— Река Медведя-Рыболова — это горло, в которое ловцы рабов засовывают руку по локоть, чтобы рвать наши внутренности! Пора нам положить этому предел, перекрыть им речной путь. Заключить договор о помощи друг другу. Когда враги придут захватывать невольников и невольниц среди малочисленного и слабого племени, да встретят они силу военного союза многих племен! Если на тех, кто не чтит закон, не падают камни с неба — то пусть в них полетят наши дротики и стрелы из наших луков. А южным торговцам скажем, чтобы в обмен на мех везли нам хорошее оружие и научили нас всем премудростям своим. Хватит им покупать у нас мех за бесценок. Объединимся, вооружимся, и никто нам не страшен! Тогда вновь придет то, что зовется Золотым веком, и тогда мертвые захотят вернутся в мир живых.

Весело было нам, только пиво было странного вкуса, будто колдовское зелье. И запах его был знаком мне… Вдруг страх охватил меня, я услышала собачий вой, и вместо крыши святилища увидела лисицу в небе. А Непобедимый Козел пил смело. Швырнул на землю пустую кружку, растоптал ее, глаза у него полыхнули геройским огнем, и он вскричал:

— Ты права, женщина! Нам нужны высокие непобедимые крепости! Подвластные мне великаны выстроят их для меня! Эй, великаны! Строй, не ленись! А я в морском бою топлю всю римскую империю! В морском бою у меня на болоте! Разве я огородник? Я брат богов, любовник утренней звезды, повелитель земли и неба… вот кто я!

А мне то ли виделось, то ли снилось, что войны и крепости нам уже не нужны, ибо настало царство справедливости. Но серая собака плакала и выла, и чья-то кровь текла на землю. Собачий вой стал голосом Повелителя Огородов:

— Зачем Святилище Козла оскверняешь слезами? Козлы не плачут! Из-за тебя я вижу корабль с одним рядом весел. А хочу, чтоб было три ряда, и чтобы гребцы дружно пели славу мне, великому мореплавателю.

Разве я плакала? Семь Зверей научила меня улыбаться в любом горе! Потрясая копьями, вошли мы в грозный и бесслезный мир победителей! Серая собака шла вместе с нами. Но вдруг вождь растаял как туман, а собака побежала к выходу из святилища. Я шла за ней, но собака обратилась в ястреба, ястреб рванулся в синее небо и развеялся на весеннем ветру. А за святилищем, над темным луговым болотом, шевелилось самое страшное. Будто предвестье грядущих бед. Женщина стояла на коленях, согнув спину…. как рабыня на полях. Голова склоненная, руки по локоть в черной земле.

Я спросила видение, как избежать нам того, что оно предвещает. А оно засмеялось и посоветовало мне умыться холодной речной водой, чтобы вернуться в разум. Потом сказала мне эта женщина:

— Я не видение, я женушка Повелителя огородов.

Она будто огород разводила, только на болоте. Еще страшнее стало мне, когда я увидела, что она сажает. Снегоцвет, белый цветок, навевающий лживые видения! Его болотные жители бросали его в костер и погубили мое племя. Я помнила его запах. Вот что здешний вождь в пиво добавлял.

Я закричала жене вождя, чтобы она вырвала с корнем эту смертную дрему. Рассказала ей, что случилось некогда на северном склоне Оленьей Горы. Хозяйка огородов ахнула:

— Вот у вас горцев ума нет. Этим волшебным цветком надо пользоваться умеючи. Если пьешь пиво с его настоем, то покрепче запри ворота и у двери сторожевых псов посади, либо вооруженных дружинников. Это растение нам некогда показали болотные жители, когда учили нас строить дома на подпорках. А теперь мне слуги приносят его рассаду с северных земель. Ну а уж дальше я сама — на такое у меня слугам доверия нет. Ведь это чудо болотное лучше всех трав всей земли. Не только радость и веселье, но и лучший защитник. Ибо если вождь племени пиво из него пьет, то все знают, что такой ни на кого не нападет, что это человек безобидный. Даже если и грозный в мечтаниях своих. Зато в остальное время тихий и больше спит. Мехоторговцы и работорговцы ведь избавляются от сильных и воинственных. Для этого у них хватает и хитростей, хватает и подарков для желающих им помочь. А пьяный всем друг и вовек ничего не замыслит. Чем пьянее, тем лучше. Поверь уж мне — не было бы у меня ума, не стала бы я женою вождя.

