А через три года муж встретил ее в состоянии «зомби» в отдаленной округе, где она работала на плантации.

История с Клавдиусом Нарциссом получила особую огласку, т. к. случаем этим заинтересовались не только ученые, но и телевидение и газеты. У Нарцисса была долгая тяжба с братьями по поводу земельных участков.

Весной 1962 года он неожиданно заболел, был помещен в больницу в Порт-о-Пренса, где вскоре скончался. Факт смерти был констатирован двумя ведущими медиками больницы, один из которых был американский врач. Оплаканный родными, он был похоронен. Когда же сознание вернулось к нему, оказалось, что он находится на какой-то отдаленной ферме. Там он работал на полях от зари до зари с доброй сотней таких же, как он. Очевидно, время от времени им подмешивали в пищу какое-то одуряющее снадобье, туманившее память. Когда однажды почему-то это не было сделано, «зомби» разбежались и разбрелись по острову. Подозревая, что причиной того, что было сделано с ним, был его брат. Нарцисс не стал ни возвращаться в свою деревню, ни объявляться вообще.

Однако кто-то из знавших его опознал «зомби» и сообщил родным. Делом заинтересовались власти. Нарцисс был доставлен в семью, где не был со дня своих похорон – восемнадцать лет. Близкие признали его, но отказались принять обратно. В ожидании, когда ему будет найден какой-то приют. Нарцисс был помещен в госпиталь. Фотография, где он был снят сидящим на собственном надгробье, обошла многие газеты мира.

По наблюдениям исследователя, проведшего на Гаити несколько лет, для «зомби» заранее выбирают наиболее сильных физически, чтобы потом, вернув к жизни, использовать их как рабов на плантациях сахарного тростника. Страх перед превращением в «зомби» настолько велик, что похоронный ритуал на Гаити включает ряд действий, цель которых помешать похитить умершего, чтобы вернуть его к жизни.

Ритуал «зомби» странным образом перекликается с магической практикой, и по сей день бытующей у аборигенов Австралии. По их рассказам, записанным этнографами, человека, заранее намеченного в качестве жертвы, похищает колдун и, положив на левый бок, вонзает ему в сердце заостренную кость или палочку. Когда сердце останавливается, это значит – душа покинула тело.

После этого посредством различных манипуляций колдун возвращает его к жизни, приказав забыть о том, что произошло с ним. Но при этом ему внушается, что через три дня он умрет. Такой человек возвращается домой, действительно не догадываясь о том, что с ним было проделано. Внешне он ничем не отличается от других людей, но это не человек, а только ходячее тело.

Я упоминал, что практика «зомби» была завезена на Гаити неграми – выходцами из Дагомеи. Судя по всему, какие-то приемы возвращения к жизни продолжают практиковаться в Дагомее и по сей день. Вот как рассказывает об этом американский врач-путешественник, которому случилось присутствовать на одном из таких «сеансов».

«Человек лежал на земле, не проявляя никаких признаков жизни. Я заметил, что одно ухо у него было наполовину отрублено, но это была старая рана; больше никаких следов насилия видно не было. Вокруг него стояла группа негров, одни были совершенно голыми, на других были надеты длинные неподпоясанные рубахи.

Среди них было несколько жрецов, которых можно было отличить по пучку волос на бритой голове. Слышался равномерный шум голосов: шла подготовка к церемонии.

Всем распоряжался старик в старом, вылинявшем армейском френче, свисавшем до коленей. Он покрикивал на остальных, размахивая руками. На его запястье был браслет из слоновой кости. Старик был, очевидно, главным жрецом фетиша, и ему предстояло сегодня изгонять злых духов».

Путешественник обратился к спутнику – местному жителю, который привел его туда:

– Я белый доктор. Я хотел бы осмотреть человека и убедиться, что он действительно мертв. Сможешь ли ты это устроить?

