Дербник, сидевший на самой верхушке тиса, вскричал;

— А ну, Капитан Варт, каков есть первый закон ноги? Вроде, я где-то когда-то слышал такие слова: «Не пущать»?

— Работай, работай, не замирай, словно дятел, — любовно покрикивала неясыть. — Постоянство усилий, утеночек, и ты его одолеешь.

И белогрудка сказала:

— Ну что же ты, Варт, уж если ты смог однажды пролететь над огромным Северным морем, неужели же тебе не по силам скоординировать пару маленьких крыловидных мышц? Собери воедино телесные силы с силами духа, и меч выйдет наружу, как будто из масла. Вперед, Homo sapiens, ибо все мы, твои друзья, ждем только повода, чтобы крикнуть «ура!».

И Варт в третий раз приблизился к огромному мечу. Ласково возложил он на меч правую руку и вынул его, легко, как из ножен.

Вокруг разливались веселые вопли и шум, словно никак не могла перестать играть шарманка. После долгих поисков Варт нашел среди этого гомона Кэя и вручил ему меч. Люди, собравшиеся на турнир, галдели ужасно.

— Но это не мой меч, — сказал сэр Кэй.

— Другого достать не смог, — ответил Варт. — Постоялый двор на запоре.

— Красивый меч. Где ты его раздобыл?

— Нашел, — он торчал из камня около церкви.

Сэр Кэй нервно наблюдал поединок, дожидаясь своей очереди. Он не уделил большого внимания словам своего оруженосца.

— Странное место для меча, — сказал он.

— Да, торчит себе из наковальни.

— Что? — закричал сэр Кэй, вдруг повернувшись к нему. — Разве ты не сказал перед этим, что меч торчал из камня?

— Из камня тоже, — ответил Варт. — Там какой-то военный мемориал.

Несколько секунд сэр Кэй изумленно глядел на него, потом открыл рот, снова закрыл, облизал губы и, развернувшись, рванулся через толпу. Он искал сэра Эктора, и Варт следовал за ним по пятам.

— Отец, — крикнул сэр Кэй, — подойди сюда на минуту.

— Да, мой мальчик, — сказал сэр Эктор. — Роскошно умеют падать эти профессионалы. Ну, в чем дело, Кэй? Почему ты белый как полотно?

— Ты помнишь про тот меч, который должен вытащить Король Англии?

— Да.

— Ну так вот он. Он у меня. В моих руках. Я его вытащил.

Сэр Эктор не сказал ничего неразумного. Он посмотрел на Кэя, потом на Варта. Потом он опять окинул Кэя долгим и любящим взглядом и сказал:

— Поехали в церковь.

— Итак, Кэй, — сказал сэр Эктор, когда все они оказались у церковных дверей. Он смотрел на своего первенца ласково, но прямо ему между глаз. — Вот камень, меч у тебя. Он сделает тебя Королем Англии. Ты мой сын, я горжусь тобой и всегда буду гордиться, что бы ты не содеял. Можешь ли ты дать мне слово, что вытащил его сам, собственными силами?

Кэй взглянул на отца. Он также взглянул на Варта и на меч.

Затем он тихо-тихо отдал меч Варту. Он сказал:

— Я солгал. Это Варт его вытащил.

Что касается Варта, то прошло еще какое-то время, в течение которого сэр Эктор несколько раз просил его вложить меч обратно в камень, — что он проделывал — и в течение которого сэр Эктор и Кэй тщетно пытались вынуть его. Варт вынимал его для них и раз или два засовывал обратно. Потом для него наступило время более тяжкое.

Он увидел, как милый его опекун на глазах обессилел и постарел, и как он с трудом опустился на подагрические колени.

— Сэр, — произнес сэр Эктор, не поднимая глаз, хоть обращался он к своему же собственному мальчику.

— Пожалуйста, отец, не делайте этого, — сказал Варт и тоже встал на колени. — Дайте я помогу вам, сэр Эктор, потому что, глядя на вас, я чувствую себя несчастным.

— Нет, нет, господин мой, — сказал сэр Эктор и обронил несколько бессильных старческих слез. — Я никогда не был вам отцом, ни кровным родичем, но могу поручиться, что вы еще выше родом, нежели я о вас думал.

— Многие говорили мне, что вы не отец мой, — сказал Варт, — но это ведь ничего не значит.

— Сэр, — смиренно молвил сэр Эктор, — соизволите ли вы быть мне добрым и милостивым господином, когда станете Королем?

— Ну не надо! — сказал Варт.

— Сэр, — сказал сэр Эктор, — лишь об одном прошу у вас: сделайте сына моего, вашего молочного брата сэра Кэя, сенешалем всех ваших владений.

Кэй тоже встал на колени, и этого стерпеть Варт был уже не в силах.

— Да перестаньте же вы, — закричал он. — Конечно, быть ему сенешалем, коли мне придется быть Королем, только, отец, ну не стойте же вы так на коленях, ибо это разрывает мне сердце. Прошу вас, встаньте, сэр Эктор, ведь этого вынести невозможно. О Боже, Боже, лучше бы мне и не видеть никогда этого дрянного меча!

И Варт тоже залился слезами.

Может быть, стоит еще написать главу и о коронации. Бароны, разумеется, подняли шум, но поскольку Варт готов был засовывать меч в камень и вытягивать его оттуда до самого Судного Дня, а больше никого на это способного не отыскалось, они в конце концов пошли на попятный. Несколько гаэльских баронов восстали, и пришлось их потом усмирять, но в целом народ Англии и партизаны, вроде Робина, остались довольны, что все уладилось. Им приходилось уже невмоготу от анархии, бывшей их уделом в правление Утера Пендрагона: невмоготу от властительных лордов и феодальных великанов, от рыцарей, творивших, что им заблагорассудится, от расовой дискриминации и от правления по принципу «Один Только Сильный Прав».

Коронация оказалась восхитительной церемонией. И восхитительнее всего было в ней то, что она походила на день рождения или на Рождество. Буквально все осыпали Варта подарками за мастерство, с коим он научился вытаскивать мечи из камней, а несколько жителей города Лондона попросили его помочь им вытянуть пробки из непокорных бутылок или выбить застрявшие в бочках затычки, — а так же в иных важных домашних делах, с которыми сами они не сумели управиться… Собачий Мальчик и Вот прислали ему вскладчину микстуру от чумки, содержавшую хину и вообще совершенно бесценную. Лё-лёк прислала несколько стрел, сделанных из ее собственных перьев. Каваль просто пришел и отдал ему сердце и душу. Нянюшка из Замка Дикого Леса прислала микстуру от кашля, тридцать дюжин носовых платков, все с метками, и две двубортных спальных пижамы. Сержант прислал — на предмет сохранения нацией — медали, полученные им в крестовых походах. Хоб, проведя в терзаниях целую ночь, прислал Простака с новехонькими белой кожи опутенками, серебряными ногавками и серебряным колокольцем. Робин и Мэриан отправились на охоту, занявшую у них шесть недель, и прислали целую мантию из куньих шкурок. Маленький Джон добавил к этому тисовый лук высотою в семь футов, который Варт совершенно не способен был натянуть. От анонимного ежика поступило то ли четыре, то ли пять испачканных листьев, а на листьях — блохи. Искомый Зверь и Король Пеллинор думали-думали и прислали несколько драгоценнейших катышей, завернутых в зеленые весенние листья и помещенных в золотой рог на красной бархатной перевязи. Сэр Груммор прислал дюжину дюжин копий с гербом его старой школы на каждом. Повара, насельники, вилланы и челядь Замка Дикого Леса сложились каждый по ангелу и отправили на церемонию шарабан, которым правил сэр Эктор, а в шарабане — огромную серебряную копию Пеструхи, завоевавшей таки первенство в третий раз, и Ральфа Пасселью, чтобы он спел на коронационном банкете. Архимед прислал собственного праправнука, дабы было кому сидеть за обедом на спинке королевского трона и гадить на пол. Лорд-Мэр и Олдермены города Лондона по подписке устроили в Тауэре просторный аквариум-кречатню-зверинец, в коем всякое существо непременно постилось один день в неделю для блага желудка, — и там, получая свежую пищу, доброе ложе, постоянный уход и все современные удобства, проживали от достиженья преклонного возраста и до заката их радостных жизней все друзья Варта, летающие, плавающие и бегающие. Граждане Лондона поднесли пятьдесят миллионов фунтов на поддержанье зверинца, а Кавалерственные Дамы Британии сшили из черного бархата пару теплых домашних туфель и вышили по ним золотом инициалы Варта. Кэй подарил своего рекордного грифона с присовокуплением самых искренних чувств. Было и много других исполненных вкуса подарков от различных баронов, архиепископов, князей, ландграфов, племенных вождей, корпораций, пап, султанов, королевских комиссий, городских районных советов, царей, беев, махатм и так далее, но наилучший из всех любовно поднес Варту его собственный опекун, старый сэр Эктор. Его подарком была похожая на дурацкий колпак шутиха, фараонова змейка, которую полагалось поджигать с острия. Варт поджег ее и смотрел, как она растет. Когда пламя погасло, перед ним стоял Мерлин в своей волшебной шляпе.