И, наконец, прямо впереди располагалась пересеченная местность – смесь густой растительности с обширными проплешинами, которая через пару километров плавно переходит в радиоактивную свалку. Именно за ней начинается настоящая Зона, там плотность аномалий и количество мутантов в разы превосходит территорию вокруг лагеря, идти туда одному без должных знаний и умений – верная смерть.

Завершив обзор местности, Серый переключился на внутреннюю обстановку. В углу под доской он обнаружил аккуратно сложенный пакет. Было ясно, что это кладка Макса, но удержаться и не посмотреть, что там, Серый не сумел. В пакете оказались две аптечки стандартного образца, коробка патронов к АК и защитный комбинезон на поколение новее, чем тот, что был на Сером. Выходило, что Макс доверился Серому настолько, что не испугался открыть свою лежку, да еще и с оставленным в ней пакетом. А ведь такой костюм был бы сейчас Серому как нельзя кстати. Или Макс специально его проверяет? Да нет, вряд ли – Макс же понимает, что он сейчас нужен Серому больше, чем Серый Максу. Макс сейчас нужен Серому больше, чем этот пакет.

Сложив все обратно и, по возможности, не оставляя следов взлома, Серый уселся на пол и принялся изучать справочник, проданный ему Сержем. Глава «Мутанты» начиналась с уже знакомых Серому слепых панцирных псов.

В голове проносились обрывки последнего дня, мешая расслабиться. Хотелось чего-то простого и понятного: спокойствия и равновесия, уюта и домашнего тепла. Алекс закрыл глаза и постарался отвлечься от окружающего мира. Усталость взяла свое, медленно растворились звуки, стерлась порядковость мыслей. Шаг, еще шаг. Темнота.

В ангаре было темно, сквозь узкую полоску запыленных окон и без того тусклый свет купола проникал слабо, а несколько аномалий типа «электросеть» внутри здания света почти не давали. Первые метры старателям приходилось идти почти ощупью, потом глаза немного привыкли, но видимость не превышала пяти метров. Монгол сделал еще шаг и огляделся.

На секунду Алекс увидел картину его глазами. Металлический хлам из брошенных агрегатов и машин походил на скелеты давно погибших крупных животных. Будто неведомая сила подкосила стадо слонов, и торчат теперь во все стороны остатки бивней и челюстей. Крыша уцелела несмотря на все катаклизмы и передряги, кое-где с потолка свисали черные нити ржавых волос. Стены разделены пополам окружным металлическим балконом с лестницей.

– Попробуем включить свет, – сказал Монгол и направился вдоль стены, туда, где по плану находились рубильники.

Долл и Маша шли за ним, сжимая в руках оружие. Алекс был так близко к сестре, что мог дотронуться до нее, но руки по-прежнему не слушались, Зона позво ляла ему только наблюдать, не вмешиваясь в про исходящее.

Добравшись до щитовой, Монгол заглянул внутрь. Здесь ничего странного не было – рубильник вывернут с корнем, кто-то постарался лишить ангар освещения, зато рядом к стене был прикручен выключатель, который выглядел работоспособным. Монгол зажмурился и нажал на рычажок. Все верно, загорелась небольшая лампа, вкрученная под балконом, в двух метрах над головой, она освещала закуток, в котором оказались старатели. Глаза еще не привыкли к свету, а над головой что-то затрещало.

Монгол инстинктивно попятился назад, закрывая собой товарищей, один за другим раздались два выстрела, и военный старатель упал, держась за ногу. Зомби стоял на балконе, скрытый бетонной колонной. Несмотря на помутившийся рассудок, он сообразил, что стрелять надо из-за укрытия. Долл поднял многозарядный SPAS и дважды выстрелил, картечь с визгом ударила по железным прутьям, зомбяк припал на ногу, но почти сразу поднялся и, перезарядив свою двустволку, снова выглянул из-за столба. К тому времени Монгол отполз за укрытие – стол с каким-то агрегатом непонятного назначения. Мэг и Долл скрылись за металлическим шкафом.

В почти закрытом ангаре звуки выстрелов раскатились громким эхом, на то, что стрельба останется незамеченной для обитателей мешка, можно было не надеяться. Долл выглянул из-за угла и тотчас отпрянул, а рядом в шкаф дважды ударил дождь из картечи. Зомби был вооружен двустволкой, после каждой пары выстрелов ему приходилось перезаряжаться, поэтому Монгол, не таясь, поднялся из-за стола и выстрелил из подствольника.

