— Она у нас, блин, контактёрша. Зелёный человечек обещал отвезти на высокоразвитую планету, а отвёз на Луну, где её насиловали, ставили эксперименты, заставили родить пятьдесят тысяч зелёных человечков, и теперь она тронулась умом и стала язычницей, поклоняется неопознанным летающим объектам, как идолам, жертвы им приносит…

— Что ты плетёшь?! Галя, не слушай! Он выдумывает и всем рассказывает про меня всякий бред!

— И буду рассказывать! Чтоб ты в ум вошла и не витала в космосе, на Земле дел полно!

— Если бы все великие путешественники так рассуждали, и вообще все новаторы, то прогресса бы не было!

У Гали все та же реакция:

— Ты на Луне была?! Как интересно! Правда? Ты не стесняйся, расскажи, я никому не скажу, мне важно!

Гелий махнул на них рукой и ушёл.

Гелий в досаде отвлекся на еду и свежие газеты, а Джим увел Виню в коридор.

— Один мой знакомый, вполне солидный человек, целитель и бизнесмен, узнав, что ты уфолог, интересуешься «увезёнными ветром» и, между нами говоря, сама хочешь улететь, намерен поручить тебе одно дело. Между нами говоря, он и его жена тоже хотят улететь.

Так вот: надо выследить одну девушку-контактёршу, Майю. Разумеется, не бесплатно. Её перманентно увозят. Она просто шагает с балкона и исчезает. Сейчас она переехала в другой район, они сами выслеживать не могут, их в лицо знают, а ты сможешь представиться её подругой, одноклассницей… Здесь все данные.

Джим дает Вине сложенный листок.

Подслушивавший Гелий налетает, как вихрь, трясет Джима за лацканы и гремит:

— Джим!!! Во что это ты намерен втравить мою жену?! Что за бред?! «Шагает с балкона и исчезает»!!! Если бы она уезжала за город и там исчезала, это звучало бы правдоподобней! Моя жена будет выслеживать неизвестно кого, неизвестно для кого и неизвестно зачем! И неизвестно кому это не понравится! Ты хочешь, чтобы нас всех замочили и пустили на трансплантаты? Соображаешь, что делаешь? Виня, сейчас же дай сюда эту пакость!

Гелий требовательно протягивает руку, Виня отступает с испуганным лицом.

— Не дам. Это не бред, я работала в уфологической группе, изучила кучу материалов, и разбираюсь в этом.

— Я тебе же добра хочу, а ты упорно лезешь во всякие авантюры. Запретить тебе я не могу, но мы поссоримся серьёзно, если ты не изменишь свое поведение. Оч-чень серьёзно, вплоть до развода! Так что хорошо подумай! Не то снова окажешься бомжихой! Ты этого хочешь?

Выжидающе посмотрел на Виню, вернулся в квартиру и взялся за телефон.

— …Пойдёшь, и на спектакль с суицидом пойдёшь… Хорошо, суицид не надо, пусть будут уроки у-шу и экстрасенсорики, не разбазарит она твои секреты, не волнуйся…

Звонит ещё, и ещё, и ещё…

— …У тебя сегодня праздник, какой- сама сообразишь… Тебе срочно нужен совет по грамматике и стилистике статьи, прозы, чего угодно… Просто повторишь интервью, которое давала мне, особенно подчеркнёшь, что православие считает НЛО не просто дьявольщиной, а именно иллюзией…

Виня и Джим повременили в коридоре.

— Не беспокойся, побушует и утихнет.

— Я знаю.

Гелий — Вине:

— Собирайся, поедем к Грише Мерзлякову, он кое-что преподаст тебе в плане защиты.

Виня, хватая на ходу кусок колбасы и яблоко, натягивает сапожки-«казаки» и выбегает вслед за Гелием.

Поездка — выборочные кадры, в ускоренном темпе. Музыка — в том же темпе.

Общая квартира на Преображенке, крошечная комната. Гриша Мерзляков, худой, высокий, бородатый, в очках и кожаной бандане на голове, похожий, по мнению Вини, на Юрия Шевчука, а по мнению Гелия, на Чака Норриса, преувеличенно радуется их приходу.

— О-о, кто пришёл, какие люди в Голливуде! А я тут скучал, как раз звонить вам собрался! Какими судьбами? Да вы проходите, сейчас чай поставлю.

