Цукиеми заходит, становится рядом с кроватью и смотрит. Хорхе бледен, но сейчас такое ощущение, что он спит. Бог Счета Лун молчит, молчит долго, а потом произносит, и голос его похож на зов, и невозможно не подчиниться.

- Возвращайся.

Хорхе слышит его и покоряется ему. Он вновь возвращается в тело, вновь обретает поддержку материального, и распахивает глаза. Секунду ему кажется, что у него забрали половину мира, по меньшей мере, ведь зрение ограничено, а глаза видят только тогда, когда на чем-то сфокусированы.

- В том состоянии невозможно разговаривать, - объясняет Цукиеми и делает шаг назад. Хорхе стонет в попытке приподняться, и, потерпев неудачу, морщится досадливо, и поворачивает голову. Мышцы кажутся непослушными и деревянными, тело отказывается подчиняться, и это вызывает внутри собственного существа глубокое раздражение. Он смотрит на Бога Счета Лун, а в его глазах застыл вопрос, ведь понимание того, почему Хорхе подчинился и вернулся, никак не приходит. И, кажется, вот-вот схватишь его за хвост, но оно ускользает, быстро и стремительно, оставляя только разочарование.

- Ты признал меня своим наставником, - Цукиеми прикрывает глаза, и на щеки ложатся причудливые тени от длинных дрожащих ресниц. - А значит, я могу приказывать тебе.

Хорхе хмурится не в силах поверить. Он это сделал? Да если бы знал!…

- Обычно подобной властью наделен родитель, если, конечно, отпрыск признает его. Но это не наш случай.

Родитель обязан поддерживать и указывать путь, начиная от рождения и заканчивая моментом, когда отпрыск достигает Синтай. Но Хорхе почти не ощущал нужного ему участия от Рихарда. Бог Войны был слишком занят Академией, миром и Эхиссой. У него не оставалось времени на отпрыска.

Хорхе моргнул, показывая то, что понимает. Цукиеми слабо кивнул.

- Я считаю, что ты достаточно восстановился. Сегодня отдыхай, но завтра у тебя занятия с мечом в додзе. Понятно?

Хорхе хотел возмутиться, обозвать свого учителя мучителем или каким-нибудь словом покрепче, но горло ослушалось его. Оно сорвалось на хрип, и пришлось закашляться, сухо и неприятно, чтобы хоть как-то избавиться от этого досадного недоразумения. А Цукиеми просто вышел, оставив после себя легкий запах сандала.

В воздухе пахло весной. И хотя до нее еще было невероятно далеко - далеко до звонких ручейков и набухших почек на деревьях, она уже чувствовалась в воздухе, слабо и едва различимо, ведь она кралась, говорила о том, что дни зимы сочтены. Ей пахло даже тогда, когда шел снег и дул пронизывающий ветер. Порыв последнего, заставил Хорхе плотнее запахнуться в белоснежную теплую накидку и ускорить шаг. Он шел по широкой энгаве, выкрашенной в яркий красный цвет, а бронзовые фонарики, подвешенные к крыше за длинные цепочки, покачивались на ветру, скрипя. Хорхе прищурился, когда очередной порыв ветра сыпанул горсть снега в лицо.

Лекция по истории давно началась, и Хорхе на нее отчаянно опаздывал. Он и без того пропустил много занятий в свете последних событий, но отсутствовать еще на одном ему не хотелось. Тем более у него теперь был новый статус. Молодой ками предвкушал представление.

Нужный лекционный зал находился за поворотом. И зайдя в здание, встретившее гостеприимным теплом и легким запахом чернил, Хорхе прошествовал по длинному коридору и остановился у входа в нужный зал. Кто-то из Хищников, увидел его на пороге, забормотал "командир", и увлекательная лекция оказалась прервана возней. Каждый из них поднялся со своего места, и опустился на колени, склонив голову. Так отряд приветствует своего командира.

Хорхе вошел в класс и кивнул преподавателю. А потом остановился напротив своего отряда и посмотрел на склоненные головы. Рыжая шевелюра Эдгара нашлась почти сразу - торчащие в разные стороны волосы заметить несложно. Хищник бросил дерзкий взгляд на Хорхе и почти сразу же потупился. Нет, не было в этом взгляде чувства вины или сожаления, Эдгар прятал за опущенными ресницами свою зависть. Уголки губ нового командира дрогнули.

- Вы можете продолжать лекцию, Сиэль, - он повернулся к преподавателю, и с достоинством прошел на свое место. Только после этого, остальные ками поднялись. Зашуршала рисовая бумага, и все вернулось на круги своя. Лекция пошла неспешно, а мелодичный голос Сиэля будил потаенный интерес к событиям минувших дней. Хорхе слушал с отстраненным вниманием, думая о разговоре Эхиссы и Рихарда. Что же случилось во время восьмого исхода? И как это повлияло на его загадочного и скрытного наставника? К сожалению, Сиэль рассказывал о шестом исходе, и о том, как Аматэрасу спустилась в Еминокуни за душами, а Сусаноо решил ее навсегда там запереть, но вмешался Цукиеми (11).

"Сколько же ему лет? - пришла в голову Хорхе ленивая мысль, пока он внимал звукам голоса преподавателя. - Сколько же всего он видел?"

Много, очень много. И, наверное, не стоит его осуждать в пристрастии к одиночеству - за столько времени осточертеет все, что угодно. Хорхе упрямо сжал губы, чувствуя почти детскую потребность во внимании наставника.

- К следующему занятию прочтете семнадцатый свиток о шестом исходе, - Сиэль заканчивал лекцию и складывал письменные принадлежности. По всему залу шуршала бумага.

- Так много… - заныла Роза. Она никогда не любила читать, один ветер в ее голове.

- Зато интересно, - обнадежила ее Лидия, вставая на ноги, и бросая на Хорхе косой взгляд.

Командир медленно собрал свои пишущие принадлежности и поднялся. Окинул взглядом Хищников, которые смотрели на него выжидающе, будто ждали приказов. Хорхе нравился вкус этой новой власти.

- Командир? - Агнесс посмотрел на Хорхе.

- Вы можете идти, конечно, - улыбнулся он в лучших традициях Рихарда. Невозможно не признать, что дружеская улыбка является хорошей маской и идеальным инструментом подчинения. Теперь главное понять, когда и к какой школе нужно применять силу, хитрость и прочие достоинства.

Зал покинули почти все, даже Сиэль, зашуршав объемными свитками, вышел. Хорхе не торопился, ему это было ни к чему. К тому же интриговало поведение Эдгара, который специально мялся под благовидным предлогом, все ждал, пока они останутся с новым командиром наедине.

- Ты что-то хотел, Эдгар? - поинтересовался Хорхе вежливо, продолжая играть роль "хорошего" парня.

Бывший мучитель и соперник - теперь уже просто ничто, абсолютное и нерушимое, вскинул подбородок в своей обычной надменной манере и произнес с презрением.

- Ты не заслужил моего подчинения, и его не будет.

Улыбка Хорхе расширилась и стала напоминать оскал особо опасного хищника.

- Это мы еще посмотрим, дорогуша, - хмыкнул он высокомерно и, откинув прядь волос, которые непривычно струились по плечам, ведь ввиду нового статуса их не положено было заплетать в косу, красиво вышел из зала.

Цукиеми обладал поистине великолепным талантом педагога. Он почти сразу понял, как из слабостей Хорхе сделать силу. Щиты, несравненное кехо и понимание самой сути Сюгендо сделали нового командира во много раз сильнее, чем Эдгар. Вот только последний об этом еще не знал. От этой мысли Хорхе испытывал глубокое, почти мстительное удовлетворение. Да разве этот Эдгар, имя души которого Бог-Пожиратель Зла, мог соперничать с великолепным Амацукумэ-но микото, щиты которого не может взломать никто? Смешно.

В коридоре стоял Эрнест, он ждал появления Хорхе. Ками сдержанно кивнул вместо прежнего глубокого поклона - теперь он и куратор почти на равных.

- Ну как ты? - открытая жизнерадостная улыбка не сходила с лица Эрнеста.

Хорхе в ответ закатил глаза, отвечая таким образом: как всегда, пройдет десять тысяч лет, а ничего не изменится. Куратор все понял и теперь заливисто рассмеялся.

- Бывает. Тебя искал Рихард. Просил зайти, как найдется время.

- Что-то срочное? - Хорхе изобразил взволнованный вид.