Хотя Тейт была уверена, что цепкие глаза Анаис видят всё, чуткие уши, улавливают любой шёпот, а хитрый ум собирает, сортирует и оценивает увиденное и услышанное, дабы разложить в голове по полочкам к вящей выгоде хозяйки.

Мимо Тейт только что прошла любовница Его Ослепительного Величества Анаис Наста. Возможности дальше пребывать в тишине и относительном одиночестве не осталось. Иначе придётся столкнуться с Настой лицом к лицу, а Тейт и так на сегодняшний день хватило неприятностей.

Королева оторвалась от созерцания сада и, не глядя на Анаис, двинулась в сторону солнечной галереи.

За углом цыганка в пёстрой чёрно-красной юбке сидела над развалившейся сумкой. Во все стороны торчали верёвки. Одна вязка разорвалась. Цыганка стягивала края сумки изо всех сил, но они не хотели сходиться. Изнутри лезли какие-то тряпки, коробки, свёртки. Один вывалился на пол. Жёсткая холщёвая обёртка развернулась. Под ногами Тейт лежало её салатовое платье из тонкого льна.

Цыганка подхватила платье, грубо затолкала его на дно сумки и, подняв красное распаренное лицо к Тейт, гавкнула:

– Что смотришь?

– Как ты смеешь говорить так с королевой?! – шагнула к ней Тамарис. Тейт показалась, утончённая фрейлина готова пустить в ход кулаки.

– Королева?

Цыганка подхватила сумку и кинулась за угол. Как сдуло. Только топот деревянных сабо да… смех!

И эхо, стукающееся в стены тенистой галереи. Королева! Королева? Королева?!

– Не обращайте внимания, Ваше Величество. Вы же знаете, Наста вечно таскает во дворец всякий сброд, – попыталась успокоить её Дейдра.

Благосклонностью Анаис действительно пользовалось огромное количество знахарок, гадалок, колдовок и, как оказалось, цыганок тоже.

Да пусть хоть гоблина приведёт. Но зачем отдавать кому-то королевское платье? Как, вообще, оно попало к Насте?

Королевские покои и комната любовницы Его Величества находились в разных крыльях дворца. По молчаливому согласию сторон Анаис никогда не переступала порога монаршей спальни. Так, во всяком случае, думала Тейт. А что оказалось?

Оказалось, что она пять лет прожила, как во сне. Завтраки, обеды, ужины, прогулки, наряды, украшения, приёмы, выезды – заполненное до последней минуты безвременье. Тесная пустота существования.

– Ваше Величество пойдёт смотреть ярмарочную площадь?

Голос Маргариты доносился откуда-то издалека, будто из-под пола. Тейт подняла глаза, перед которыми плавала уже знакомая мутная радуга бешенства, разглядела трёх встревоженных женщин и отказалась:

– Нет! Мне опять нехорошо. Мы возвращаемся.

Дейдра пожала плечами, Маргарита состроила грустную мину. Тамарис с облегчением вздохнула.

Чем ближе были собственные покои, тем Тейт становилось хуже. Её не просто мутило, в любую минуту королева могла вульгарно упасть в обморок. То-то разговоров будет по углам. То-то посмеётся Анаис.

Спальня проплыла перед глазами наподобие блеклого гобелена. Тейт, не останавливаясь, пробежала в ванную, где её и вывернуло с такими спазмами, что сознание всё же на мгновение отключилось. Когда перед глазами прояснилось, Тейт обнаружила себя сидящей на полу перед миской заполненной кислой жижей, в которой плавали чёрные хлопья.

Стало легче, почти совсем хорошо, только немного беспокоила слабость.

– Ваше Величество, с Вами всё в порядке? – потребовали с той стороны двери.

– Со мной всё в порядке, – откликнулась она твёрдым голосом, быстро уничтожила следы недомогания, умылась и вышла к фрейлинам.

Под охи, ахи и причитания подошло обеденное время. Тейт лежала на кровати и делала вид, что страдает. На самом деле уже и слабость прошла. Она думала. Обед предстоял в присутствии придворных. Манкировать своими обязанностями королева не могла…

А собственно, с чего она взяла, что какой-то обед вообще предполагался? Два дня вылетели из головы, будто и не бывало, а тут, видите ли, вспомнилось.

