Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Кто из нас сильнее возжелает могилу сию?

И сказал сириец:

– Пусть будет, кто хочет, но ты живи еще, а меня здесь положи.

Тогда блаженный сказал ему:

– Пусть будет, как ты хочешь…

– Я за тебя умру, – согласился сириец, – ты же молись за меня.

– Дерзай, чадо, и будь готов, через три дня ты умрешь.

И вот причастился тот божественных и животворящих тайн, лег на одр свой, оправил одежды свои и, вытянув ноги, предал душу в руки Господа. Блаженный же князь Святоша жил после того тридцать лет, не выходя из монастыря».

И еще одно свидетельство более близкого к нам времени. Связано оно с именем известного российского святого и прозорливца Серафима Саровского (1760-1833).

Его часто посещал Михаил Васильевич Мантуров, который многие годы тяжело болел и которого старец исцелил.

Когда Мантуров заболел злокачественной лихорадкой, старец послал за его сестрой Еленой Васильевной. Она явилась в сопровождении послушницы Ксении, которая и пересказала потом разговор, состоявшийся между ними.

– Радость моя, – сказал ей о. Серафим, – ты меня всегда слушала. Можешь ли и теперь исполнить одно послушание, которое хочу тебе дать?

– Я всегда слушала вас, батюшка, – отвечала она, – послушаю вас и теперь.

– Вот видишь ли, стал тогда говорить старец. – Вышло Михаилу Васильевичу время умирать, он болел, и ему нужно умереть. А он нужен для обители, для сирот Дивеевских.[5] Так вот, и послушание тебе: умри ты за Михаила Васильевича.

– Благословите, батюшка.

Вернувшись домой, Елена Васильевна больная слегла в постель, говоря: «Теперь я больше не встану». Она соборовалась, приобщилась святых тайн и через несколько дней умерла. За три дня до кончины о. Серафим прислал для нее гроб. Мантуров же прожил после этого еще двадцать лет.

Это о тех, чья смерть была отсрочена, потому что кто-то другой добровольно принял ее за него. Рассказы вернувшихся к жизни, сохранившиеся в старых текстах, записанные этнографами, часто содержат воспоминания о самом пребывании вне жизни, по ту сторону черты.

Очевидно, представляет интерес сопоставить эти переживания с подобным же опытом реанимированных, появившихся, как известно, всего несколько десятилетий назад.

5. Видеть свое тело

Первое ощущение оказавшихся в состоянии клинической смерти – это нахождение вне своего тела. «Я почувствовал, словно я плыву в воздухе… Я посмотрел назад и увидел самого себя на кровати внизу, и у меня не было страха». А вот как ощутил это молодой человек, попавший в автомобильную катастрофу: «Я словно бы парил на высоте около пяти футов над улицей… Я видел среди обломков свое собственное тело, окруженное людьми, и как они пытались вытащить меня. Мои ноги были перекручены, и повсюду была кровь».

Описания этого состояния во многом повторяют друг друга, варьируясь главным образом лишь обстоятельствами, сопровождавшими событие.

«Мне казалось, что я листок бумаги, взлетевший к потолку от чьего-то дуновения. Я видела, как врачи стараются вернуть меня к жизни. Мое тело было распростерто на кровати прямо перед моим взором, и все стояли вокруг него. Я слышала, как одна из сестер воскликнула: „Боже! Она скончалась!“, в то время как другая склонялась надо мной и делала мне искусственное дыхание рот в рот. Я смотрела, как она это делала. Я никогда не забуду, как выглядели ее волосы – они были коротко подстрижены».

В научной литературе упоминается случай, когда пациент, находившийся в коматозном состоянии четырнадцать дней, все это время ощущал свое «я» как бы парящим в воздухе и оттуда, из этой точки, воспринимал происходившее. По данным медицинской статистики, 25-28% из числа вернувшихся к жизни помнят опыт подобного своего состояния.

