Наш дом постепенно превращался в опытно-промышленную базу по опробованию новых (для нас) технологий и подготовке кадров и специалистов. Правда, специалистами и кадрами были все. Радовало то, что нам не грозила такая уж сильная деградация. Наоборот, как посмотреть. С точки зрения нравственной, мы были выше того розово-голубого беспредела, который царил до катастрофы.

С точки зрения прикладного применения и использования знаний мы пошли по другому пути, мы не ломали природу, мы с ней дружили. Ну а с точки зрения чистой науки мы, конечно, были даже не на начальном рубеже, а только пытались найти подходы к нему. Но мы старались сохранить всё, что можно. Все книги хранились при идеальных температуре и влажности. Да и все у нас прошли соответствующее обучение, да не по одной специальности, и ничем не уступали прежним специалистам-инженерам. Разве что, опытом. Но не практическими навыками и умением, здесь нашим специалистам не было равных.

Несколько человек постоянно трудились у Николая в его механическом производстве, да и ученики-практиканты постоянно там крутились. У Валеры та же ситуация. Он запустил своё сборочное производство и начал делать простые электронные устройства, как для бытовых целей, так и для промышленного применения. И начал потихоньку делать электротехнические изделия – электродвигатели, электрогенераторы, трансформаторы и т. д., и т. п., какой-то уровень развития мы поддерживали и старались постоянно его поднять.

Сейчас перед нами начинали вырастать очередные глобальные проблемы – опять связь, как на ближних расстояниях, так и на дальних. Тем более, когда все будут на айбайках, а перемещаться на них захотят все. Поэтому Валера уже сейчас озаботился этой проблемой и готовил, вместе с несколькими энтузиастами, производство трансиверов и антенн, чтобы обеспечить связью все средства перемещения.

И он уже начал задумывался о производстве полупроводников. Диоды, транзисторы. Сама по себе технология получения кремния и, в конечном итоге, транзисторов не представляла чего-то суперсложного. И оборудование, во всяком случае, лабораторное, можно было найти практически в любом институте.

Кроме того, возникала проблема дальних перемещений. Пока мы обходились самолётами, птицей, жуком. Но уже пора было искать им замену, да и ремонт проводить им надо было. Они не вечны. Было два варианта – корабль и дирижабль. Если дирижабль пока был недостижимой мечтой, не по причинам, что слишком сложный и большой, а потому, что не было гелия. И пока не предвиделось. А использовать водород мы не хотели из-за безопасности. То вот о корабле можно задуматься.

Тем более, что из Масауа мы могли плыть на юг и имели выход в Индийский океан. А вдоль Красного моря была вполне приемлемая дорога на берег Средиземного моря. Оттуда, из Александрии или какого любого удобно расположенного другого порта можно было выйти в Атлантический океан и добраться до Севастополя, нашей основной базы в России. К сожалению, Суэцкий канал был разрушен.

Пока вопрос о корабле только прорабатывался. Причём, мы собирались использовать новый тип корабля – автожироносец. По терминам космической фантастики, это должен был быть дальний разведчик, имеющий возможность добраться куда угодно и высадить воздушную и наземную разведку.

Если для повседневных ближних перемещений мы использовать айбайк, для внутренних перемещений по базе и её окрестностям использовали электроскутеры, то для дальних разведывательных наземных маршрутов прорабатывался проект вездехода-амфибии. Универсальный к потребляемому топливу, бензин, спирт, синтез-газ, повышенной проходимости, способный преодолевать реки и болота, практически с неограниченным радиусом перемещения. Вдобавок, хорошо вооружённый. Этот автомобиль должен был стать незаменимым помощником в самых экзотических условиях. Получается что-то типа БТР.