После непродолжительных переговоров согласие было дано. Главный жрец прекратил свой начавшийся было танец. «Зрители собрались вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На земле лежал здоровый молодой парень, более шести футов ростом, с широкой грудью и сильными руками. Я сел так, чтобы заслонить его своим телом, быстрым движением приподнял ему веки, чтобы проверить зрачковую реакцию по Аргал-Робинсону. Реакции не было, не было и признаков биения сердца…

…Нас окружила группа из тридцати человек. Низкими голосами они запели ритмичную песню. Это было нечто среднее между воем и рычанием. Они пели все быстрее и громче. Казалось, звуки эти услышит и мертвый. Каково же было мое удивление, когда именно так и случилось!

„Мертвый“ неожиданно провел рукой по груди и попытался повернуться. Крики окружающих его людей слились в сплошной вопль. Барабаны начали бить еще яростнее. Наконец лежащий повернулся, поджал под себя ноги и медленно встал на четвереньки, его глаза, которые несколько минут назад не реагировали на свет, теперь были широко раскрыты и смотрели на нас».

Местные жители, с которыми встречался путешественник в разных концах Дагомеи, говорили ему, что человека можно будто бы вернуть к жизни, если после его смерти не прошло много времени. Из слов некоторых европейцев, живущих в стране, также следовало, что он был не единственным белым, которому случилось присутствовать на подобной церемонии.

В отличие от практики современных реаниматоров, когда возможность возвращения к жизни измеряется минутами, представители иных, неевропейских культур считают это время значительно большим. Так, на Гаити жрецы «вуду», имея в виду практику «зомби», говорят о десяти днях. У народов Сибири – применительно к шаманам – срок этот определяется в семь дней. Эти же семь дней упоминаются и в древнешумерских глиняных табличках. У североамериканских индейцев и племен Новой Гвинеи – шесть дней. У туруханских шаманов, считалось, критический срок, чтобы вернуть человека к жизни, немного более суток. Важен, однако, здесь не временной перепад, который измеряется сутками, а сама устойчивость представления, что в рамках определенного времени, нескольких дней, возвращение к жизни возможно.

Некоторые из свидетельств, говорящих о подобных возвращениях, я привел. Есть все основания предполагать, однако, что большинство таких фактов потеряны и забыты, как потеряно и забыто много свидетельств прошлого.

Среди нас бытует представление, согласно которому жизнь человека может быть якобы продлена за счет другой, отданной добровольно. Сообщения о таких фактах присутствуют в разных, порой весьма далеких друг от друга культурах. Когда сын Чингисхана Угэдэй заболел, шаман объяснил, что выздороветь он может, если кто-то из ближайших родных по доброй воле примет на себя его болезнь и смерть. Тогда брат его, Толуй, согласился сделать это.

Шаманы прочли над ним заклятья, заговорили воду.

Двумя руками принял он чашу и выпил ее. И хотя он не умер, сама готовность отдать жизнь за брата была равносильна действительной смерти, и Угэдэй стал здоров. Так повествует «Сокровенное сказание», источник тех лет, дошедший до нас.

О том, что такая практика известна была в Древнем Риме, свидетельствует эпизод, который приводит Светоний. Когда заболел Калигула, «весь народ ночевал вокруг дворца, и находились такие, которые давали обет сражаться за его выздоровление, другие же на восковых дощечках объявляли публично, что готовы за его жизнь отдать собственную». Обет сражаться, о котором упоминает Светоний, это форма отдать свою жизнь за жизнь другого – обязательство участвовать в бою на арене цирка в качестве гладиатора.

Я говорил о широте разброса подобной практики и представлений, которые сопутствуют ей.

Повествует Киево-Печерский патерик:

«Князь Святоша, давно принявший иноческий сан и известный подвижнической своей жизнью, сказал как-то лекарю-сириянину Петру:

– Через три месяца отойду я из мира.

Он выкопал себе могилу в одной из пещер и спросил сириянина: