Завизжать бы, послать торжествующий вопль небу. Просто от полноты жизни, от простора, от свободы… пусть только сейчас, только на коротком промежутке её жизни, пока она скачет по лугам.

Ан, нельзя. Просто нельзя и всё. И дело даже не в том, что по пятам мчится охрана. Егерям можно приказать, они заткнуться. Но где-то среди них затерялся Дамьен в перепачканном зеленью сливочном камзоле. Этот любой жест и даже взгляд, тем более громкий крик представит королю, вывернув смысл наизнанку. И сделает это обязательно в присутствии двора, чтобы те позабавились на её счет. А король будет только слегка покачивать своей божественно красивой головой. Непонятно: то ли смеётся над недалёкой супругой, то ли журит шута за излишнюю смелость. Но в любом случае никого не накажут. Разве за вечерним чаем Тейт попеняют: «Вы бы вели себя осмотрительнее, Сияющая». И – улыбка одним краем рта, будто над выходкой душевнобольного: с одной стороны потешно, с другой – совестно, что смеёшься над убогим.

Отец говорил: будущая королева должна быть готова к непониманию, к неприятию, к чуждым законам. Но она должна смириться и принять всё таким, как оно есть, если ничего не может изменить.

– А изменить редко что удаётся, поверь, дочь – традиции сложились за много веков до нашего появления на свет. Не нам их оспаривать.

Ещё он предупреждал о холоде и интригах чужого двора.

– Ты должна расположить их к себе исключительно лаской и терпением.

Тейт терпела пять лет.

Когда её только-только привезли, и уставшая, отупевшая от дальней дороги девочка увидела жениха, давивший с самой помолвки груз страха в одночасье свалился с плеч. Король оказался прекрасен. Его тонкое лицо с изумительно правильными чертами излучало радость, а чёрные высоко изогнутые брови как будто всё время задавали веселый вопрос. Пышные тёмные волосы спадали вдоль щёк на плечи. Тонкие пальцы перебирали фигурные чётки из чёрного янтаря.

Позже Тейт удалось их рассмотреть: косточки бус изображали отрубленные головы людей и животных. На лицах и мордах застыло страдание.

Когда она спросила мужа, зачем ему столь жуткое украшение, тот объяснил, что таким образом не даёт себе забывать о лишениях подданных.

Для первой встречи король надел колет из лазоревого шёлка. За ухом торчала красная роза. Синий цвет являлся королевской привилегией. Синий орёл был геральдической птицей Алексов. Синие орлы обитали высоко в горах. Только король обладал наследственной способностью их ловить и приручать.

А вот роза за ухом…

При встрече с невестой она должна быть белой, либо едва различимого розоватого оттенка. Тейт, назубок выучив свод законов и старинных уложений, не поленилась ознакомиться также с любовными традициями страны, в которой предстояло жить. Красную розу вставляли в причёску, когда шли на свидание с замужней женщиной.

Тейт тогда уговорила себя, будто король уже считает её своей женой. Да и мало ли какие коррективы внесла жизнь в изменчивый любовный этикет за последние десять лет.

Один из нобилей королевства Синего орла – бар Долмаций Ломквист женился на двоюродной сестре короля страны Белого единорога, покинул прекрасную тёплую родину и перебрался на сдержанный, холодный, даже суровый север – родину Тейт.

Герцог Ломквист много рассказывал королевским дочерям о своей стране, только вот ни разу не съездил туда погостить.

– Боюсь соблазна, – отнекивался он. – Вдруг мне захочется остаться. А Элина туда не поедет. Она любит только эту холодную землю. На чужой она просто не сможет жить. Пусть лучше я останусь тут. Мне покой жены дороже.

Через пять лет, проведённых в стране Синего орла, Тейт вспомнила, что на королевском совете, собранном по поводу её помолвки, Долмаций Ломквист не подал знака одобрения.

– Ой, я, кажется, задремал, – оправдывался он, посмеиваясь, но потом что-то долго и бурно обсуждал с королём за закрытыми дверями.

Стены города начали вырастать из сплошного зелёного моря трав и невысоких кустов. Тейт придержала коня. Пришло время оглянуться. Кавалькада неслась сильно поотстав. В город, однако, следовало въезжать в соответствии с этикетом. Королева первой должна соблюдать приличия, даже если от неё этого категорически не требуют.

