секс") происходит от латинского глагола "секаре", что значить "разрезать". Подразумевается, что Бог, сотворив человека, рассек его на две части: мужскую и женскую. Персоналистская теория раздельнополости подразумевает, что ни одна из половинок не может представлять собой целого, пока не объединится с другой половинкой, или иначе: "один не является половиной двух, но каждый из двух – представляет собой половину целого".

Итак, любой человек, мужчина или женщина, для реализации своих возможностей как человеческого существа, должен пережить настоящую и глубокую дружбу с представителем другого пола. И хотя здесь не имеется в виду непременно половая связь, но в то же время надо сказать, что такой вещи, как "чисто платоническая любовь", в настоящей дружбе между мужчиной и женщиной не существует. Какую бы форму ни принимала такая дружба, пол всегда сознательно или бессознательно будет являться ее существеннейшим элементом и играть важную роль.

Соблюдая соответствующие меры предосторожности там и когда это необходимо, мы должны принимать это связанное с полом побуждение как нормальную и исцеляющую силу, ведущую к более полной реализации всей человеческой личности и всех ее способностей. Побуждение, вызываемое полом, – я хочу еще раз подчеркнуть, что речь идет о таком побуждении в общем виде, а не об интимной связи, – дает отношениям новую жизненность и новое качество. Есть нечто такое, что все мы испытываем в присутствии лиц другого пола. В нас как будто оживает дотоле дремавшая часть нас самих.

Многие серьезные психологи вслед за Юнгом считают, что в каждом человеке имеются компоненты мужской (анимус) и женский (анима). Для достижения человеком полноты жизни, или "индивидуации" (термин Юнга) оба компонента (или функции) должны достичь сознательной гармонии. У нормального мужчины, благодаря воспитанию, полученному в условиях современной культуры, мужской компонент присутствует на сознательном уровне, а женский на уровне бессознательного. У женщин, понятно, наоборот.

Мужской компонент, или половая функция души проявляется главным образом в том, что связано с головой и волей: порядок, логика, власть, смелость, защита, независимость. Женский компонент связан со способностями "сердца": интерес к искусству, музыке, религии, природе, цветам. Это область, которую мы называем женскими качествами.

Очевидно, что чем больше развиты и реализуют себя оба имеющихся компонента, тем более полной жизнью живет данный индивидуум, тем полнее постигает он все то, что есть хорошего, настоящего и прекрасного в этом мире. Психологи утверждают, что пробуждение женского компонента в мужчине и мужского в женщине, столь важных для выражения целостности и полноты жизни, становятся возможными только в условиях отношений любви с представителями другого пола.

Лицу другого пола гораздо легче удается вызвать меня из-за укрытий, созданных "мерами предосторожности", и нескончаемой занятости собой и таким образом предоставить мне возможность установления связей с реальной действительностью. С лицами противоположного пола я чувствую себя в большей безопасности, по крайней мере в том, что они не могут быть моими конкурентами или объектами сравнения. Следовательно, для меня гораздо легче довериться человеку другого пола, открыть ему то, что я скрываю ото всех других, пойти на риск искренности.

Любовь между мужчиной и женщиной может и должна быть наиболее освобождающим, наполняющим и способствующим зрелости переживанием в жизни человека. Однако та глубина этого союза, на которой человек становится обладателем всех этих благословений, достигается нелегко. Испанский философ Ортега-и-Гассет описывал следующие три суррогата любви, которые могут возникать в отношениях между мужчиной и женщиной, подменяя собой настоящую любовь. Такого рода суррогаты будут скорее разрушать человеческую личность, чем содействовать ее росту.

Первым суррогатом любви являются такие отношения, когда один или оба партнера видят в другом, главным образом, источник физического, сексуального удовлетворения. Все отношения подчинены одной цели – достижению максимальных возможностей и подходящих ситуаций для получения физического наслаждения. Партнер "используется", возможно, по своей воле и вполне откровенно, как источник телесного наслаждения, и что бы здесь ни возражали, на самом деле партнер оказывается всего лишь вещью, объектом, условием и источником самоудовлетворения.

Эта вторая фикция любви является еще более опасным и извращенным суррогатом по сравнению с первым. Целью здесь становится психологическое завоевание. Светлые штрихи и здравые побуждения здесь становятся еще бледнее, преобладает желание обольстить партнера психологически, заставить свою жертву влюбиться до безумия и побежденной пасть к ногам своего повелителя или повелительницы. Здесь все время присутствует цель доминировать и заставить партнера подчиняться не просто в телесном смысле, но как личность. Когда такая стратегия приносит успех, вчерашний "влюбленный" почти немедленно теряет интерес к своему побежденному объекту. Он или она просто добавляют еще один трофей в гостиную своего скучающего ума. "Когда рыбка в лодке, ловля окончена".

Обычно, когда юноша или девушка влюбляются в первый раз, то дело происходит не с реальной личностью партнера, а с проекцией того, чем возлюбленный или возлюбленная должны были бы быть. Источником такого воображаемого образа, этой проекции, могут быть мать, отец и просто мечта. Карл Юнг говорит, что "каждый мужчина носит в себе образ своей Евы", имея в виду то, что каждый мужчина носит в своем подсознании образ желаемой любимой женщины. Соответственно, каждая Ева имеет образ своего Адама. Этим объясняется, почему некоторые мужчины "влюбляются" в женщин определенного типа и наоборот. Этот создаваемый или проецируемый образ нередко весьма мало связан с реальным лицом. Проблема здесь состоит в том, что если человек будет настаивать на непременном сохранении этого образа и понуждать партнера к соответствию созданному им образу, то человек и любить-то будет лишь некий образ, проекцию. Он никогда не сможет узнать, что за человек его партнер.

Двое уединяются для того, чтобы защищать, поддерживать и радоваться друг другу. Здесь мы обнаруживаем то, что достойно быть названо любовью. Оба партнера постепенно отказываются от спроецированного каждым из них образа, который был вначале источником привлекательности, отказываются для того, чтобы встретиться с гораздо более привлекательной реальностью, таящейся в каждом из них. Они готовы признать и уважать "инаковость" друг друга. Каждый из них ценит видение и таинственную судьбу другого и всеми силами содействует их развитию и осуществлению. Каждый рассматривает как свою особую привилегию возможность содействовать росту и реализации видения и судьбы другого. В своих поэтических строках Рильке блестяще, как нам кажется, уловил природу отношений подлинной любви: