На берестяных свитках он нарисовал круговое устройство мира и перечислил имена планет.
Затем он раскрыл тайну золотого сечения — использование его строителями придало бы благородную гармонию облику наших изб.
Рассказал о составах растительных красителей для льна и шерсти, а также о способах изготовления красок для рисования и о выплавке цветного стекла для мозаики — ибо обладая всем этим, простой ремесленник уподобляется могуществом самому Создателю мира!
Упомянул о сплавах металлов: о белой меди, которую не разрушает даже морская вода, о горящей огненным сиянием золотой меди, носящей также имя "орихалк", и о золотосеребрянном аземе — легком в обработке белом золоте.
Нарисовал устройств водяных часов. "Солнечные часы в ваших землях будут бесполезны, ибо солнце у вас постоянно скрывают облака, да и зимние ночи слишком длинны", сказал он. Также он объяснил как вести календарь и как по расположению небесных светил определять дни года.
А также изложил мысли Платона и Аристотеля о наилучшем устройстве государства, и многое другое из великих познаний благословенного юга.
Затем он собирался рассказать, как делать настоящие меткие дальнобойные луки египетских воинов — тех, что пробивают даже металл. Еще он хотел поведать, как делать прочные чешуйчатые доспехи, о расчете равновесия при изготовлении стрелы и метательного копья, об искусстве возведения военных укреплений — и об осадных стенобитных орудиях против них же, о правилах построения войска и ведения боя. Ибо иной раз мой отец играл в игры с военачальниками и беседовал с ними за игрой. И еще о многом хотел он рассказать. Но только одного не знал мой мудрый отец: как нам до возвращения зимы выбраться с гиблого северного склона?
Но пока зима выпустила наш край из своих когтей и ушла набирать силу для нового нападения. Наконец оттаяло и подножье горы, и мы увидели туманную страну болот, Великую Топь. Мы дивились ее власти над северной долиной. В наших родных краях мелкие болотца коварно прятались в лесу, подстерегали неосторожных охотников. А здесь редкий лес прятался на островках среди болота. Может быть, он некогда рос во всей долине, но жадная трясина проглотила его. Не тронула она лишь те немногие деревья, что смиренно склонились и исчахли от страха перед ней.
Великая Топь владела всей равниной до края земли на востоке до края земли на западе. Только вдоль северного ее предела шла гряда острых серых гор, редких, как зубы у старика и низких, не защищающих от ветра. Трава и деревья не росли на этих горах. Видно, их крутые склоны иссушили зимние бури. А может быть Великая Топь украла все горные ручьи. Ведь у болот воровской нрав, они забирают себе все, что приближается к ним, забирают без возврата. Горы были сухи и голы, а в низине, среди черной земли и бурой травы повсюду виднелись просветы ясной синей воды. Но она никогда не блестела под солнцем, ибо гордая Оленья гора бросала вечную тень на северную долину.
Мы в топь спускаться боялись. Для нас, горцев, камень — друг и опора. А люди долины бродили по болоту ловчее водяных птиц. Мы видели издалека, когда они охотились. В снегу не проваливаются, в трясине не тонут! Вождь сказал, что надо бы договориться с этими хитрыми колдунами. Всем вместе выгнать врагов, которые беззаконно угнездились на нашем южном склоне. Осталось выбрать послов, зная, что дело это небезопасное. Вождь указал на моего отца:
— Исмон навлек на нас гнев Лиса-Охотника, вот пусть он и идет.
Отец не стал спорить:
— Я бы в любом случае пошел, ибо назначение послом — почетная обязанность и знак уважения к выбранному.
Вождь обрадовался:
— Ну и иди, раз сам согласен. Возьми себе в помощь Быструю Птицу. Давно я хотел его выгнать! Дошло до меня, что он завидует сытой жизни презренных землепашцев, этих земляных червей! Так помышлять — позор для горца-охотника! Он еще и других молодых охотников разленивает разговорами про беззаботную жизнь людей с равнины, что зовется Полем Коня и Быка. Мол там только и делают что спят, пируют, пиво пьют да брюхо отращивают, а кормят их два дурака, что работают на них: конь с быком. От завистника добра не жди, это давно известно. Пусть идет послом. Пропадет — мало горя.
Все племя подняло копья в знак согласия с вождем. Быстрая Птица обиделся, ибо был горд. Но послушно побрел с моим отцом к болоту. Мы ждали их до вечера. Но вернулся лишь Быстрая Птица. Сказал, что мой отец остался на болоте, ведет переговоры с вождем. А к нам пришли их послы. Главный сказал, что его зовут Три Уха. Другому имя было Мудрый Дед, третьему Быстроногий Красавец. А с ними четвертый, которого звали Веселье-на-болоте. Все были с двумя ушами, молодые, на кривых ногах, малорослые и малосильные, и худые лица будто вытесаны из серой осины. Но они сказали, что у них имена дают как бы хотелось, а не как есть на самом деле.
Они с подарками явились: принесли охапки сушеных болотных цветов и листьев с прошлого года. Дареные растения были с мелкими дружными соцветьями, белыми, будто нетоптаный снег или мех горностая. Наш вождь сказал:
— Если это чтоб готовить настой либо пиво, то мы его пить не станем. Мы небось умеем быть недоверчивыми, враги научили.
Три Уха отвечал:
— Не для питья. Сие есть снегоцвет священный. Если хотите быть с нами друзьями — празднуйте праздник весеннего солнца. Пусть сегодня те, кто может носить оружие, не разбредаются по шалашам — такой обычай. Пусть они идут в вашу пещеру и сидят у костра — такой праздник. А утром, когда небо из черного станет серым — сожгите снегоцвет в костре. Когда сгорят белые цветы, метели больше не вернутся в наши края. Когда сгорят сухие листья, вместо сухой травы вырастет молодая. Когда вы вдохнете волшебный дым, вы увидите умерших родных своих, как видим их мы, когда снегоцвет сгорает в пламени костра, и дым его поднимается к небу. И не бойтесь нас. Тут на склоне вы, горцы, нам не враги. Наше жилье сырое болото, ваше — сухие скалы. Вы к нам не пойдете, мы к вам не пойдем. Захватывать в неволю вас тоже не будем. Рабы нам на болоте не нужны. Нет там ни места, ни еды для них. Не комарами же рабов кормить. Да вы и сильнее нас, и ростом выше. У нас болотный туман с детства силу отнимает. Не можем на вас напасть. Праздник справляйте, снегоцвет сожгите, вот и дружба будет.
Вождь остался в сомнениях:
— А если это колдовство, и из огня разные чудища полезут?
Быстрая Птица его уверил:
— Они при мне это растение жгли. Ничего ниоткуда не полезло.
А болотные охотники сказали: — Мы чтим Солнце, как и вы. Завтра вы увидите, как мы поклоняемся ему.
Вождь обнял их в знак братства и разрешил войти в пещеру. Настала ночь. Три Уха не велел спать тем, кто может носить оружие. А я сидела с ними, чтобы записать для потомства рассказ об обычаях наших будущих союзников.
Три Уха признался, что никакие они не колдуны. Они люди бедные и счастливой доли не ведающие, зато смышленые, как мелкий зверь, которому без ума не прожить. В снегу они не проваливаются потому, что зимой ходят по снегу на хитрой придумке называемой "медвежьи лапы" или снегоступы. Делают их так: шкуру лося натягивают на гнутую основу из ивовых веток. Старики сказывают, что это Великий Отец Медведь научил людей делать подобие своей широкой лапы, чтобы они могли бегать по снегу и прокормиться зимой, когда он спит и не слышат их молений. А потом они уже сами додумались, что летом на "медвежьих лапах" можно пробираться по топким местам. Дома они строят над водой на высоких опорах. Этой хитрости их научила мудрая Мать-Цапля. Оттого зимой снег не заметает их деревню. Мать Цапля научила их и бить рыбу острогой, подобием своего острого клюва. Чтят они не только Медведя и Цаплю, но и Солнце — как и мы. Но зовут его не Законодателем, а Небесным Лисом. Так назвали его потому, что оно как лис обычно прячется. Они Солнце редко видят — Небесный Лис весь год за горою ходит. Только в самой середине лета, когда забредает выше всего в небо — тогда согревает их владения. Тогда у них праздник — Лисьи Дни, тогда они справляют свадьбы. Но скоро солнце снова прячется за горой и вновь возвращается в их владения холодный туман. Но не надо думать, что их племя проклято Небом. Не во всем судьба обидела их. Врагов у них нет, ведь по топям без провожатого не проберешься в их деревню. И хищные звери не заходят.
