Увидев нож, девушка испугалась. Капитан приложил палец к губам и разрезал веревки на ногах и руках пленницы.

— Беги, — прошептал он, — может, тебе повезет. Иначе смерть.

Она кивнула. Без благодарности, а просто принимая его безумный план. Какое-то время она растирала затекшие ноги, а затем стремительно, словно рысь, рванулась вперед, проскочив мимо бойцов, прыгнула головой вперед. Машина как раз притормозила на повороте и девушка соскакивала с едва плетущегося грузовика. Парни даже не поняли, что произошло.

— Стой, — заорал Ящик, выглядывая из под брезента и пытаясь одновременно передернуть затвор Сайги. Кир барабанил в кабину. Машина замерла, парни выскочили, но девушка уже растворилась в летнем лесу.

— Как она смогла? — орал Грач, бегая по опушке.

— Не знаю, — развел руками Олигарх, — я сам вязал, веревки разрезаны, видимо, она протащила нож или лезвие, а может просто какой осколок.

— Не знаю, — передразнил его Грач. — А ты где был? — повернулся он к Киру.

— Дремал, — отозвался Скиф, — кто ж знал, что эта сумасшедшая может освободиться. Меня разбудил окрик Ящика.

— Ясно, просрали языка, — подвел итог капитан, — и премию тоже.

Все грустно посмотрели на зеленый лес, в котором исчезла беглянка.

— Ладно, поехали. Залезайте обратно, — приказал Грач.

Скиф забрался в кузов и снова прислонился спиной к доскам, которые шли по борту Урала. Почему-то он был уверен, что поступил правильно. Его не грызло чувство вины, ему казалось, что это важно. Важно то, что эта девушка не попала в руки Ильича, важно то, что он что-то изменил. Но что? Для чего? Капитан, которому стукнуло тридцать пять, любил терзать себя риторическими вопросами. А еще он очень хотел получить на них ответы. Например его мучил глобальный вопрос, обратилась ли в пепел цивилизация или она, как феникс, способна возродится в прежнем облике. Зачем существуют оплоты? Ради иллюзии порядка? Или потому, что группа безумцев надеется вернуть эру индустриального общества? Меч на его поясе говорил об обратном.

Машина замерла, в кузов заглянул охранник главного оплота. Внимательно осмотрел содержимое и пассажиров, после чего пропустил машину.

— Ну и как она убежала? — поинтересовался Ильич, неожиданно возникая за спиной только что выпрыгнувшему из кузова Кира. Он любил появляться неожиданно, чем иногда до дрожи пугал переживших не один бой бойцов. Но на капитана это не действовало, и Ильича это злило.

— Перерезала веревки, видимо, проморгали нож при обыске.

— Это дикая, — ухмыльнулся глава службы безопасности. — Если бы у нее был нож, она бы вам горло вскрыла, и только после этого дала деру.

— Ильич, говорю то, что знаю, — отозвался капитан, его неприятно расстроило прозорливость собеседника.

— Ну-ну, — примирительно произнес Ильич, — давай рассказывай про магию. Что ты там надумал?

Но Кир был уже настороже, и выложил только то, что говорил Грачу и остальным.

— Ну-ну, — сказал Ильич и направился к бойцам Скифа. Но на этот счет капитан не испытывал беспокойства, бойцы ничего интересного сказать не могли.

Едва Скиф переступил порог ангара, который именовался домом, как стал тут же центром внимания. Первой на него среагировала местная шлюха.

— Привет, герой оплота, — подходя вплотную и обнимая Кира за плечи, томно дыша прямо в ухо, произнесла она. — Не желаешь расслабиться после сражения?

— Не сейчас, Куколка, — отдирая ее, словно скотч на волосах, ответил Скиф, — нужно в душ сходить, поесть. А потом, возможно, и расслабление.

— Ну как знаешь, — уже не так эротично сказала шлюха и отвалила.

Не то, чтобы Скиф брезговал доступными девочками, всякое бывало, но Куколка была, пожалуй, самой старой и потасканной из всех. Волосы, как пакля, жесткие и неприятные, лицо все в морщинах, пахнет, как от скаковой лошади. Стоила она дешево и была любима всем низом Оплота. А здесь уже просыпалась брезгливость Скифа. Проводив взглядом стареющую путану, Кир побрел к своей коморке. И следующим, кто вырос на его пути, был ворчливый сосед со второго яруса. Он, не смотря на раннее время, уже был пьян.

— А, герой, — заплетающимся языком проговорил он, — выпей, ик, со мнооой.

— Не пью, — старясь разминуться с пьянчугой в узком коридоре, довольно грубо ответил Кир.

— Брезгуешь? — скривился мужик. Когда-то он был классным слесарем, мог из ничего делать все, но потом опустился. — Брезгуешь, — уже утвердительно сказал он.

