Льстивый голос Змеелова вдруг наполнился тревожной горечью:
— И тогда я решил уйти, навсегда… потому что не забыл я слов"…и проклянут тебя те, кто увязался за тобой". А еще я читал одну книгу, а там вот что было написано: "Дьявол узнает мысли людей, превращает тела людей из одного состояния в другое с помощью особого действующего начала, перемещает тела в пространстве, изменяет внутренние и внешние чувства и влияет, хоть и не прямым воздействием, на ум и волю человека". Я подумал, что это про тебя!
— Какой я тебе дьявол, похабник! — возмутился Хозяин, но кажется, в глубине сердца своего он был польщен.
Змеелов видно тоже решил, что Господин И. принял дьявола за комплимент. Приободрившись, он стал рассказывать дальше:
— Прости меня, безумного, хозяин всемудрейший и богоподобнейший. Испугался я того, что было написано в книге, и решил уйти из твоих владений. Я позвал мою подругу, и мы решили вернуться туда, откуда были взяты. Прихватили с собой из вашей цивилизации только аэрозоль от комаров…. Но мы могли лишь блуждать в диких лесах. На мир, где живут люди, нам оставалось только смотреть, затаившись, не показываясь никому на глаза. Решил я поглядеть на себя самого, на прошлую жизнь мою. И вот вспомнилась мне одна битва, которую наши воины потом называли Славной Волчьей, потому что на нашей стороне были прирученные нами волки. В той битве я убил троих воинов, а после битвы изрубил старуху. Потом увидел мальчишку лет семи, с виду смышленого, который плакал над одним из убитых мной. Я подумал: вот славная добыча, поймаю и продам работорговцам. Но тут в его защиту налетел на меня другой мальчишка постарше, не испугался моего топора. А младший стоял рядом и тоже хотел казаться большим и грозным. Если храбрецов рубить еще в детстве, то их совсем не останется. Ладно, думаю, ваше счастье, что у меня сердце жалостливое. И вот когда я вернулся в прошлое, захотелось мне узнать, что с этими мальчишками стало. Стал я просматривать их жизнь — ну как если фильм быстро прокручивать. Узнал, что старший погиб молодым, а второй решил оживить его любой ценой. А еще он всем и каждому рассказывал, будто я испугался его двенадцатилетнего дядю! Ругал мое племя! Обзывал нас презренными трусами и битыми псами! Ну думаю, вот на тебя поглядим, как тебя жизнь перемелет. Он стал могилы грабить, я думаю: и это ты нас разбойниками называл? Но оказалось, что план у него такой: выменять лодку, плыть через Атлантику и сразиться с каким-то Змеем Брамсом, или уж не помню, как это чудовище звали. Я следом за ним — не показываясь ему на глаза, ясно дело. Он шел через пустынные земли, сквозь Лес враждебных теней. Пришел в какое-то место, которое он называл Ведьмина пустошь. Идет, дрожит весь. Ну, думаю, сейчас посмотрим, кто из нас трус. Но он продолжал идти вперед. Понял я, что с таким нравом он и в океан уплывет. Какой-то голос шепнул мне: если этот Рейг исчезнет вместо того, чтобы умереть в одиночестве — ведь тогда в прошлом ничего не изменится. Я встретил его возле озера и отдал ему мой комбинезон. А сам решил остаться в прошлом навсегда. На этой Ведьминой пустоши полно зверья, а людей нет. Там нас с моей возлюбленной никто бы не увидел, и ничего бы не изменилось в прошлом. Только об одном я забыл: как только этот Рейг окажется в будущем, вы сумеете найти меня. Не знаю, почему я не подумал об этом, не знаю, зачем я подарил машину времени этому отчаянному сыну оружейника. Не знаю, добра или зла я ему хотел. В той битве с людьми его племени я убил троих и перерубил ноги старухе, за то, что она родила их. Но если бы он пришел сюда и оживил их всех, тогда я не убил бы ни одного и не нарушил бы древнего запрета на убийство невиновного. Кто бы тогда назвал меня ублюдком? Не знаю, об этом ли я думал…. А может быть, я надоумил этого гордеца прийти сюда, чтобы он стал служить тебе, как все мы. Тогда бы он понял, каково было моему отцу, когда ему предоставили выбирать: быть рабом или надсмотрщиком над рабами. Презренна участь надсмотрщика, но участь раба еще презреннее. Тот, кому хоть однажды предоставили этот выбор, больше не посмеет назвать кого-то битым псом. А может быть подумал я: ну кому этот осел может быть опасен? Разве это тот чужак, которого тебе следует бояться, о Правитель? Разве ты разгневаешься за меня за то, что я прислал его в твои владения?
Рейг удивленно слушал слова Змеелова, хотел подойти к нему, но я удержал его за руку. А бывший Мертвоглаз продолжал, обращаясь к господину И.:
— Я не знаю, о чем я думал я, когда дал этому незнакомцу мой комбинезон. Мы стояли рядом, на берегу лесного озера, в вечернем тумане, и будто во сне вспоминается мне то, что сделал я тогда. Правитель! Приди на опушку того древнего леса, на туманный луг, где в высокой траве бродят олени, к светлому озеру, в летний вечер, на закате солнца. Приди туда с избранницей твоей, возьми с собой лук и стрелы для охоты на диких уток. Тогда ты узнаешь, что в иное время не словами рассуждает человеческий разум, тогда ты больше не станешь задавать вопросы, на которые нет ответа. Я не знаю, что теперь ответить тебе. Не я — моя правая рука подарила устройство для телепортации тому, кто обзывал меня битым псом. Спрашивай у моей руки, не у меня.
В учебнике биологии пишут, будто нельзя скрестить кошку с собакой. А вот наш отец-правитель то мурчит, то лает. От разговоров про диких уток в нем проснулась кошкина ипостась. Он ласково заговорил, упря локоть в ручку кресла:
— Змеелов, как я понимаю тебя… я ведь и сам такой. Вот ты говоришь мне об этом лесном озере, и о твоем отце, и о твоей загадочной древней душе, и мне хочется обнять тебя как младшего брата…. А моя правая рука тоже уже решение приняла и подписывает приговор тебе. Только я, в отличие от тебя, знаю, почему моя рука это делает.
Благоприветливое мурлыканье смолкло. В голове правителя собачья составляющая вошла в фазу полнолуния. Он вскочил и сорвался на угрожающий лай:
— Теперь для всех! И особенно для тех, кто слишком боится за свою драгоценную репутацию и недостаточно боится меня! Запомните: никто никогда не увидит нас из будущего. Истина номер один: никто не сможет подслушать в моих мыслях, как сделано устройство для путешествий во времени. Я сам этого не знаю! Не я это придумал. Даже не понял ничего в этих расчетах заумных. Ибо есть ум созидающий — и есть ум отнимающий. В одной голове они редко оказываются вместе. Матушка природа дала мне ум отнимающий, и я на нее не в обиде. Считайте меня информационным воителем. Так вот, все мною захваченные секреты там, в моем погребке. Но никто никогда не подслушает в моих мыслях код к двери. Нет там кода. Замок на мой голос запрограммирован. А если какой-нибудь придурок станет дверь ломать, то там все взорвется. Такая программа в компьютере. Телепортироваться внутрь нельзя, вокруг особое силовое поле. Да и найти нужную дверь не так просто. Много там тайных ходов, много там дверей. Везде сигнализация, все управляется компьютерной сетью, все запрограммировано на мой голос. Запомнили, мои кровавые дьяволы? Никто из будущего не сможет увидеть нас. Если вообще я позволю остаться в живых кому-то кроме нас. Так вот, когда мы выйдем наружу…
Кто-то в зале крикнул:
— Мы отправился к звездам?
Хозяин нахмурился:
— Наслушались бреда всякого. Никаких переселений на другие планеты, иначе там они начнут независимые исследования, а потом к нам оттуда припрутся конкуренты с их собственным устройством для телепортации. Поэтому землю мы возьмем под контроль, и никого с нее не выпустим — кроме как на тот свет. Кому тут тесно это его проблемы, а нам и на земле места хватит. На ней, матушке, будете и бедокурить, и куролесить, и самовыражаться по-всякому. Но это после нашей полной и окончательной победы, когда вы выйдете на мировой простор — под моим командованием! А пока ведите себя смирно. Кстати, из воспоминаний нашего Змеелова вы только что узнали, что когда-то я мечтал о власти над вселенной. Только давно понял я, что это суета и лишняя головная боль, ребятки. Нужна мне вся Земля? Да пусть бы они подавились своей Землей и Луной в придачу. Захватывать власть над двуногим стадом — суета и ненужный риск. Ваш мудрый правитель не станет подниматься над миром, он дождется, когда мир спуститься к нему. А ваша роль, ребятки — просто охранять меня на случай, если случится что-то не вошедшее в мои расчеты. Но думаю, что ваша помощь мне не потребуется, я непобедим даже больше, чем мне самому надо. Но кто-то может придумать свою версию машины времени, а конкуренция — это совсем не то, о чем мы мечтаем долгими летними вечерами, правильно?
