Первым среагировал Сергей. Он снял дочь со сцены, направился в дом, в котором спокойно прожил больше трех месяцев. Мы так же все разошлись. Организм все же помнил прошлые сборы и сейчас услужливо напомнил, как надо действовать. Все наши земные вещи остались у нас, поэтому их только осталось достать из дальнего шкафа. Мы собрались у входа в лагерь. Сидели на своих рюкзаках, ожидая дальнейших приказаний. Руслан не хотел начинать разговор при Маше. Мы все это время пытались укрывать ее от правды. Но нужно было подготовить ее к возможным переменам.

— Мы услышали разговор Ариадны с Пантерасом, тем любителем пластической хирургии. И лысый там был. Думаю, это его интриги. — Руслан следил за реакцией сестры, опасаясь, что она взорвется. Уж слишком тиха Настя была в последние дни. — В общем, Ариадна с профессором отправляются к Императору. А нам тем временем, придется уйти из лагеря. Потому что, завтра с утра тут будут молодцы Ортона, и нас, вероятнее всего, переведут на его фермы.

Его слова подействовали на меня так, будто я сама не присутствовала при том разговоре. Он ясно донес смысл, я нервно сглотнула. В глубине лагеря происходило движение. Но к нам пока никто не подходил. Это напомнило тот день, когда мы сидели у маяка на Земле. Тысячи лет прошли, миллионы эмоций…

Мы вышли из лагеря через час после объявления новости. Аарон был немногословен. Он избегал моего взгляда, еще больше подтверждая мои самые худшие опасения. Он боялся выдать себя. Это я читала, как хороший психолог. А за мной наблюдал Руслан, стараясь разгадать мои чувства.

Джека пришлось оставить в лагере. И это был удар не только для Боровых, но и для Маши. Аарон (очень деликатно) объяснил, что пес может задержать нас в пути. Да и здесь ему ничего не грозит. На вопрос: 'Почему же тогда грозит нам?', он не ответил, буркнув только, что бы мы убирались уже с глаз подальше.

С нами отправился Саж, тот самый, который был неравнодушен к Насте. Никогда явно это не показывая, тем не менее, он находился рядом с ней. Я часто ловила его на том, как он наблюдает за Настей. Но она оставалась равнодушна, что очень радовало Руслана.

Нам выделили те 'самокаты', на которых передвигались римпвийцы, нашедшие нас. Удивительное средство передвижения. Но не совсем удобное. Нам предстоял долгий переезд. А 'самокат' не предусматривал другого управления, кроме, как стоя.

— И долго нам скитаться? — Я слышала, как Руслан общался с Сажем.

— Пока Ариадна не вернется с поддержкой Императора. — Ответил кратко тот. — Я отведу вас в надежное место. Там вы будете в безопасности.

Мы ехали на 'самокатах' по ночному лесу. Быстро передвигаясь среди деревьев густого леса, мы не оставляли следов. Только один след плелся за нами. При нас из этого не делали проблему, но нам так долго вбивали в головы про наше уникальное энергетическое излучение, что эта мысль сама всплывала на поверхность. На вопрос Руслана об этом, Саж ответил, что след рассеется, и не будет бросаться в глаза к моменту, когда группа Ромо подойдет к лагерю. Пока же чужая планете энергия горела пред закрытыми глазами римпвийцев.

Мы неслись меж деревьев, словно они сами пред нами расступались. Позади осталась спокойная и привычная жизнь в лагере, которая в одно мгновение показалась такой заманчивой. Ноги уже не держали, глаза слипались. Только перед самым рассветом Саж позволил нам остановиться. Мы свалились прямо на рюкзаки, толком не расстелив спальники. Но выспаться не удалось. Через несколько часов, которые показались минутами, Саж разбудил нас.

— Быстро перекусываем и едем дальше.

— Ты сам решил загнать нас до смерти? — Буркнул Руслан.

Но мы все понимали, что тут не до капризов. Даже Маша чувствовала напряжение и не перечила.

Аарон

Я не мог себе позволить долго смотреть ей вслед. Глубоко вздохнув, заставил себя вернуться в свой дом, который теперь стал штабом, где моя группа ждала распоряжений. Я давно не чувствовал страха. Но в ту ночь душащее чувство плотно обмотало веревкой мое горло.