Скиф, действительно, не пил. И не собирался делать для этого алкаша исключение. К тому же он никогда не понимал логику пьяных людей. Вот и сейчас, решив, что капитан его оскорбил отказом, довольно не маленький пьяный мужик полез в драку.

— Отстань, — отталкивая его, попросил Кир.

Но мужик его уже не слышал и снова попер, сжав кулаки.

— Сам напросился, — беззлобно заметил Скиф, отправляя его в нокдаун довольно мощным и хорошо поставленным хуком. Переступив через дурно пахнущее тело, пошел дальше.

— О, дядя Кир вернулся, — раздался из двери напротив голос соседского мальчугана.

Сын сестры рос не по дням, а по часам, парню всего десять, но он уже неплохо разбирается в любых моторах. Пошел в отца, замечательного механика. Недавно с помощью отца собрал себе карт. Маленькая такая маломощная машинка. Все детали нашел на свалке. Теперь просил дядю контрабандой таскать переработанный водный бензин с дальнего северного оплота.

— Ты привез что-нибудь? — спросил он, дергая Кира за штанину и глядя снизу вверх.

— Не сегодня, малыш, — потрепав Саньку по голове, ответил Скиф. — Не обижайся, у меня был тяжелый день.

— А я слышал про диких, — заявил пацан. — Страшно было?

— Запомни, не бояться только дураки. Страх — это защитная реакция нормального человека. А вот трусость это нечто другое и для солдата граничит с предательством.

Мальчик серьезно кивнул. Потом заметил меч на поясе дяди. Его глаза зажглись огнем познания. С таким же интересом он разбирал всякие механические игрушки.

— Настоящий меч, покажи. Скиф, ну пожалуйста.

Кир улыбнулся и, обнажив клинок, протянул рукоять мальчику. Меч был чуть меньше его по длине. Две маленькие ладони сомкнулись на рукояти. Скиф отпустил лезвие и сделал шаг назад.

Мальчик с трудом держал меч, но при этом смотрел на него восхищенным, зачарованным взглядом. Кир на мгновение закрыл глаза и увидел себя.

Стена в обычной квартире, на стене пушистый ковер ручной работы, а на ковре висит рядом с ножнами старинная казацкая шашка. Но она чужая, хозяина квартиры, а так хочется обладать ей. Что-то магическое, притягательное в этом куске стали, доведенном оружейником до идеала. Скиф тряхнул головой и посмотрел на племянника. Тот продолжал зачарованно смотреть на меч. «Странно, — подумал капитан, — раньше его не интересовало оружие, ни холодное, ни огнестрельное». Он равнодушно проходил мимо отцовского карабина. Не обращал внимания на ножи, висящие на стене в коморке дяди. Но на этот меч Сашка смотрел как на самое великое произведение искусства. Наконец, он нехотя вернул Скифу клинок.

— Подари, — неожиданно сдавленным голом попросил мальчик.

Кир отрицательно покачал головой и убрал оружие в ножны.

— Может быть, когда подрастешь, ребенку не нужен меч.

Мальчик серьезно кивнул, развернулся и скрылся за дверью, тихий и молчаливый. Странное у него было выражение глаз. Взрослое. Скиф тряхнул головой и отпер свою дверь. Ему всегда было душно возвращаться в эту каморку, за спиной раздался щелчок замка, отрезая Скифа от ангара и мира в целом. Меч вместе с ножнами он повесил на крюк у двери. Кольчуга так и осталась в рюкзаке, который он просто швырнул в угол. Только опустившись на стул, Кир понял, как ему хочется есть и спать. Причем он не отказался бы проделать это одновременно. Тащиться в столовую не хотелось, но капитан сильно сомневался, что найдется человек, который принесет ему еду прямо в кровать. Делать нечего, придется идти.

В столовой, несмотря на довольно позднее время, было оживленно. Обычно столпотворение здесь на завтраке обеде и ужине, плюс ночью, когда пересменка у ночных охранников и рабочих. Но для двенадцати дня здесь было довольно людно. За отдельным столом в уголке сидели Ящик, Олигарх и Слива. К ним постоянно подходили работники столовой, охранники, простые работяги. Весть о том, что ребята отбили нашествие диких на северный оплот, стала достоянием гласности. Провожаемый многочисленными взглядами Кир подошел к раздатчице. Строгая полная женщина лет сорока взяла его талон и, улыбнувшись, что на памяти капитана было первый раз в жизни, без уговоров, сама налила двойную порцию мясного супа, постаравшись, чтобы мяса было побольше, смерив взглядом капитана, положила две отбивных к двойной порции риса. Удивленный Скиф поблагодарил ее и присоединился к своим бойцам.