Городские ворота стояли, как всегда – нараспашку. Тейт дождалась свиту, заняла место в центре и проследовала во дворец чинным шагом.

– Бар Регун отправляется со мной, бар Гага – тоже. Едут егеря, гвардия, лейб-гвардия.

– Кто будет охранять Столицу? Мне кажется, хотя бы часть гвардии должна остаться тут, – Тейт сидела у окна, наблюдая за сборами короля. Его Величество отбывал на летнюю ловлю орлов в горы.

Всего королевских охот было четыре – своя на каждое время года. За пять лет Тейт ни на одной не побывала. Поначалу она просила, даже умоляла супруга, но тот всякий раз ей отказывал, и Тейт, в конце концов, отступилась. В каждой стране, кроме писаных законов, существовали тайные принципы власти. В её родном королевстве они тоже имелись. Даже под пыткой Тейт не выдала бы их чужому. А мужу?

Никогда! Если нет общего потомства…

К несчастью, у них с Алексом потомства как раз и не было. Тейт очень хотела детей. Иметь на чужбине близкое, родное, кровное существо, которое смотрело бы на мир её глазами, одно время стало даже навязчивой идеей.

На третий год замужества королева настояла, чтобы их с Алексом осмотрел местный лекарь, известный, кстати, далеко за пределами королевства. На ежегодных летних ярмарках, когда в столицу пребывали караваны с товарами из сопредельных, а также весьма отдалённых стран, к нему выстраивались огромные очереди. Люди сутками ожидали приёма. Некоторые так и умирали не дождавшись.

Лекарь был очень стар и уже много лет не покидал своего дома. Пришлось королевской чете под непрерывное бурчание супруга и понукание Тейт тайно отправляться на приём.

Как выяснилось, король ни разу в жизни не был у доктора. Жена буквально за руку втащила его в большой светлый кабинет с окнами на лекарский парк.

– Я здоров! – с порога заявил Алекс.

– Разве в этом могут быть сомнения? – улыбнулся розовощёкий старичок, уютно расположившийся в широких креслах. Солнечный свет врывался в окна и слепил глаза. Руки старичка мягко перебирали на коленях то ли расписную ленту, то ли верёвочку с множеством узелков.

– Я тоже всегда была здоровой, – вступила королева, – но…

– Я понимаю, что привело вас ко мне. Вы женаты три года, а детей всё нет. Я прав?

– Да, – потупилась Тейт.

Ей вдруг пришло в голову, что причина кроется в ней. Бесплодная королева не имела право на существование. Её отошлют домой, где она и останется навсегда: будет вести хозяйство, да приглядывать за детьми своих сестёр.

– Королева, – тихо заговорил уютный старичок, – я понимаю всю возмутительность своей просьбы, но…

– Вы хотите, чтобы я оставила вас с королём наедине?

– Надеюсь, Вас это не оскорбит?

– Разумеется, нет.

– Вы здоровы и можете иметь детей столько, сколько сами захотите. В наших южных краях изнеженные женщины не так выносливы и сильны, как северянки. Вас, должно быть, с самого детства учили правилам гигиены? – улыбнулся старый лекарь, закончив осмотр Тейт. Король в это время уже скучал в приёмной.

– Отец мог закрыть глаза на шалости и плохие отметки, но строго наказывал за отлынивание от физических упражнений. А придворный врач осматривал меня и сестёр каждый месяц, давая советы в женских вопросах.

– Ваш батюшка кругом прав. Вы в полном расцвете. А вот Ваш супруг, как бы Вам объяснить… Его Величество никогда не предавал значения некоторым мелочам и недомоганиям. Чтобы у Вас были дети, придётся его какое-то время лечить. На самом юге королевства при впадении в море реки Сю есть источник.

– Я о нём слышала.

– Вам вместе с королем надлежит провести там не менее месяца. Лучше это сделать в разгар лета. Пропустите одну ярмарку – ничего страшного, зато получите маленького принца или принцессу. И ещё, королева… не могли бы вы удовлетворить моё старческое любопытство? Честное слово, я никому не скажу.