— Я все это знаю, Хок. Думаю, мама...
— Конечно, мама будет тебе помогать. Но если твой папаша не сменит гнев на милость, то твоей матери придется помогать тебе украдкой и урывками. Поэтому выслушай меня, пожалуйста, до конца. Вот что я предлагаю: поскольку в Майами проще отыскать дом с тремя спальнями, чем с двумя, то я предлагаю тебе поселиться под одной крышей со мной и девочками.
— Хок, мне ведь придется по-прежнему платить арендную плату за родительский дом, поэтому я...
— Я знаю. Ты уже говорила мне об этом. Но я не думаю, что мои проблемы с деньгами будут продолжаться и впредь. Я ведь теперь буду получать всю свою зарплату. Я хочу разом рассчитаться со всеми своими долгами, потратив на это, допустим, одну месячную зарплату. Через пару месяцев у меня будет вполне устойчивое финансовое положение. Сью Эллен пойдет работать, а от тебя потребуется лишь погашать часть расходов — например, оплачивать счета за электричество, или что-нибудь в этом роде...
— Хок, я скопила довольно солидную сумму денег...
— Нет, я не позволю тебе тратить сбережения.
Эти деньги потом понадобятся твоему ребенку. На работу будем ездить на одной машине, а если вдруг нам одновременно понадобятся днем автомобили, то вторую машину вполне можно заказать из нашего гаража.
— Служебный автомобиль придется ждать час, если не больше...
— Но мы же напарники, Эллита. Поэтому по служебным делам чаще всего будем ездить все-таки вместе. Думаю, второй автомобиль нам будет нужен только в очень редких случаях. Если честно, Эллита, то я нуждаюсь в тебе больше, чем ты во мне. Ты очень нравишься девочкам, и твоя помощь в их воспитании мне бы очень пригодилась. Я знаю, что ты никогда не жила одна. Впрочем, беременную женщину уже нельзя назвать одинокой... Когда родится ребенок, то Сью Эллен и Эйлина будут помогать тебе приглядывать за младенцем. У тебя появится свободное время, а девочкам этот опыт пригодится в будущем.
— Хок, я не хочу становиться обузой для тебя. Мне очень нравятся твои дочки, но...
— Ты им тоже очень нравишься, Эллита. Они во всем стремятся подражать тебе. В следующем месяце у нас будут учебные стрельбы, и мы могли бы взять в тир Сью Эллен и Эйлину, чтобы ты научила их стрелять из пистолета... Самому мне терпения не хватит.
— Хок, я могу научить их стрелять из пистолета, но не хочу садиться вам на шею.
— Эллита, о чем ты говоришь?! Пожалуйста, соглашайся на мое предложение. Мы будем жить дружно и помогать друг другу во всем. Тебе выделим большую спальню, чтобы вам с малышом было просторно, когда он родится...
— Ом? — улыбнулась Эллита.
Хок улыбнулся ей в ответ:
— Он или она — какая разница? Родится девочка — тоже хорошо. Моих девчонок мать, конечно, разбаловала, но они со временем исправятся. Пока что Сью Эллен и Эйлина никак не могут разобраться в окружающей их обстановке, но как только они начнут работать, у них моментально изменятся взгляды на жизнь.
— Они и сейчас очень славные, Хок, — сказала Эллита, допивая кофе. — Я тронута, Хок. Честное слово. Надеюсь, ты заметил, что я отнекивалась от твоего предложения с неохотой? Прошлой ночью я сидела в этой обшарпанной комнате и думала: «Теперь так будет всегда. Одинокие ночи, одинокие выходные...» Ты ведь знаешь, что я натура довольно-таки сильная, но я еще не готова жить одна. И причина вовсе не в том, что я не могу жить в этойобшарпанной комнате. Мне будет трудно одной даже в роскошной квартире. Поэтому я принимаю твое предложение, Хок. — Эллита встала, и Хок осторожно приобнял ее за плечи, поцеловал в щеку, а потом забрал у нее пустой стакан.
— Я очень рад, Эллита. Мы переедем отсюда в ближайшую пятницу. Девочки сегодня останутся в отеле. Я им оставлю деньги на ленч. Одевайся и заходи к нам. Выпьем еще по кофейку. Там еще и булочки остались. — Хок обернулся на пороге:
— Думаю, будет лучше, если ты сама скажешь девочкам о том, что согласна жить с нами. Вот увидишь, они обрадуются не меньше, чем я.
