– Скажите, Кэт, у вас близкие отношения с сестрами? – спросила Энни с лучезарной улыбкой на губах.

Зеленое платье психотерапевта было испещрено ярко-желтыми горошинами. Несомненно, в ее гардеробе наличествовал и пушистый розовый кардиган. Она склонилась вперед, открывая взорам обоих супругов веснушчатую ложбинку между грудей.

– Не совсем, – ответила Кэт, не сводя глаз со лба Энни.

– Шутишь? – Дэн так увлекся созерцанием бюста Энни, что даже вынул руки из-под головы. – Она очень близка со своими сестрами. Они все нездорово близки, я бы сказал.

– Вот только тебя, Дэн, забыли спросить, – отрезала Кэт.

Энни откинулась в своем кресле и с легким сочувствием постучала карандашом по зубам.

– У них как будто закрытый клуб на троих, – продолжал Дэн. – И они никого в него не принимают.

– Я бы хотела поговорить о том, как Дэн мне изменил, – сказала Кэт и шумно пошевелилась на зеленом виниле.

– По-моему, неконструктивно все время талдычить об одном и том же, – раздраженно бросил Дэн и посмотрел на Энни, ища поддержки.

– Кэт нужно разобраться в своих чувствах по этому поводу, Дэн, – ответила Энни. – А мы должны уважать это, не так ли?

Ага! Энни была на ее стороне. Кэт победно взглянула на Дэна, он тоже посмотрел на нее.

– Конечно, Энни, вы правы, – кивнул он и осторожно похлопал Кэт по бедру.

Соперничество для Кэт и Дэна было настоящим афродизиаком. Им не надоедало все время пикироваться, устраивать шуточные бои за пульт от телевизора или хлестать друг друга посудными полотенцами. Катались ли они на лыжах, играли в скребл или старались в постели не дотронуться до холодных ног друг друга, оба всеми силам стремились только к одному – победить.

Вместе им было весело. Иногда, просто так, от нечего делать, они перебирали все свои знакомые пары, стараясь найти, какой из них живется веселее. И тут уж им точно не было равных!

А теперь – все. Конец. У них началась черная полоса: «Знаете о Кэт с Дэном? Похоже, дела у них не очень».

К своему ужасу и стыду, Кэт услышала сдавленный звук собственного рыдания. С заранее заготовленными утешениями Энни подвинула ей коробку бумажных салфеток.

Кэт вытянула сразу несколько штук, а Дэн принялся смущенно покашливать и водить ладонями по своим бедрам.

– Я ездила посмотреть на нее, – сказала Кэт, глядя на них из-за салфеток и громко сморкаясь. – Она объяснила мне, как ехать на Пасифик-хайвей.

– Кто? – спросила Энни.

– Анджела. Та, с которой переспал Дэн.

– Боже мой, – сказала Энни.

– Твою ж мать! – воскликнул Дэн.

– Отлично выглядишь, – сказал Дэн.

Они сидели на заднем сиденье такси. У Дэна в городе была рождественская вечеринка, и они опаздывали уже на целый час.

– Спасибо. – Кэт разгладила юбку и поправила ногтем помаду.

Опоздали они по ее вине. В последнее время тело стало для нее такой обузой, что она еле перетаскивала его с места на место. Каждое движение требовало невероятных усилий.

Дэн молча сидел на краю кровати, пока она, то и дело отдыхая, застегивала на своей блузке пуговицу за пуговицей, и нетерпеливо стучал ногой по ковру. Он очень любил вечеринки.

Кэт смотрела, как огни города бросают красные и желтые отсветы в мрачные глубины залива. Ей тоже нравились вечеринки. И вообще, декабрь был ее любимым месяцем в году. Ей нравилось, каким оживленным и беззаботным выглядел в это время Сидней. Ей нравилось, что все становилось не таким уж важным, что сроки выполнения работ теряли свою страшную силу. «Ну, теперь разве что после Рождества», – радостно говорили все. Но в этом декабре ничего такого не происходило. В воздухе не было особого декабрьского запаха. С тем же успехом это мог быть март, июль или любой другой месяц.

Машина рванула через две полосы, как только они миновали шлагбаум, и Кэт упала на плечо Дэна. Они натянуто вежливо рассмеялись, как два незнакомца, и Дэн посмотрел на часы:

– Почти успеваем. Если и опоздаем, то совсем немного.

– Отлично.

Они сидели молча, пока машина везла их к району Рокс. Кэт спросила, глядя в окно:

– Кто-нибудь из твоих друзей знает о?..

– Нет. – Он взял ее руку в свою. – Нет, конечно. Никто не знает.

Кэт смотрела на Джордж-стрит. Поток машин то медленно двигался, то снова вставал. Раздавались сердитые гудки. Мужчины и женщины в строгих костюмах вываливались из пабов, и их смеющиеся лица казались напряженными и даже суровыми. Издалека замечая такси, в котором ехали Кэт и Дэн, люди поднимали руку и раздраженно опускали ее, когда видели, что машина занята. В это Рождество Сидней не был веселым и беззаботным; он был просто пьяным и на редкость противным.