Для своей маленькой шалости я выбрала довольно забавное заклинание. Называется оно трехглавый клоп. Шустрое магическое создание, которое после задания ему цели само находит объект и действует, что называется, до победного конца.
Одним из обязательных условий была близость объекта воздействия, сотворенный малыш должен, что называется, естественным путем достичь адресата. Тут никаких проблем не предвиделось — охранник жил рядом, а щелей в нашем замке всегда хватало.
Прибавив кое-что в дополнение к стандартному заклинанию, я закончила с магическими манипуляциями и легла спать в предвкушении хоть какого-то развлечения. Думается, и Пати скучно не будет.
Судя по тому, что я видела во время схватки охранника с мэтром Фитиром, клоп успешно нашел цель и взялся за дело — за неполных пятнадцать минут боя мальчишка несколько раз истерически почесался. Есть! Теперь оставалось ждать вечера — времени, когда трехглавый клоп набирает особую силу.
Спустившись на второй этаж за полчаса до ужина в намерении таки добить несчастное панно, я услышала гул множества голосов и едва успела схорониться за колонной от снующих с невероятной скоростью слуг. Что происходит? Такого оживления наше сиятельство не видело со времени прибытия в имение герцога — каким-то ветром его в наши края забросило пару лет назад. Сходя с ума от шквала бабушкиных распоряжений, дворня вот так же ужаленными в причинное место обезьянками носилась по замку.
Присев за колонной у балюстрады, я старательно прислушалась. К нам пожаловали гости? Ну, надо же. С чего бы вдруг? И откуда?
— Радж, так вот они, наконец, твои владения? Обширно. Есть где развернуться, — щебетала этажом ниже писклявым смешным голосом неизвестная дама. К кому она обращается? Господ — да и слуг — с таким странным именем я не могла припомнить. — Поздравляю тебя, дорогой. Сколько ждал-то. Уж и не чаяли, — она визгливо захихикала.
К смеху незнакомки присоединился хриплый каркающий гогот особи предположительно тоже женского пола, выдающий неизбывную страсть этой самой особи к крепкому табаку.
— Милый, ты нас удивил и порадовал, — прохрипела вторая. — Я сначала-то Гасинде не поверила. Думала, шутит — ну откуда бы у тебя взяться состоянию в сто тысяч золотых годового дохода, при твоих-то карточных долгах? Ан нет, улыбнулась нашему фартовому удача, — она вновь хрипло и на диво громко расхохоталась. По моему мнению, окажись сия особа среди шумной толпы, ее всегда можно будет найти по этому самому вульгарному карканью. Я невольно скривилась — доселе встречать таких личностей за свою короткую жизнь не приходилось.
— Мадья, будь тише, прошу тебя, — донесся до меня голос дядюшки.
Так вот чьи гости пожаловали. Собственно кто бы сомневался — среди бабулиных знакомых подобных личностей не водилось никогда. Но насколько помнится, дорогого родственника с рождения именуют Роджером. Пару раз от отца я слышала Родж. Почему Радж? Странные они, эти незваные гости.
— Ну перестань дуться. Чего тебе опасаться в собственном доме? Я жажду видеть твою подопечную — сам факт наличия у вашего сиятельства подопечной весьма забавен, — хихикнув, пропищала первая незнакомка, Гасинда кажется. — Надеюсь, ты ее правильно воспитываешь? — в реплике неизвестной мне послышалась какая-то двусмысленность. — И мы жаждем веселья! Будет сегодня бал или нет?
— Не изволь сомневаться, прием будет на самом высшем уровне, всё как ты любишь, — ухмыльнулся дядя. На что он рассчитывает? Бал на скорую руку? В нашем замке приемы устраивала только бабуля, и они были эталоном вкуса и этикета. Такое за пару часов не организуешь.
Однако слуги продолжали бегать, посыльные то и дело отъезжали, громкими окриками погоняя лошадей. К кому они?
На этот вопрос я получила ответ очень скоро — даже ноги от сидения на корточках не успели толком затечь.
— Ваше сиятельство! — Новый голос внизу заставил встрепенуться.
Духи сущие. Кажется, я уже слышала это мягкое контральто — выезжая как-то за покупками, мы с леди Алисией встретили в ювелирной лавке некую густо напудренную особу, золотисто-парчовое платье которой обтягивало выпуклости фигуры чуть плотнее, чем дозволяли приличия. Бабуля тогда еще, помнится, остерегала меня от общения с подобными дамами. Ошибки быть не может, тембр и акцент уж больно запоминающиеся — нашей нынешней гостьей оказалась самая известная в округе дама полусвета. О, пресветлая Богиня, что творится в мире?
Нет, тебе всё же показалось, одернула я себя. Или?.. Решив не гадать попусту, а просто посмотреть на прибывшую, наше сиятельство перегнулось через перила. Но говорившие уже вошли в залу. Зато в распахнутые настежь створки главного входа буквально влетел толстенький рыжеволосый коротышка в невероятно ярком костюме, состоявшем из малиновых шаровар и оранжевой рубахи навыпуск. Глаза мужчины просто-таки лезли из орбит, он суетился, сновал от входа к зале, беспрестанно размахивая руками и оглашая округу пронзительными воплями. Акцент у незнакомца оказался до того чудным — я заслушалась:
— Ньеситье всьё в заль, бьисьтрьо, сьобачьи дьетьи! — орал он на бегающих с огромными рулонами ткани самых пестрых расцветок пацанят в просторных штанах и туниках, тоже невероятно ярких.
Я молча подивилась странным одеждам мальчишек. Будто шуты в ярмарочном балагане.
Однако зачем нам столько материи? К тому же газовые ткани годны разве что для легких драпировок. Но такого количества хватит чтобы обвешать все окна замка в три ряда, и еще половина останется. Дядюшка умом двинулся? И потом — восточные товары все невероятно дороги. Любимый родственник решил пустить нас по ветру? Я всерьез обеспокоилась целостностью бабулиного состояния — с такими замашками не знаешь, что ожидать от новоявленного опекуна дальше.
— Графиня! — окрик позади оказался столь неожиданным, что я подпрыгнула.
Оборот вокруг своей оси был слишком резким. Мальчик-слуга вздрогнул. К тому же я споткнулась о подол платья и чуть не рухнула на несчастного пацаненка — стыд и срам, дорогая графиня, стыд и срам!
Кое-как выровнявшись, я медленно выдохнула. Теперь можно и пообщаться.
— Чего тебе?
— Простите, ваше сиятельство, ваш дядюшка приглашает вас сойти вниз.
Зачем, ради всего святого?
— Дарен, мне нездоровится нынче. Скажи, что я не спущусь к ужину.
— Ваше сиятельство, никак не можно. Дядюшка ваш был непреклонен — велели во что бы то ни стало привесть на бал вас и учителя вашего, магик который.
Еще не легче. За что ж мэтру Лумию такое испытание?
Ладно. Пойду, переоденусь, что ли. В конце концов, когда ты, душенька, в последний раз была на балу? Тем более кажется намечается что-то очень необычное. Правда, боюсь, на сем приеме я увижу огорчительно мало знакомых лиц — не жалует дядя мой привычный круг общения. Да и друзья у родственника странные. Но где наша не пропадала? А ежели у кого из кавалеров возникнут гнусные мысли — никто не препятствует мне захватить с собой в бальную залу, что душе захочется. А уж моей душе точно захочется, и много, можно не сомневаться!
Облаченная в довольно невинное светло-голубое муслиновое платье с пышными складками и без жесткого корсета, я медленно спустилась на первый этаж.
Там царило нечто невообразимое — начиная с внешнего вида бальной залы и звучащей музыки и заканчивая внешним видом гостей, которых оказалось на удивление много.
Помещение претерпело удивительную метаморфозу — из классической комнаты для приёмов оно превратилось в творение рук безумного художника. Стены были сплошь затянуты той самой прорвой принесенной ткани, ложащейся в углах драпировками и фалдами свисающей с потолка. Пол устилали пестрые восточные ковры — тоже невероятно дорогие. Дядя точно пустит нас по ветру! По периметру залы стояли низкие диванчики, усыпанные маленькими расшитыми подушечками, которые в огромном количестве валялись и просто на полу. От буйства красок рябило в глазах.
В закутке для музыкантов разместились низкорослые мужчины со здоровенными пузатыми барабанами, бубнами наподобие балаганных, только больше, и инструментами, напоминающими мандолины, но уже и с меньшим количеством струн. Музыка, которую играли смуглокожие исполнители, оказалась на удивление приятной, но слишком необычной — особенно в сравнении с тем, что традиционно звучит на светских приёмах.
