Оказалось, это Бомба потерял сознание и теперь несколько бывалых старателей приводили его в чувство. Странно, но Шкета среди них не было, хотя он должен был быть в первых рядах тех, кто оказывал Бомбе помощь.

Другие старатели, убедившись, что ничего серьезного с Бомбой не произошло, стали пробираться к выходу: время после выброса для старателей – все равно что осень для хлеборобов, самое урожайное. Снаружи раздались автоматные очереди, кто-то несколько раз пальнул из дробовика. Поймав встревоженный взгляд Серого, Макс объяснил:

– Мутантов отстреливают. Их сейчас, после выброса, много. Сюда опасные твари редко заходят, чаще собаки да кабаны, но и их сейчас остерегаться надо. Так что ты лучше немного пережди, пока территорию не подчистят, а то с твоим оружием тебе даже от собачьей стаи не отбиться.

– Ладно, давайте, ребята, – поднялся Крок. Он вышел из-за стола и махнул Серому и Максу. – Мы потихоньку пойдем. Удачной охоты.

Вслед за Кроком поднялся Сильвер, дружелюбно кивнул Серому, похлопал по плечу Макса и пошел к выходу вслед за другом. Борода тоже не стал задерживаться, за столом остались только Серый и Макс. Они посидели еще с минуту, ожидая, пока рассосется пробка в дверях, потом Макс поднялся. Серый пошел следом.

Оказавшись на улице, он огляделся. Небо заволокло тучами, накрапывал дождь, очертания зданий вдалеке казались несколько размытыми, видимо, с выбросом в воздух поднялось много мелкой пыли. Густо пахло озоном – это новые электрические аномалии поработали над кислородом. Со стены здания-убежища отвалился большой кусок шпатлевки, до выброса он точно был на месте – это Серый помнил, а немного в стороне лежало два десятка панцирных псов, отстрелянных несколько минут назад. Крупные собаки, преимущественно коричневого цвета, с длинными острыми клыками, тела немного приземистые, покрыты свалявшейся жесткой шерстью, облегающей тело, как панцирь, мощные задние и слегка укороченные передние лапы, а главное – заросшие за ненадобностью глазные яблоки. Зрение в общепринятом понимании этим порождениям Зоны оказалось ни к чему, они вполне сносно обходятся и без него, ориентируясь на местности благодаря каким-то дополнительным органам чувств. Даже сейчас, в уже мертвом варианте, они вызывали у Серого дрожь: что же было, когда они были живы и по-настоящему опасны?

Старатели разбредались кто куда. В основном парами, реже по трое, еще реже – в одиночку. Вольные искатели вышли на охоту: после выброса Зона артефактами богата и надо поторапливаться, пока другие урожай не собрали. Но и аномалий с выбросом народилось будь здоров: там, где всегда чисто было, теперь может непролазная сеть быть. А уж мутантов сколько – без автомата в дебри и соваться нечего. Подтверждая размышления Серого, то впереди, то сзади стрекотали очереди АКМ-ов, гулко грохотали дробовики – старатели расстреливали тварей.

А вот у Серого ни автомата, ни дробовика не было, только слабенький ПМ. Поэтому он никуда не спешил. До следующего выброса на пропитание денег должно хватить, а за эту неделю надо максимально изучить Зону, пообтесаться, научиться определять аномалии – и уж только тогда в путь, артефакты добывать.

– Ну что, какие планы? – спросил Макс.

– Зону узнать. Поброжу, аномалии поищу, – ответил Серый.

– Да, аномалии здесь еще никто не искал. Все как-то больше артефакты ищут.

– Ну, надеюсь, что и я со временем до артефактов доберусь.

– Значит, так, дружище. У меня сейчас дело – ты уж извини – часов примерно до семи. А к семи подойдешь вон туда, – Макс указал сторону, – там старая сушилка. Заберешься на крышу и будешь меня ждать. А до семи у тебя есть время. Иди к Бармену, скажи, что хотел бы подзаработать. У него найдется для тебя пара заданий, которыми опытные старатели брезгуют. После выброса здесь много молодых псов и прочей неопасной швали, а Бармен любит, чтобы вокруг было чисто и тихо. Зачистишь для него территорию – получишь немного денег, прикупишь кой-чего. А то с таким обмундированием долго здесь не протянешь. Лады?

– Лады.

– Ну вот и славно. Давай тогда, до вечера. – И Макс быстро зашагал в сторону ближайшей лесополосы.

В условленное время Серый стоял под крышей сушилки, имея при себе обрез ружья и два десятка патронов к нему – так бармен рассчитался с Серым за отстрел мелкого зверья вокруг Убежища.

Место себе Макс облюбовал хорошее: недалеко от деревни, куда сходились на ночлег многие старатели, стояло обшарпанное здание, раньше служившее сушилкой для зерна. Потом часть здания была разрушена каким-то взрывом, и теперь в стене зияла большая дыра, а прямо перед дырой слабо искрился электрошар – не смертельная, но довольно болезненная аномалия.

Серый достал болт и кинул его в центр шара, так сказать с экспериментальной целью. Аномалия на непрошеного гостя почти не отреагировала, несколько тонких, чуть заметных рукавов потянулись к болту от периферии во время полета, окутали его слабым свечением и спустя мгновение вытолкнули за пределы аномалии в неизмененном виде.

Электрошар, многократно ослабленное подобие аномалии «электросеть», отличается от своей родственницы тем, что электрические заряды в нем невелики, свечение почти незаметно, он никогда не мигрирует и слишком слаб, чтобы вырабатывать артефакты. Убить человека он тоже не может, но зато оставить на коже термический ожог – это всегда пожалуйста. Кстати, электрошар никогда не перерождается в полноценную «электросеть», как, например, «жадинка» в «компрессионную» аномалию. В общем, по меркам Зоны, штука вполне безобидная.

Следующий болт пролетел в десяти сантиметрах над шаром – на этот раз без какой-либо реакции со стороны аномалии. Серый повторил попытку несколько раз, выясняя размеры опасного участка: в итоге получилось около метра в ширину и восьмидесяти сантиметров в высоту – на поверку шар оказался не совсем шаром. В длину он оказался еще короче – чуть больше полуметра, так что если прыгнуть ласточкой, то не заденешь. Серый бросил еще несколько болтов внутрь комнаты, чтобы убедиться, что там его не поджидает никаких сюрпризов.

Если верить справочнику Зоны, купленному у торговца, семь из десяти известных смертельных аномалий выявляются при помощи болта. Хотя, говорят, в Зоне меняется все, даже аномалии – одни исчезают, другие появляются. С надеждой на то, что ничего смертельного внутри не ждет, Серый разбежался и прыгнул. Прыгать в костюме защиты, даже таком легком, было непросто: мешали рюкзак и дробовик. Поэтому прыжок оказался не таким высоким, как ожидал Серый. В левой ноге что-то больно кольнуло – по пятке побежали мелкие иголки и растеклись в разные стороны; зацепило краем поля – понял Серый. Это ничего, скоро пройдет.

Внутри здание было еще более обветшалым, и казалось, что оно вот-вот рухнет. Перемычки между этажами не было, видимо, не выдержала того взрыва, который проделал дыру в стене. Частично сохранился деревянный каркас, Серый потрогал его рукой – довольно прочный. По нему удалось забраться на второй этаж, а потом еще выше – под навесом на высоте примерно пяти метров был деревянный помост два на два метра. Видимо, Макс велел ждать его здесь. Серый осмотрелся: с этого места окрестности были видны как на ладони. Слева, насколько хватало глаз, вдаль убегали железнодорожные пути, две обветшалые линии шпал и рельсов. Когда-то по этой дороге везли кирпич и цемент для строительства городка атомщиков – Припяти, позже – щебень и гравий для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Теперь полотно было искорежено ямами и выбоинами, в некоторых местах рельсы изогнулись или оторвались от земли – результат работы мощных аномалий. Откосы превратились в радиоактивные свалки, а небольшой мост над тоннелем просел почти до земли. За полотном начинался редкий лес причудливо вывернутых елей и лиственниц. Говорят, что так их повыворачивало в момент самого первого выброса, или, как здесь принято говорить, во время второго взрыва, а в целом этот район вполне безопасный. Куда опасней места справа: болотистые леса, заселенные не столь многочисленными, зато очень агрессивными стаями панцирных псов и кабанов. Днем они уходят подальше от обжитых людьми районов, чтобы не вступать в бой с сильным противником, а ночью делают партизанские набеги на территорию лагеря.