До половины девятого Хок, Билл и Эллита практически не поднимали глаз от папок с «висяками». Потом Хока вызвал к телефону дежурный офицер. Звонили с автобусной станции. На имя Хока пришло шесть картонных коробок.
— Когда у вас заканчивается рабочий день? — поинтересовался Хок.
— В шесть вечера.
Хок знал, что в этих ящиках вещи девчонок, которые Патси выслала из Веро-Бич. Он совсем забыл про то, что Патси обещала выслать девочкам их вещи, но страшно обрадовался звонку с автобусной станции. Теперь у Хока был отличный повод на время отлучиться из управления. Конечно, ему и в прежние дни не надо было ни у кого отпрашиваться, потому что он теперь был сам себе хозяин, — но обычно Хендерсон тут же увязывался за Хоком, куда бы тот ни направлялся. Билл готов был составить Хоку компанию в любую секунду, лишь бы не заниматься чтением этих дурацких «висяков».
Хок вернулся в комнату для допросов. Билл и Эллита оживленно беседовали с детективом Армандо Кеведо. Тот сбрил бороду и облачился в серый костюм, белую рубашку и темно-синий галстук, украшенный изображениями маленьких пистолетиков. Стричься Кеведо не стал, но прилизал свои патлы, вылив на них какую-то лоснящуюся жидкость. В первую секунду Хок даже не узнал его. Кеведо походил сейчас на ведущего конкурс «Мисс Большие груди».
Увидев вошедшего Хока, Кеведо расплылся в улыбке, обнажив белоснежные зубы:
— Мне сегодня надо присутствовать в суде, Хок, поэтому пришлось сменить прикид. Я как раз рассказывал сержанту Хендерсону про свой визит к Ветцелю. Ваша версия о том, что он и есть тот самый «факельщик», который живьем зажаривает бродяг, оказалась неверной. Мы не нашли никаких зацепок. Он был единственным подозреваемым сразу по двум делам — во-первых, считалось, что именно он поджигал бродяг, а во-вторых, имелись предположения, что это Ветцель устроил пожар в отеле «Дескансо». Однако против Ветцеля нет никаких улик. Его арестовали только потому, что вскоре после пожара в «Дескансо» он шел по улице с канистрой керосина. Но ведь это бред — сажать человека за решетку только за то, что он идет по улице с канистрой в руке. Мы пытались расколоть Ветцеля, давили на него, но безрезультатно. Он твердит, что купил керосин, чтобы заправить свою зажигалку «зиппо». У него действительно есть такая зажигалка, так что придраться не к чему. Придется Ветцеля выпускать из тюряги.
— Он живет в «Дескансо»? — спросил Хок.
— Нет, у него более романтичное место жительства: Ветцель ночует в парке под деревом.
— Ну, от поджогов он, допустим, отвертелся, — сказал Хок. — А что он сказал насчет Буфорда?
— Три года назад, когда убили Буфорда, Ветцель тянул срок в Детройте. Мы проверили его показания. Он не лжет, поэтому мы от него отцепились. Правда, перевезли его из нашей тюрьмы в Форт-Лодердейл, что в округе Броуард. Надеюсь, мы достаточно напугали Ветцеля, чтобы он больше не появлялся в округе Дейд.
— А как тебе Рэй Винс? — спросил Хендерсон, растягивая губы в своей чудовищной улыбке.
— Жуткий тип, правда? — сказал Кеведо. — Возможно, этот сукин сын что-нибудь и слышал в сортире, но верить алкашам, которые нажрались бражки, по меньшей мере безответственно. Конечно, в тюрьме стучит каждый второй, но донос Рэя Винса не выдерживает никакой критики.
— А что такое бражка? — спросила Эллита.
— О, это жуткое пойло! — сказал Кеведо. — Эти бомжи собирают картофельные очистки, остатки ананасового сока из банок, потом загружают все это в какую-нибудь посуду и бросают туда же дрожжи. Когда вся эта гадость начинает бродить, то в ней образуется алкоголь. Я бы такое говно... — извини, Эллита, — не стал пить даже за миллион долларов. От него запросто можно ослепнуть.
— Можешь не извиняться, Армандо. Я бы и сама ни за какие деньги не стала пить такое говно.
— Тогда, может, мы с тобой как-нибудь пропустим по стаканчику какого-нибудь более благородного напитка? — предложил Эллите Кеведо.
Эллита отрицательно покачала головой:
