Как только они скрылись, Тейт выскочила из своего укрытия, отперла дверь спальни и втащила за собой Тамарис.

– Так Вы не больны?!

– Я и не была больна, – прошипела королева. – Я была отравлена. Благо нашлось противоядие. А так ещё пара дней и меня бы отправили на воды лечить пошатнувшиеся мозги. Да брось ты эти тряпки!

Тамарис с усилием разжала руки. Пальцы побелели. На щеке пылала красная пятерня.

– Ваше Величество, я хочу признаться, – глаза фрейлины сухо блестели.

Тейт вспомнила её рассказ о волчьей травле. Характер Тамарис закалялся с самого раннего детства. Тейт ничего не оставалось, как ей довериться. Все остальные придворные послушно выполняли приказы Насты. А кое-кто – так и с удовольствием.

– Говори.

– Король сам дал нам распоряжение докладывать о Вас. До его отъезда мы ходили по очереди. Так было всегда.

– Я это предполагала.

– На время своего отсутствия он приказал все сведения передавать Насте. Я не посмела ослушаться.

– И правильно сделала, – спокойно отозвалась Тейт. – Тебя бы просто убрали подальше с глаз. Но ведь докладывать можно по-разному.

– У неё в комнате обычно сидит цыганка. Спрашивает она. Придирается к каждому слову. Вчера была моя очередь. После доклада, Наста заявила, что не потерпит моего присутствия возле Вас.

– Почему ты мне не сказала?! – потребовала Тейт.

– Я говорила.

– Вчера вечером? – уточнила Тейт.

– Да. А утром обнаружились эти следы. Я не посмела напомнить…

– Мне в течение трёх дней что-то подмешивали в воду. Это время выпало у меня из памяти. Я спохватилась только сегодня, когда появилось откровенное недомогание. Мне кажется, злоумышленник или не умеет правильно пользоваться ядом, или сильно торопится.

– В воду?!

– Да. Я случайно заметила.

– Но сейчас с Вами всё в порядке?

– Последние три дня не помню, однако я уже вполне способна соображать. Тамарис, а куда подевались прежние жены короля? Я ведь не первая королева на вашей памяти.

– Я не знаю. Я, правда, не знаю. Я даже лиц не могу вспомнить. И мне кажется… со всеми во дворце произошло тоже самое.

– Скорее всего, – заключила Тейт, – Вам просто вытравили память. Замечательно! Да король просто гений!

– Не думаю… – Тамарис запнулась, – что это король. Не сам король. У него же есть изощрённый советник. И ещё один наверху в башне. – Лицо Тамарис исказилось от отвращения.

Его Магическое степенство, а как же!

– Ты с ним лично встречалась? – уточнила Тейт.

– Да, Ваше величество. Меня к нему водил король. Я должна вам признаться… я, мы все… в общем, любая фрейлина однажды попадает в постель Его Величества.

– И он всех водит к дворцовому магу?

– Нет, только некоторых.

Тейт не удивилась. При царящих во дворце нравах, девственницы встречались тут не чаще рогатых кошек. Но одно дело предположение, другое – доподлинное знание.

– Прогоните меня, Ваше Величество, если считаете нужным, – Тамарис присела в реверансе, низко опустив голову.

– За что? Ты разве могла отказаться?

– Могла, наверное. Но поступила, как все. Тем более, я тогда была безумно влюблена в короля.

– Скажи, – Тейт не желала ковырять рану, но и остановиться не могла, – король вызывает фрейлин по списку? Они меняются каждую ночь?

– Нет. Я посещала королевскую спальню несколько недель. Потом Его Величество отвел меня к магу, а потом меня забыли. Может быть, Скалениус не одобрил моей кандидатуры. А может, я просто надоела королю.

– Ты его до сих пор любишь? – спросила Тейт.

– Нет. Тогда мне было очень плохо, очень больно. А потом всё прошло.

– А шут? – уточнила королева, почувствовав некую недосказанность.

– А как же! – в голосе Тамарис прозвучала ненависть. – Этот мерзавец берёт девушек прямо из-под короля и тащит к себе в постель. Они с Настой… они бывает… втроём. Мне он сказал, если не соглашусь, вывезет в лес, сначала попользуется сам, потом отдаст страже, а потом живой закопает в землю.