Я ей рассказала мою жизнь. Она изумилась моему рассказу:

— Вот у вас в деревне все невежи! Приняли эту Семь Зверей за добрую волшебницу. Не распознали Мертвоглаза что ли?

— А кто такие Мертвоглазы? — спросила я ее.

Она объяснила, нахмурившись:

— Тебе же эта Семь-Зверей говорила, что у истинных колдунов глаза пустые. На самом деле глаза у них мертвые, как у трупа. Только когда колдуны готовятся к нападению, зарятся на чужое добро или радуются унижению врагов своих — тогда глаза у них горят холодным огнем, будто гнилой пень в ночи. Остальное же время их взор тускл и недвижим, и потому страшен. Оттого их племя зовется в наших краях Мертвоглазы. Правда, не все их люди таковы, ибо в свое племя берут они красивых женщин со стороны. А иногда дают своих дочерей в жены самым сильным из своих наемников и принимают этих воинов в свое племя. Так что есть там разный люд. Но истинные Мертвоглазы только те, кто родился среди них и воспитан по их правилам. Они обычно и верховодят в том племени, им и почет, им и лучшая доля при разделе добычи.

Я спросила ее: а отчего у них такие глаза?

Жена вождя ответила:

— Трупы они. Ты верно знаешь, что умершие живут в снах и иногда приходят говорить с нами, живыми. Но и в их стране нет согласия. Лучшие из умерших сражаются со страшными ночными видениями, которые тревожат сон их родных и душат их, спящих. Но ночное видение нельзя убить, можно лишь спугнуть. Верно ты видела, как сокол изгоняет из своих владений ворона, бьет на лету, не дает подняться в небо? Вот кто племя колдунов — стая страшных ночных видений, проигравшая битву. Они затаились между жизнью и смертью, прячутся от дневного света, а в сумерках мстят живым за то, что они — живые. Но лучше не будем долго говорить о них, чтобы их чуткие уши не услышали нас. Теперь про тебя речь поведу. Слышала я, что ты моему мужу говорила. Запомни: племя Мертвоглазов следит, чтобы никто не стал сильнее их. Раньше, чем племя сумеет войти в силу, Мертвоглазы расправляются с ним. Бывало, что они целые селения вырезали в одну ночь. А если сидеть тихо, то они тебя может быть и не тронут.

Я ей сказала, что тогда нам надо объединиться в военный союз. Если Мертвоглазы нападут на одно племя — другие заступятся за него. Тут жена вождя уж совсем ужаснулась:

— Горянка, да ты рождена беды накликивать! Такое не понравится купеческому морскому братству! Они не хотят, чтобы мы тут собирали общее войско. Совсем не к чему им это. Если видят, что кто-то такое затевает — мигом перессорят. А это они умеют. Хитрецы. А какая польза объединяться, если все равно все кончится дракой? Да и от Мертвоглазов великая польза есть. Они тут повыбили всех, кто мог померяться с ними силой, кто был угрозой их владычеству. Что дало преимущество нам, тихим огородным людям. Выходит, что Мертвоглазы-то тоже дар богов. Вот так-то, горянка непутевая! Учишь что делать — и кого? Великое и древнее племя огородников! Мы всех переживем.

Я вспомнила, что и отец мне когда-то говорил сходно. У них в царстве все давно поняли, отчего черепашья жизнь дольше львиной, и почему попугаю, а не орлу достается золотая клетка. Жена вождя посмеялась и спросила: