2* Даты до февраля 1918 г. приведены по старому стилю, после – по новому.
3* Напомним, что в состав Воздушного флота тогда входили воздухоплавательные и авиационные части.
В.Г. Баранов (второй справа) во время обучения в Офицерской воздухоплавательной школе в Гатчине возле самолета «Фарман VII»
Украинский «Ньюпор XXI . На самолете сохранены российские опознавательные знаки. Аэродром Пост-Волынский под Киевом, весна 1918 г. (предположительно)
Капитан В.Г. Баранов (третий справа) среди офицеров-авиаторов во время Первой мировой войны
Своей важнейшей задачей Баранов считал сбережение самолетов и авиационного имущества от уничтожения, захвата немцами, австрийцами, румынами, большевиками и большевизированными частями. Поэтому первым делом он занялся переброской к Киеву авиачастей с дезорганизованного фронта: 6-го истребительного отряда, 9-го корпусного украинского авиаотряда, 1-го артиллерийского авиационного отряда, 13-го авиадивизиона. Кроме того, 37-й корпусной авиаотряд получил приказ прибыть на станцию Шепетовка в распоряжение командира 11-го авиадивизиона, а подразделения эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец» – в Винницу. В общей сложности распоряжения о передислокации получили около двадцати авиачастей Тогда же Баранов отказал члену Всероссийской коллегии Управления Воздушного флота Андрею Сергееву-Петрову в санкции на фронтовых отрядов в большевистскую Россию
Нельзя не упомянуть и о переговорах Баранова с представителями французской военной миссии в Украине (п-ки Бордаж. Лудман). В результате в начале января 1918 г. парк авиации УНР пополнился аэропланом Sopwith, вероятно, из состава французских авиачастей, действовавших на Юго-Западном фронте с весны 1917 г.
В целом Баранов достиг определенных успехов в плане «собирания» матчасти. По состоянию на начало января 1918 г. в реестрах Управления авиации значилось 188 самолетов 26 типов и модификаций – другой вопрос, сколько из них были способны подниматься в воздух.
В Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины сохранились документы об участии Баранова в украинизации авиачастей. Так, вышеупомянутый 6-й истребительный отряд стал называться 1 -м украинским истребительным авиаотрядом, появились 1-й украинский артиллерийский авиаотряд, 1-й, 8-й, 13-й украинские армейские авиаотряды, 1-й, 6-й, 11-й украинские авиадивизионы и др. 24 декабря 1917 г. Баранов писал в политический отдел генерального секретарства военных дел: «Прохаю дати козакові Евпаторійської школи летників дозорців Пашутинському всі накази сприводу Українізації військ і снабдити іого літературою сіого напрямку»(4*).
Занимаясь кадровыми проблемами авиации, Баранову приходилось принимать во внимание добровольческий характер тогдашней украинской армии. Так, 15 января 1918 г. он писал командиру 31-го корпусного авиаотряда на Посту-Волынском под Киевом: «Прохаю негайно повідомити Штаб Авіації про кількість людей і особистий склад части з пояснением, хто хоче зістатись у вільнона- ємний авіації миліції Української Народньої Республіки, а також які маються на увазі громодяне У Н.Р. які бажали б вступити на цьую службу і мають на це рекомендації кого нибудь з вашої части».
Большинство собравшихся в Киеве летчиков не было киевлянами и попросту не имело крыши над головой. К тому же, по решению
Центральной Рады, без специальной регистрации в Киеве могли находиться лишь те, кто жил в городе до 1 января 1915 г. Решая жилищные вопросы своих офицеров, Баранов неоднократно обращался к коменданту столицы с такими посланиями: «Прохаю Вашого распорядження о призначенні одної кімнати Військовому лiотнику у м. Київі. Квартирних грошей по м. Київу він не получає у бать- в не жиє…».
Авиация УНР ощущала острую нехватку технического персона- " 26 декабря 1917 г. в служебной записке начальнику Генштаба Баранов писал, что «в авіаційних частинах великий некомплект козакові и стерів, наприклад в 3-м Авіапарку некомплект 500 чоловік», и всех приходивших с фронта солдат-украинцев, имевших сос"в-::твующие специальности, направлять в его управление.
С гели первоочередных проблем также была организация ави- аш' :-:й школы в Киеве, в связи с чем Баранов издал 30 декабря 191" – -риказ, которым поручил хорунжему Компанейцу «взяти на организацію Авіаційної школи у м. Київі на Посту-Волинському – аэродромі 3-го Авіаційного парку». Петр Билон, в то время сотрудник штаба украинской авиации, вспоминал, что в январе 1918 г Баранов «з труднощами розшукав пару літаків та летунів і на Воликому аеродромі біля Києва українські летуни вперше почали обити вправи. Щоденна стрілянина не давала можливости спокчо працювати». Помимо этого, во второй половине мая 1918 г. планировалось открыть Одесскую авиашколу.
Во время пребывания Баранова на Дону и в эмиграции, в ранних публикациях появились сообщения о том, что в своей деятельности главком украинской авиации руководствовался отнюдь не стремлением служить молодому государству. С самого начала он планировал отправить собранное авиационное имущество на Дон, становившийся одним из центров антибольшевистской борьбы Донская Волна» с явным удовлетворением писала: Чувствуют украинцы, что что-то неладное творится в управлении головы украинской авиации». Чувствуют, что вершится что-то не в самостийных интересах, шныряют, подслушивают, но ни к чему не могут прицепиться, – так конспиративно ведется работа…».
Баранов вспоминал, что в конце декабря 1917 г. был сформирован крупный «авиационный» эшелон, официально предназначенный для организации украинской базы в Александровске (сейчас Запорожье). На самом деле он должен был попасть на Дон, однако оказался захвачен большевиками. Те, в свою очередь, не успели вывезти его в Советскую Россию, и эшелон все-таки попал к казакам с опозданием в несколько месяцев, уже после прихода в Украину и на Дон австро-немецких войск.
Как видим, Баранов вел «двойную игру». Тем не менее, украинская авиация оказалась вполне боеспособной. Несмотря на сложные погодные условия, авиаторы УНР выполняли вылеты на разведку и бомбардировку во время боевых действий против наступавших на Киев большевистских войск под командованием Михаила Муравьева.
Необходимо отметить, что Баранову и его штабу не удалось полностью «переформатировать» авиачасти УНР, и в них служило немало «симпатиков» большевиков. Так, в январе 1918 г. одним из центров поднятого большевиками в Киеве восстания стал 3-й авиапарк. Обеспокоенный судьбою авиационного имущества, которое могло пострадать при подавлении восстания, Баранов 21 января обратился с воззванием «До усіх Українськіх Війск»: «Прохаю усі українські частини, котрі мають робити труси [обыски, – В.М.], арести і т. іньше у третьему авіаційному парку, не чого не діяти без відомости командіра або комиссара парку. Усе майно що належить до парку мусить бути охоронене від розбою і бешкету».
26 января большевики взяли Киев. Судьба Баранова в течение следующих трех месяцев покрыта туманом. Упомянутый выше Петр Билон в мемуарах (Питтсбург, 1952) утверждал, что начальник авиации вместе со всеми штабистами остался в столице и нигде не показывался, дабы избежать красного террора (что не удивительно, ведь большевики за три недели властвования в Киеве истребили, по различным сведениям, от 2 до 6 тысяч офицеров). Однако, по словам самого Баранова, еще в ночь на 25 января, когда город интенсивно обстреливала артиллерия Муравьева, он с несколькими преданными офицерами, уничтожив значительную часть документов штаба украинской авиации, с фальшивыми удостоверениями личности отправился в… Москву! Там, скрываясь под видом сапожного подмастерья, Баранов вел подпольную антибольшевистскую агитацию среди летчиков.