– И ты ему поверила?

– Поверила, – просто отозвалась Тамарис.

Сказано это было так, что и королева поверила. В самом деле, кто бы стал искать мелкую придворную сошку из дальних поместий? Разве мать всполошилась бы через некоторое время отсутствием писем. Но её уверили бы, что дочь пребывает, например, со свитой в отъезде в соседнем государстве или на водах, и, вообще, занята, задержалась, отбыла, скоро не ждите.

– Почему ты решилась поговорить со мной только сейчас? Если бы ты рассказала мне раньше…

– Раньше, Ваше Величество?.. – Тамарис опустилась на колено в знак извинения за то, что перебила госпожу.

– Ты права, – просто откликнулась королева. – Я ничему бы не поверила и бросилась расспрашивать короля… со всеми вытекающими последствиями.

– Наста избавится от меня при первом удобном случае. Но больше всего она хочет избавиться от Вас.

– Хочет сама стать королевой?

– Это невозможно.

Тейт и сама знала, что такое вряд ли может случиться. Закон велел королям продолжать свой род исключительно королевской кровью, ослушник мог выпасть из магического круга, то есть потерять власть над собственным тотемом. А это катастрофа сравнимая с концом света в данном конкретном владении. Само существование королевства станет сомнительным. Природу ждут страшные катаклизмы, а народ – глад, мор, забвение.

– Да, – согласилась королева. – Ты опять права. Но чего добивается Наста?

– Мне кажется, она хотела манипулировать Вами, собственно, как и всеми, кто её окружает. Однако нашей честолюбивой коротконожке Вы оказались не по зубам.

– Что там с ярмаркой? – решительно поменяла тему королева.

Что толку перемывать кости любовнице короля, если ничего сделать не можешь. А можешь единственное – постараться не быть отравленной, а то и загрызенной в собственных покоях.

– Начали съезжаться купцы и знать. Пока что наши. Ночью откроется граница, хлынут приезжие. Такое начнётся!

– Как думаешь, почему король назначил летнюю охоту на время ярмарки?

– Он Вам не сказал?

– Он вообще со мной мало разговаривает. На все вопросы один ответ: шли бы Вы, Сияющая, заниматься своими делами.

– Во дворце всегда много слухов. Но в этот раз все молчат. Не удивлюсь, если за сей беспрецедентной скромностью стоит шут. Дамьен умеет запугать – рта не раскроешь. А если даже придворные кумушки попридержали языки, боюсь, затевается что-то необычное. Хотя, это только мои предположения. Не расстраивайтесь раньше времени, Сияющая.

– Полагаешь, я могу оставаться спокойной, зная, что надо мной уже занесён кинжал, и убийце осталось только опустить руку. Мне не у кого просить помощи. Боюсь, одни мы с тобой не справимся. Тамарис, ты мне всегда нравилась. Учитывая, что всё так плохо складывается, может быть, тебе уехать в свой замок? Ты исчезнешь под шумок, пока идёт ярмарка. Нет смысла погибать обоим. Хотя…

– Я знаю, королева, о чём Вы подумали. Если я стою на службе у Насты, я точно останусь, следить за Вами. Да?

– Согласись, мысль не такая уж пустая.

– Я клянусь Вам страшной клятвой нашего рода, что служу только Вам. И если я Вас предам, пусть моего ребёнка загрызут волки у меня на глазах.

Девушка говорила, а у Тейт мурашки бежали по спине. Наверное, так и даются самые страшные клятвы. Человеку нет необходимости нагнетать напряжение, играть трагедию, повышать градус момента. Принесённая клятва может стоить ему жизни. Цена момента столь высока, что для театра не остаётся места.

– Это очень серьёзно, Тамарис. Благодарю. Я тебе верю.

В дверь поскреблись. Тейт кивнула. Тамарис отворила створки. В комнату друг за дружкой впорхнули Дейдра и Маргарита.

– Нам кастелянша велела отнести часть Ваших платьев в стирку, – не моргнув глазом, соврала Дейдра. – А вот ещё и это, – она потянула из стопки понравившееся Анаис платье. Зеленовато-фиолетовые переливы создавали на солнце потрясающий эффект. Казалось, это и не ткань вовсе, а самая настоящая вода.