— Какими судьбами? — язвительно начал Гелий. — Гриш, я тебя умоляю, постарайся объяснить вот этой супердрагоценной и суперупрямой персоне, что она должна делать. Если меня, своего мужа, она не слушает, то, может, хоть тебя послушает. Она всё ищет защиту на стороне, а должна искать её в себе. Я уже тебе рассказывал. И она должна просто поверить в свои силы, ничего больше. Просто поверить, и тогда всё получится.

— Да, ты, главное, поверь, и всё тут, — поддакивает Мерзляков.

— Не нужно, как она уверяет, «вскрывать чакры», не нужно «уметь и знать», не нужна никакая «квалификация», нужна просто вера!

— Да, просто вера, и ничего больше! — с преувеличенной убеждённостью подтверждает Мерзляков.

— Я не умею верить, я умею только знать, — буркает Виня. — Я чувствую энергию, свою и чужую, её передвижение, я чувствую, что у меня её мало, я не умею подзаряжаться и не умею защищаться. Нужно, чтобы кто-то научил.

— Много хочешь, — вздохнул Мерзляков. — А мы умеем не так много. Что имеем, то даём, не жалеем. Становись на середину. Представь себе, что на тебя падает тёплый, сильный дождь…

Пассы, жесты, открывающиеся рты, музыка, Гелий смотрит, а Виня с Мерзляковым то ли занимаются делом, то ли просто вздорят, этакий танец из ката каратэ, потом Гелий смотрит на часы, ускоренно пьют чай и ускоренно едут к Ирине Ласточкиной.

Звонок — соловьиная трель. Дверь открыла высокая, полная, ярко накрашенная брюнетка, поэтесса-песенница.

— Привет, мои дорогие, проходите. Я давно вас жду, всё приготовила. Сейчас покушаем, выпьем, потом стихи почитаем, попоём. Я прочту вам свои новые стихи, покажу фотографии, надеюсь, и вы мне тоже прочтёте, запишем…

Гелий наклоняется и шепчет что-то ей на ухо. Она внимательно смотрит на Виню.

— Ты опять себя плохо чувствуешь из-за людей? Я тебе давно говорила, чтобы ты продала свои песни, тогда денег даже на приём у Джуны хватило бы. Можно ведь продать с условием петь самой, да ты и ещё много сочинишь.

Виня вздохнула и упрямо глянула исподлобья.

— Мне уже не раз предлагали продать. Чем об этом, давайте лучше о твоём успехе. Давайте праздновать.

— Вот, — величественным жестом Ирина указала в глубь комнаты. — Всего две песни продала и купила музыкальный центр и дублёнку за девять тысяч.

Сели, подняли тост, пожевали, прочли по паре стихотворений, спели свои песни, посплетничали об артистах:

— …Её нашли мертвой, убийство или самоубийство, неизвестно. Кого? Ту певицу — «Эй, зажгите свечи, станьте под образа…», а Светлана Владимирская ушла к виссарионовцам…

Гелий смотрит на часы, убегают.

Бег по транспорту — в ускоренном темпе.

Сергей Жаренов, называющий себя криминальным журналистом, редактировал текст на компьютере, слушал радио и прибирал беспорядок в своей комнате.

Гостям обрадовался, плюс к прочим занятиям повоспитывал Виню, в то время как она села за компьютер редактировать, после чего переключился на высокие материи — футбол.

— Вот чем плох поздний брак для женщины. Женщина слишком привыкает к самостоятельности. Перестань ты суетиться, не надо что-то искать самой. Муж всё сделает, положись на мужа, он всё тебе найдёт, любую защиту, и вообще он сделает всё, что нужно, потому что лучше знает, что нужно делать в экстремальной ситуации.

Виня уставилась в экран монитора и умным речам внимать не желала, Сергей то и дело переключался на футбол.

— Ладно, — наконец не выдержал Гелий. — Сегодня ты какой-то рассеянный, и от тебя никакого толку, так что мы лучше поедем, нам надо успеть ещё в несколько мест. Увидимся в другой раз.

Торопливый бег по транспорту.

Подруга Вини — женщина в годах, но моложавая, приятная и жизнерадостная, с круглым лицом в обрамлении светлых завитков. Многосторонне талантливая — пишет стихи и прозу, вышивает, придумывает модели одежды, в том числе для Вини сценический костюм — «амазонка» в древнегреческом стиле. Жалуется, что ей некогда этим заниматься из-за быта, из-за того, что вынуждена работать на нескольких работах, чтобы помогать взрослым, но неустроенным детям (у неё двое — дочь и сын).