«Хаммер» несся по кочкам, заставляя недовольных пассажиров крепко держаться за сидения. Лишь Ципик не мог нарадоваться американскому подарку – железный конь исправно слушался водителя и беспрекословно выполнял все его пожелания, не замечая погрешностей дороги. Сидевший рядом Капитан Непряев радости подчиненного не разделял: на каждой кочке он едва не задевал головой главное орудие машины – тяжелый станковый пулемет. Оттого и мысли его сводились к тому, что на обратном пути нужно будет посадить на переднее сиденье третьего члена смотровой группы пулеметчика Шастина – и плевать на все инструкции. Шастин же действительно чувствовал себя более комфортно: он хоть и подпрыгивал на кочках выше всех, биться ему было не обо что, так как конструкция автомобиля предоставляла ему простор, необходимый в случае ведения огня из боевого орудия. Вот так и ехали, пока впереди не показался другой автомобиль – отечественный УАЗ без крыши. Эдакий а-ля «хаммер», только отечественного производства. Внешне он действительно был похож, но добиться аналогичных иностранному собрату ходовых и комфортных показателей отечественный автопром так и не смог.

– Ну, что тут у вас? – с радостью покидая авто, спросил Непряев.

Встретивший его командир передового патруля старший лейтенант Куляш бросил взгляд в сторону перетяжки:

– Да вроде взлом. Следов не видно, но колючка на участке порвана. Похоже, недавно – еще скрутиться как следует не успела.

– Порвана или разрезана?

– Похоже, порвана или разрезана плохими ножницами.

– Думаешь, новичок? – недовольно спросил Кэп. Уж он-то знал, что опытные старатели всегда берут с собой откупные, на случай, если их поймает патруль, а с новичка и взять-то нечего, разве что премию за него получить.

– Не знаю: «лапша» на месте, крови нет. Если бы зверь уходил, порезался бы.

– Может, собаки перегрызли? – предположил из «хаммера» Шастин. – Они с голодухи могут и за периметр полезть.

– Ты еще скажи, что это псевдоежики диверсию устроили! – рявкнул Непряев, разглядывая «лапшу» – тончайшую, но необычайно прочную витую проволоку, которая при неправильном обращении обязательно цепляется за одежду и кожу и оставляет на теле глубокие порезы. Заградчасти обильно сеяли ее вокруг «колючки» второй линии, пытаясь до предела усложнить старателям-самоходам задачу проникновения в Зону и мешая аномальной фауне периметра выбираться наружу. Однако старателей не пугали ни кордоны, ни «лапша», ни сигнальные растяжки, ни даже минные поля.

– Человек это прошел, – заключил Непряев. – Работаем по плану «В». Шастин на пулемете, Леша впереди, Смирнов за ним, я замыкающий. Лейтенант и пулеметчик прикрывают. Пошли.

Ципик осторожно пошел вдоль тропы, загоняя патрон в ствол. Здесь, конечно, еще не Зона, Зона начнется за первой линией обороны, но и здесь можно вляпаться в какое-нибудь дерьмо. За три недели его службы это была первая подобная тревога. Северозападная окраина Зоны вообще круто отличается от остального периметра, и не в лучшую сторону. Никто не знает причины, но самые большие толпы мутантов прут именно сюда, гонимые неведомой силой, ежедневно наседая на первую линию обороны, а частенько и прорывая ее. А уж когда случается выброс в северо-западном направлении, то совсем держись. Спецвойска, конечно, потом обрабатывают и зачищают территорию, но где гарантия, что одна из тварей не укрылась вон там, в болотце справа, и не ждет своей жертвы.

Начинающийся на территории Зоны Проклятый лес был самым спокойным участком российской заставы. Он выходил далеко за пределы Зоны, и когда пришло время организовывать кордон, перед начальством встала дилемма, где поставить первую линию. Провести ее через лес было сумасшествием – лес оттого и Проклятый, что, помимо расставленных на каждом шагу аномалий-ловушек, здесь полным-полно тварей. Попробуй, повоюй с ними в лесу, где пространство просматривается только на тридцать-сорок метров. Каждую ночь придется новых людей на заставу собирать. От предложения выжечь разделительную полосу метров сто шириной отказались: во-первых, даже сто метров – слишком мало в случае организованной атаки тварей. Во-вторых, выжечь на нет полосу густого леса сто метров шириной и три километра длиной – дело непростое, дорогое и ненадежное. По прежним временам замечено – восстанавливается лес очень быстро. В общем, было принято решение отдать Зоне лес. И, как оказалось, это решение себя полностью оправдало. Потенциально опасную растительность обнесли забором с колючей проволокой, проходящим через природную проплешину, заполненную естественным барьером – болотом, а прилегающие территории густо заминировали. Твари не особо жалуют болото, так что здесь оно пришлось как нельзя кстати, а если кто-то из них и выбирался на опушку, то, как правило, минное поле делало свое дело. Кроме того, крупные хищники всегда находили достаточно мелкой живности для пропитания и не особо стремились за его пределы. При сильных выбросах в направлении леса мутанты почему-то обходили его стороной и прорывались в сторону русского гарнизона.