Некоторые из таких эпизодов относятся к состояниям, возможно, не клинической смерти, но непосредственной близости к ней. Вот один из них, записанный со слов американского военнослужащего. Во время одного из боев во Вьетнаме он успел почувствовать, как автоматная очередь прошила ему руку, когда позади него раздался оглушительный взрыв. Когда осознание происходящего возвратилось к нему, он увидел себя самого, лежащего на земле. Увидел как бы сверху. «Я видел вьетконговца, видел парня, который стаскивал мои ботинки… Я видел себя самого… это было так, как если бы я смотрел на манекен, который валялся бы там. Я видел мое лицо и руку. Я был сильно обожжен, и было много крови… Я был как бы зритель и наблюдал нечто, случившееся с кем-то еще».

Так же подробно наблюдал он, как его тело было упаковано в мешок, как его погрузили в бронетранспортер, потом на грузовик, и, наконец, он увидел себя на специальном столе, где солдат похоронной службы собирался сделать инъекцию, которую делал обычно, чтобы предохранить тело в жарком климате. Он, или то, что было им, находясь вне тела, по-прежнему наблюдал все это сверху, а также слышал все, что говорили окружающие, даже смех и шутки солдата со шприцем в руке.

В ряду подобных свидетельств – случай, когда женщина, находившаяся на операционном столе, где она лежала лицом вниз, наблюдала происходившее, видела операцию и свое тело с некой точки, расположенной сверху, так, что она могла отчетливо различать даже слой пыли на верхней части плафона.

Когда американские исследователи опросили группу из 116 реанимированных, 32 из них рассказали, что в состоянии клинической смерти пережили опыт подобного пребывания вне тела. Они могли рассказать, что происходило, когда реанимационная бригада возвращала их к жизни – как это воспринималось ими со стороны. Причем шестеро смогли воспроизвести все детали очень подробно. Когда рассказы их были сопоставлены с подобными записями, сделанными тогда же в медицинских карточках, выявилось полное их совпадение.

Нередко реанимированные упоминают о чувстве полного безразличия к своему телу, которое видят со стороны и которое до этого они идентифицировали с собственным «я». «Я знала, что это мое тело, но ничего не испытывала к нему».

Вот еще одно такое высказывание: «Я оглянулась назад и увидела, что мое тело лежит без чувства и движения. Подобно тому, как если бы кто, сбросивши с себя одежду, смотрел на нее, так и я смотрела на свое тело, будто на одежду, и очень удивлялась этому».

Можно было бы сказать, что это мало что добавляет к примерам, приведенным выше. Если бы не одно обстоятельство. Свидетельство это относится к Х веку. Оно из описания посмертного состояния «хождения души по мытарствам» блаженной Федоры (в записи ученика Василия Нового, Григория).

Еще одна многозначительная деталь. Описывая это свое состояние, некоторые реанимированные рассказывают, что первые минуты они не могли понять, что произошло. Находясь вне тела, они пытались общаться с окружающими, заговаривать с ними и с недоумением убеждались, что те не воспринимают, не слышат их. «Я видела, как они пытались вернуть меня к жизни… Я пыталась говорить с ними, но никто меня не слышал». «Врачи и сестры массировали мое тело, стараясь оживить меня, а я все время пытался сказать им: „Оставьте меня в покое…“ Но они меня не слышали».

Сходный, до странного сходный опыт посмертных переживаний можно найти в шаманистской традиции. Душа, покинувшая тело, тоже пытается заговорить с родными, и тоже никто не отвечает ей. «Это что же они не разговаривают?» И только потом приходит осознание происшедшего: «Я умер, и поэтому со мной не разговаривают».

Описание этого посмертного переживания содержит и Тибетская Книга мертвых, предназначенная для того, чтобы подготовить человека к посмертному опыту. Умерший, говорится в ней, как бы со стороны видит своих близких, оплакивающих его тело, которое они готовят к погребению. Он пытается окликнуть их, заговорить с ними, но никто не слышит, не воспринимает его. Как и в случаях, о которых рассказано реанимированными, он не сразу понимает, что произошло с ним. По поверьям эскимосов, алтайцев и бурят, душа умершего точно так же какое-то время не может постичь, что случилось, и, только ступив на золу очага и видя, что там не остается отпечатка, она понимает, что произошло.

вернуться
5

Имеются в виду послушницы находившегося поблизости Дивеевского монастыря.

19
{"b":"28363","o":1}