– Ваше Величество изволит одеваться к обеду? – осторожно поинтересовалась Маргарита. Две другие фрейлины посмотрели на неё с укором. Не видит что ли, королеве плохо?

– Какой обед? – натурально удивилась Тейт.

– Ну, вы вчера составляли расписание… там – обед в присутствии двора.

– Я ничего не помню.

– Столы уже накрывают. Придворные извещены, – настаивала глупая Маргарита.

А Тейт в это время прикидывала, что если она будет глотать по одной жемчужине перед каждым приемом пищи, жизни останется на два дня.

– Хорошо, если ты так настаиваешь, – слабым голосом отозвалась королева, – я попытаюсь встать.

Тейт поднялась на дрожащие ноги и, естественно, тут же рухнула обратно.

– Маргарита! Отстань от Её Величества! – потребовала Тамарис. – Ничего не случится, если королева пропустит один простой обед. Иностранные гости ещё не приехали. А наши придворные прекрасно объедятся и без Её Величества. Сама не видишь?

– Но…

– Тамарис права. Мне надо отдохнуть. Отправляйтесь на обед, а я немного посплю. Маргарита, надеюсь, вы не поведёте меня в столовую силой?

Последнее замечание было сделано с ноткой иронии. Королева обычно не позволяла себе едкие замечания в отношении Марго. Если Великие Силы обделили кого-то умом, это ещё не значит, что над ним следует издеваться. Но следовало как-то отвязаться от дурочки… а заодно и от остальных.

Фрейлины присели в реверансе и гуськом покинули спальню. На лице Маргариты читалась растерянность. Она же хотела как лучше. Все давно привыкли, что королева скрупулезно исполняет свои обязанности, держит слово, дорожит мнением окружающих, и никогда – никогда! – не нарушает придворного этикета. В кулуарах дворца её называли занудой.

Жёлтое муслиновое платье безобразно измялось. Тейт стянула его через голову, сняла украшения, гладко причесалась перед зеркалом, заколола волосы на затылке и пошла в гардеробную. Неброское серое платье – как раз то, что ей сейчас было необходимо. Пришлось одеваться самой. Отвыкла за пять лет, конечно, но получилось. Накинув на голову полупрозрачный газовый шарф, она выскользнула из спальни, миновала анфиладу пустых комнат и, не встретив ни одной живой души, добралась до винтовой лестницы, ведущей в покои его магического степенства придворного чародея Скалениуса.

Ступени лестницы располагались так, что подъём следовало начинать только с левой ноги. Иначе на третьем шагу запнёшься, запутаешься и рухнешь вниз. Второй попытки не предполагалось. Маг таким образом избавлялся от большей части праздно любопытствующих. А кто знал о левой ступеньке, знал, как правило, и о двух других ловушках.

Почти на самом верху, за один виток до двери магической кельи, Тейт остановилась перевести дух.

У них дома тоже жил маг: уютный сухонький старичок, похожий чем-то на почившего доктора. Он никого не сторонился, всегда был готов дать разумный совет или оказать помощь. От него как-то Тейт получила страшный нагоняй за попытку приворожить приглянувшегося рыцаря.

– Нельзя! – тихо, чтобы никто посторонний не услышал, кричал старичок. – Недопустимо покушаться на свободу воли другого человека. Ты собираешься сломать жизнь ему и себе?!

– Нет, – пропищала заплаканная Тейт.

– Тогда запомни: приворот дело простое, но никогда мужчина не полюбит тебя по-настоящему. Ты приворожишь его, но и сама накрепко прикипишь. И будете всю жизнь тянуть общую лямку: обязанные, но не нужные друг другу.

Давно надо было познакомиться с местным магом. Колдуны – мудрые люди. Если не нужна срочная помощь, можно просто поговорить.

Дверь кельи оказалась не запертой. Прямо с верхней ступеньки Тейт шагнула через порожек и чуть не упала. Пол комнатки оказался намного ниже, чем она рассчитывала. Ещё одна ловушка. Глядишь, кто ногу сломает – меньше будут шляться.

Королева начинала злиться, хотя за минуту до этого мысли имела самые что ни на есть мирные.

Грохот, с которым визитёрша ввалилась в келью, однако не заставил хозяина оторваться от своего занятия.

Собственно, что он делал, понять было невозможно: похоже, спал по своему обыкновению.