Когда Институт Теории Культур наконец-то запечатал первые хранилища знаний и назначил драконов им в охрану, подошел срок моей биологической смерти. Предлагали и мне доживать век огнедышащим змеем — может, стоило? Кое-кто согласился коротать вечность, играя в ладушки с краденными принцессами. О таких давно ничего не слышно, да и не должно быть слышно. По замыслу, дракон проявляется только в таком обществе, где его ни бластером, ни ядерной боеголовкой угостить еще не могут. Так что мои соратники расселись по медвежьим углам, по окраинным планетам, технологии стеречь.

А я стал говорящим мостом. Река меняла русло, и я понемногу переставлял опоры, переползая вместе с ней. Примерно раз в сто-двести лет я дергал за бантик живущее вокруг меня общество. Например, требовал кровавой жертвы за проезд. Или принимался направо и налево учить жизни. И записывал реакцию. Большинство цивилизаций, обитающих в речной излучине, мне нравились, и я порой подкидывал им рецепты от разных проблем. Мирное тихое растительное существование, но я прошлую жизнь завершил молчаливым стариком и успел привыкнуть.

А вот теперь, похоже, меня раскусили. И что теперь?

Да, мы накапливали и хранили знания технологического уровня. Но Институт был не настолько глуп, чтобы пренебрегать психологией. Мы собирали описания самых различных ситуаций, хроники, способы разрешения конфликтов, просто примечательные или забавные истории.

Мы сохранили знания и пронесли их сквозь время. Но как мы могли предвидеть, нужны ли они теперь? Как мерить и понимать цивилизацию, где не спрос рождает предложение, а по сделанному тебе предложению ты понимаешь, что в чем-то нуждаешься или скоро будешь нуждаться? Точность предвидения — следствие обычной врожденной телепатии, или она обеспечивается часами выматывающих психофизических тренировок? Или это итог буквального выполнения правил поведения, когда все-все расписано и оттого ясно заранее? А может быть, их догадки — результаты детальных расчетов, где учтены малейшие особенности психологии каждого?

И все это — люди. В общем-то, такие же, как и тысячи лет назад.

Мое молчание не от великой мудрости и не по хитрому плану.

Я ошеломлен и ответить мне нечего.

— Нечего делать, — говорит хакер — Придется построить новый мост. А здесь будут ходить те, кто не боится.

— Бесстрашные и гениальные резиденты. Только сначала кой-кому высохнуть надо, — девушка лукаво улыбается.

— Ты ослепительна — словно молния, бьющая из земли в небо. — отвечаю я. Мне легко и почему-то тепло. То ли критическая точка пройдена, то ли температура уже поднялась. Солнце над горизонтом на добрых четыре пальца, его живые зеленые лучи заливают город и Мост. Пустота внутри. Готовилось что-то ужасное, но мы благополучно миновали развилку. И сами не знаем, где свернули правильно.

По сути, ничего не произошло. Мост высказался; мы что-то вякнули в ответ. Была неудачная попытка выключения. Мы не выполнили требования Моста, а он не выполнил наши. Разойдемся, как в море корабли.

Или?

Нежно-салатовый туман над рекой. Запах краски и сухой травы. Зеленая вода на дороге. Аквамариновая заря. Я возвращаюсь в мир и здороваюсь с ним заново.

В городе новый жилец. На новоселье к нему мы приедем вечером. Если я не простужусь очень сильно. Может быть, Мост поговорит с нами, теперь-то мы начнем речь не с выключения. Хотя его наверняка невозможно выключить, пульт и рубильник скорее всего, для видимости. Мы ошибались, считая его изделием Первых Колонистов. Но это мелочи, это неважно.

Важно, как нам теперь жить — со сгустком концентрированного времени посреди города. С окном в прошлое, откуда в любой момент могут высквозить какие-нибудь мысли, идеи, знания, способные перевернуть мир вверх дном.

Чувствую, нам будет о чем потолковать на закате.

КоТ

г. Минск, в/ч 28212

2003 г.