— У меня такое чувство, что они еще ни разу нам всего не рассказали.

Они подошли к двери в скале. Тревис ощущал силу пилона, тенью нависающего над его сознанием. Но теперь, когда он знал о его существовании, бороться с его воздействием стало значительно легче.

— Ладно, давайте с самого начала, — со вздохом предложил Фолкен. — Может быть, втроем мы сумеем сообразить, что значат линии и точки. Кто первым хочет их осмотреть?

— Почему бы не попытаться сделать это одновременно? — предложила Лирит.

Фолкен покачал головой:

— Там слишком мало места для троих.

— В таком случае нужно приблизить надпись к нам, — заявила Лирит.

Фолкен нахмурил брови.

— В каком смысле?

Вместо ответа Лирит отошла к ближайшему кусту, отломила несколько голых сучков, собрала пригоршню красных ягод и вернулась к остальным. Потом протянула им палочки и ягоды.

— Линии и точки, — сказала она.

Тревис и Фолкен с уважением посмотрели на колдунью и рассмеялись — они поняли.

Они стали по очереди подходить к двери, запоминать по нескольку символов, после чего возвращались к большому плоскому камню, на котором воссоздавали символы при помощи палочек и ягод. Вскоре на камне получилась копия рисунка.

Они встали вокруг камня и принялись изучать изображение. Тревису показалось, будто он видит в рисунке что-то знакомое, и не только потому, что символы походили на руны. Ему всегда представлялось, что именно так выглядят написанные слова — хаотичное сочетание линий и точек — до того, как ему удавалось сосредоточиться и прочитать текст. Но сколько он ни старался, значки никак не превращались в осмысленные сочетания.

Фолкен застонал и отошел от камня.

— Бесполезно… Мы никогда не поймем, что здесь написано. — Он поднял голову. — И дело тут не в пилоне.

Лирит поднесла руку ко лбу.

— Нужно продолжать попытки. Возможно, мы совершили ошибку, когда копировали надпись. Я пойду, проверю еще раз.

— Я помогу, — вздохнул Фолкен.

Бард и колдунья вернулись к двери. Тревис вновь посмотрел на камень. Казалось, палочки и ягоды отплясывают какой-то безумный танец, и он перестал пытаться их остановить. Все равно понять невозможно. Он расслабился, точки и линии поплыли у него перед глазами.

Две палочки и одна ягода столкнулись, образовав новое сочетание. Тревис с шумом вздохнул. Получилась урат, руна открывания.

Он заморгал, палочки и ягоды остановились. Руна урат исчезла.

Нет, он ошибся. Руна где-то здесь, не так ли? Он взял самую правую палочку и перенес ее к самой левой палочке и ягоде. Вместе они образовали руну открывания.

Дрожа от нетерпения, Тревис перенес две палочки, которые стали самыми правыми, к тем двум, что образовали руну урат. Он вздрогнул. Получилась руна пил. Дверь.

Теперь он работал быстро, передвигая палочки и ягоды справа налево, пока у него не получилось семь рун. Прежде чем Тревис понял, что делает, он произнес:

— Урат пел cap бри, фейл кронд еэл.

— Что ты делаешь, Тревис?

Он поднял голову. К нему направлялся Фолкен, который хмуро смотрел на палочки. Тревис собрался ему ответить, но раньше заговорила Лирит, оставшаяся возле арки.

— Посмотрите на дверь, — прошептала она.

Тревис и Фолкен повернулись к ней. Символы на двери начали светиться. Раздался негромкий щелчок, словно ключ повернулся в замке, и между рунами появилась вертикальная линия, идущая сверху вниз.

— Что происходит? — спросил Тревис.

И тут же получил ответ на свой вопрос — послышался шелест сухого, древнего воздуха — дверь распахнулась.

— Клянусь Олригом, это действительно руны. — Фолкен заглянул в дверь и провел рукой по седым волосам. — Я их просто не мог увидеть.

— У каждого из нас бывают неудачные дни, дорогой, — сказала Мелия, но в ее голосе явно не хватало сочувствия.

Бард бросил на нее сумрачный взгляд.

Грейс смотрела в темное пространство за открытой дверью. Коридор. Пыльный, с металлическим привкусом воздух, которым не дышали столетия.