В начале исследований бойцов в лагере было пятнадцать, не считая меня. Сажа я отправил с людьми. Сомнений не было, он и без этого выполнил бы мой приказ, но чувство к Насте будет подстегивать его. Я ощущал это по себе. Сам готов был отправиться с людьми, лишь бы точно знать, что с Ренатой ничего не случиться. Но долг стоял выше. Долг не только перед Ариадной. Это дело стало важно для нашего будущего в целом.

Я продолжал мысленный подсчет. Адама заменить не успели. Пятеро сопровождают Ариадну и профессора, которые выехали чуть позже людей. Остаются только девять боевых единиц. Девять. Не густо. Ортон не поскупится, зная примерное количество охраны лагеря. Отправит минимум вдвое больше своих бойцов на случай сопротивления. А сопротивление будет.

Я был уверен в каждом из своих бойцов. Каждого я отбирал и обучал лично. Еще совсем недавно именно моя группа доставляла людей с Земли на Римпву. Хорошо, что Рената об этом не знает. Нужно было готовиться к встрече с Ромо. Но мысли постоянно возвращались к ней. К ее вопросу в ту ночь, когда люди узнали правду о римпвийцах. Я и сам не знал ответа. Не было никакого смысла сближаться с землянкой. Сам себя за это не раз отчитывал. Но сопротивляться было невыносимо. Возможно, если бы я устоял в самый первый вечер, когда мы говорили на крыльце, было бы легче дальше. Но что-то подсказывало, что так легко я бы все же не отделался.

Мне опять пришлось приложить усилия, что бы вернуться к реальности. У нас была только одна ночь на подготовку радушного приема. Всего пять часов осталось до предположительного появления группы Ортона во главе с Ромо. Все возможные ситуации были отработаны заранее до секунды. Но, когда в дело вступал Ромо, ни в чем нельзя было быть уверенным. Мы слишком хорошо знали друг друга и могли просчитать тактику. У меня было одно тайное преимущество. Ромо не знал, какие дополнительные возможности дал новый источник энергии, которую испытывала Ариадна. Мощнее всего, что когда-либо было создано. Но все это окажется бесполезным, если он поймет, что людей в лагере нет.

Мы проверили направление, в котором ушли люди. След все еще ощущался. Перебить его окончательно нам не удалось. Хорошая ищейка обнаружит это слабое свечение. Надо будет тянуть время до последнего, пока след не развеется. Лагерь сжался в точку, пробить защиту которой еще нужно постараться.

Я чуял, как они приближались. Вместе с восходящим солнцем появилось твердое ощущение, что за нами наблюдают. Тяжелый взгляд Ромо я помнил, и ни с чем его перепутать не мог. Он вышел из леса, в окружении своих вооруженных бойцов. Наверняка, уже прочесали территорию. Сердце стукнулось о грудную клетку, с этого места мне не был виден след. Но это не значило, что его не обнаружили.

План был прост на первый взгляд. Ромо и его бойцов нужно заманить в лагерь, самим выбраться за его пределы и замкнуть границы, что бы они не смогли выйти. Тогда группа Ортона окажется в ловушке. Силового поля, выработанного энергией людей, хватит на месяц бесперебойной работы. К тому времени Ариадна уже уладит недоразумения с Императором и вернется. Но, что бы все выглядело правдоподобно, нужно было создать впечатление готовности к осаде. Ромо должен поверить, что люди в лагере, и что я их так просто не отдам. Иначе он не купится на сыр в мышеловке. Если я открою ему ворота добровольно, он, зная меня, не сделает и шага внутрь.

Мои ребята уже были на своих местах. Я направился к воротам. Это не были запертые двери с огромным замком. Простая витая арка, обманчиво зияющая свободным проходом. И, тем не менее, пройти через нее не представлялось возможным. Ограждение лагеря строили не только для того, что бы не выпускать обитателей. Но и что бы не впускать чужаков. При построении рассматривались разные версии. Вот одна из них и пригодилась. Саботаж со стороны Ортона был столь ожидаемым, что я даже почти не удивился. Как это он так долго сдерживал себя?