А задача перед нами не становилась менее масштабной. Полученные нами результаты подтверждали, что мы на правильном пути. Все спасённые нами люди были довольны, никто не чувствовал себя обиженным и ущемлённым. Наоборот, все радовались произошедшей с ними перемене. Поэтому нашей задачей оставалось привлечь к себе как можно больше людей, пусть пока как временных членов нашей общины.

Мы были готовы обеспечить выживших людей продуктами питания, конечно, не просто так. Мы планировали осваивать поселения, что-то типа укреплённых факторий, острогов, на которых бы были наши опорные базы. Всем, кто не захотел присоединяться к нам, давали бы работу при факториях. Климатические условия уже позволяли в южных районах заниматься сельским хозяйством. И мы могли всем желающим предоставить такую работу.

И готовы были принять на обучение и воспитание всех детей, что будут нами встречены в наших поисках. Для этого мы начинали экспедиции везде, где можно было ожидать выживших людей. Наша разведка выросла в численности до пятнадцати человек. Мы могли, как минимум, вести одновременно три разведывательных маршрута.

Планировались два типа поселений. Опорная база, типа Севастополя. Хотя, это было скорее самостоятельное поселение, даже город, и к этому должны были стремиться все остальные поселения. И отдалённый пост, контролирующий дальние границы, с хорошей ВПП. На нём ориентировались на привлечение одиночек и занимались производством топлива и продуктов питания, а также добычей местных полезных ископаемых, если они были. Правда, это всё было пока на стадии проектов, но мы уже приступали к реализации первого проекта – построению баз на средиземном море и в Севастополе, и готовились к постройке корабля-разведчика.

09.03.03.

Мы продолжали потихоньку реализовывать свои планы. И постепенно расширялись. И менялись. И сами, и наши отношения. Нет, всё, что было, все особые, родственные отношения у нас не менялись, вот только на вновь образованных факториях приходилось применять систему единоначалия. Там демократия не работала. Но всё по порядку.

Мы пробили сухопутную дорогу до Средиземного моря, до города Порт-Саид. Там организовали промежуточную морскую и авиационную базу. Дорога проходила вдоль Красного моря, по пути было несколько важных для нас пунктов, портов, аэродромов. Там мы нашли и новые запасы топлива, и оборудование. Проложили и морскую дорогу от Массауа почти до города Порт-Саид. К сожалению, Суэцкий канал был разрушен, и у нас не было возможности морским путём попасть в Средиземное море. Может быть, со временем и восстановим.

Мы продолжали расти. Как за счёт рождения новых детей, так за счёт присоединения к нам и новых детей, и взрослых. И организации факторий. Скажем так, после организации факторий и получения продуктов питания и работы число желающих к нам присоединиться возросло. Еды на стороне практически не было. И мы со своими урожаями обеспечивали всех выживших питанием. Были, конечно, попытки получить от нас зерно и самостоятельно его выращивать, но почему-то никому из затевающих это не повезло. Никто не смог воспользоваться своими трудами. У кого-то не уродился урожай, кто-то стал жертвой грабителей.

Бандитские анклавы умирали. Люди бежали, сами бандиты не могли ничего сделать, у них ничего не было, им самим приходилось бороться за своё выживание. Было несколько попыток атак на наши опорные пункты, но благодаря дальней воздушной разведке эти враги были своевременно обнаружены и уничтожены. Тут уж было не до выбора, или ты, или тебя. В то же время все, кто бежал, знали куда идти. Мы принимали всех. В основном, сначала давали работу и питание, организовывали обучение всех желающих. По мере знакомства, узнавания людей, это всё могло привести к принятию в нашу общину, если человек подходил нам по своим морально-этическим принципам.

У нас был основной опорный пункт в Севастополе. Именно туда приходили все, кому удавалось бежать, или те, кто выжил в катастрофе. Там организовывалась ремонтная база, в основном для обслуживания наших кораблей, их было целых два, и самолётов. Михаил сумел подготовить несколько пилотов, и теперь мы могли воспользоваться уже тремя транспортными самолётами.