Она повернулась к Тревису.

— Как ты догадался преобразовать символы в руны?

Тот смущенно пожал плечами.

— А я не догадался.

Грейс изучающе посмотрела на него. Конечно, дело в его неспособности к чтению. Он и не собирался преобразовывать символы — просто все произошло в его сознании, когда он устал и не мог сосредоточиться.

Бельтан улыбнулся Тревису.

— Иногда полезно уметь читать в зеркале.

— В самом деле, — согласилась Лирит.

Эйрин показала на палочки и ягоды.

— Так что же говорят руны?

Фолкен открыл рот, но перевод пробормотал Тревис:

— Открой дверь в темном камне и ищи короля огненной долины. Все удивленно посмотрели на Фолкена.

— Теперь, когда твоя волшебная дверь открыта, Фолкен, кто войдет в нее? — наконец спросила Лирит.

— Мы все.

— Ты уверен, что это правильное решение, дорогой? — осведомилась Мелия.

Фолкен пожал плечами.

— А кто хочет остаться?

Таковых не оказалось.

— Нам придется, оставить лошадей, — сказал Бельтан. — Они не смогут войти в туннель.

— А с ними здесь ничего не случится? — спросила Эйрин у светловолосого рыцаря.

Однако ей ответил Дарж:

— Я уверен, что с ними все будет в порядке, миледи.

Все удивленно уставились на эмбарца. Они впервые слышали столь оптимистические слова от Даржа.

Рыцарь пригладил рукой усы.

— Я просто хотел сказать… — Черногривый и жеребец сэра Бельтана будут охранять остальных лошадей от волков, горных львов и других опасностей в наше отсутствие.

Грейс облегченно вздохнула. Потом вновь заглянула в темный проход.

Мелия провела рукой по символам, вырезанным на арке.

— Но почему здесь, Фолкен? Конечно, я доверяю Тому — насколько мне известно, он никогда не ошибается. Но почему Камень оказался именно здесь?

Фолкен положил руку в перчатке на плечо Мелии.

— Поиски ответа на этот вопрос и привели нас сюда.

Мелия сжала его запястье. Фолкен посмотрел на остальных.

— Брать с собой много вещей не нужно — лишь фляжку с водой и немного еды. Если все пройдет удачно, мы здесь надолго не задержимся.

Это если не прошло мимо внимания Грейс. Тем не менее она взяла с собой лишь небольшую фляжку с водой и сушеных фруктов для себя и Тиры. Грейс пожалела, что у них нет сапожек для девочки — что не имело особого значения, пока они ехали верхом, — но сейчас сокрушаться было поздно.

Я понесу ее, если Тире станет трудно идти. Она вряд ли весит больше двадцати пяти килограммов.

Но когда они вошли в туннель, пол оказался гладким, как и вертикальная поверхность скалы. Коридор плавно поднимался вверх, и через минуту дверь осталась ярким маленьким окошком, парящим в темноте у них за спиной. Потом туннель свернул налево, стало совсем темно.

— Тревис, — сказал бард, и его тихий голос отразился от каменных стен, — ты не мог бы осветить нам дорогу?

Грейс почувствовала, что Тревис колеблется, но потом он прошептал одно слово. Лир. Как и в прошлый раз, у него над головой, возникло тусклое сияние. Однако свет мерцал и сжимался под давлением мрака. На лице Тревиса появилось напряжение, на лбу выступили бисеринки пота — но вскоре свет стабилизировался, превратившись в небольшую сферу.

Лирит коснулась его руки.

— Что-то не так, Тревис?

— Не знаю. Такое ощущение… словно тени пытаются погасить мой свет.

Фолкен кивнул.

— Здесь царит другая магия, южная, а не северная. Она новее и достаточно сильная. — Он посмотрел на Мелию. — Знаешь, ты могла бы…

Янтарноглазая леди подняла руку.

— Нет. Я не стану здесь применять силу, если не возникнет серьезной опасности. Последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Больше Мелия ничего не стала объяснять и решительно зашагала вперед. Грейс двинулась вслед за ней, держа Тиру за руку, и поморщилась, когда что-то ткнулось ей в щиколотку.