Почти все заклинатели призвали существ, с которыми они привыкли иметь дело на суше. Впрочем, это было неважно. Большинство из них могли летать либо перемещаться через пространство. Но сам Неврон знал, как вызывать и контролировать всех мультипланарных созданий, когда–либо упоминавшихся в записях его ордена, и он решил, что при сложившихся обстоятельствах обитатели инфернальных океанов могут оказаться более полезными.

Он произнес заклинание, но, к его досаде, ничего не произошло. Из–за проблем с магией оно просто не сработало. Некоторые из запертых в его талисманах тварей расхохотались или разразились потоком насмешек. Он заставил их почувствовать боль и после того, как их оскорбления перешли в вопли, повторил заклинание.

В воздухе заструилась сила, и участок моря, находившийся прямо под ним, взбурлил — там материализовался косяк скульвинов. Похожие на ящериц демоны с черными выпуклыми глазами и четырьмя хвостами подняли головы и уставились на него в ожидании приказов. Речь других Красных Волшебников, моряков и даже некоторых инфернальных созданий стала растянутой, а движения — замедленными. На них повлияла исходившая от морских существ аура замешательства.

Неврон объяснил скульвинам, кто и что является их целью, и произнес следующее заклинание. В море появился огромный вастрилит, и корабли закачались на поднявшихся при его появлении волнах. Этот демон напоминал гигантского угря, но верхняя часть его туловища имела антропоморфные очертания. У него были круглые янтарные глаза, а во рту имелось множество клыков. Чтобы общаться с ним, Неврону не приходилось говорить вслух — вастлилиты могли воспринимать мысленную речь. Уяснив, что от него требуется, демон издал ликующий рев и устремился к одному из черных кораблей. Поднявшись над поверхностью воды, он окатил вражескую палубу потоком обжигающе–горячей морской воды из пасти. Послышались вопли кровавых орков.

Отлично, подумал Неврон. Кажется, магия снова работает должным образом, и, следовательно, можно предпринять кое–что посложнее. Он произнес грохочущие слова приказа, и обшивка корабля под его ногами затрещала, а окружающие вздрогнули, хотя язык заклинания был им незнаком. У одного из матросов пошла носом кровь. Находившиеся в кольцах и амулетах Неврона существа взвыли от страха.

Появление мирмиксикуса вызвало нечто вроде вспышки чистого псионического шока, которую ощутили практически все — словно сам мир смертных издал крик, не желая мириться с присутствием подобного чудовища. Как и вастрилит, этот демон с рептильей головой тоже напоминал гигантского угря, но размерами заметно его превосходил. У него имелось четыре руки, в каждой из которых он сжимал по косе, а под ними — шесть щупалец. Хвост же его оканчивался миножьей пастью.

Неврон натравил его на черную флотилию, и наперерез демону устремился превращенный в зомби кракен. Мертвая тварь обвила танар’ри щупальцами и потащила его к своей пасти. Мирмиксикус, желавший сблизиться с противником, не стал сопротивляться. Он лишь проследил за тем, чтобы все его четыре руки остались свободны. А, когда разделявшее их расстояние сократилось, демон взорвался вихрем ударов, превратив противника в груду падали.

После этого он продолжил плыть по направлению к кораблям некромантов. Из глубин навстречу ему поднялся призрачный дракон, от колеблющегося тела которого исходило болезненное свечение.

Внезапно Неврон осознал, что вокруг стояла полная тишина. Оглянувшись, он увидел, что его подчиненные с благоговейным трепетом и восторгом наблюдают за мирмиксикусом.

Как и он сам, но дело не в этом.

— Да что с вами такое? — вскричал заклинатель. — Вы что, считаете, это — развлекательное шоу? Продолжайте вызывать существ, иначе все погибнете!

К Аоту и Яркокрылой устремился призрак женщины, которая, судя по её облику, умерла от пыток. Рот на её безглазом лице был распахнут, словно в момент смерти бедняжка все ещё продолжала кричать, а её изможденное обнаженное тело от шеи до кончиков пальцев ног покрывали ожоги и колотые раны. Её конечности болтались, словно при жизни ей вывихнули все суставы, подвергнув подвешиванию или растягиванию на дыбе

Аот попытался швырнуть в духа сгусток пламени с наконечника копья, но безуспешно.

Привидение протянуло к нему руки, стремясь вцепиться искалеченными пальцами в его плоть. Нырнув, Яркокрылая пронеслась под его нематериальным телом.

Уверенный в том, что дух пустится за ним в погоню, Аот развернулся в седле и снова попытался вызвать огонь. К его облегчению, на этот раз с острия его копья сорвалась веерообразная вспышка, и призрака охватило пламя.

Но, хотя очертания его фигуры исказились, словно рисунок на скомканном листе пергамента, дух остался цел. Он приблизился к Яркокрылой и погрузил руку в её тело прямо над львиным хвостом. Она издала крик, содрогнулась и начала падать. Зацепившись за неё, призрак, тощая рука которого вытянулась, как кусок теста, попытался добраться до Аота ещё раз.

Отдернувшись от него, боевой маг прильнул к шее Яркокрылой, и, хотя противнику почти удалось его коснуться — он даже ощутил исходящий от него болезнетворный холод — он остался невредим. Ответным ударом Аот вонзил копье в грудь духа, прорычал нужное слово и направил в оружие разрушительную силу.

Призрак растворился в небытии. Яркокрылая расправила крылья, и они перестали падать.

— Ты в порядке? — спросил её Аот.

— Да, — прохрипела она голосом, больше похожим на воронье карканье, чем на орлиный клекот.

Боевой маг осмотрел черную, гноящуюся язву, отмечавшую то место, где призрак её ранил.

— Уверена?

— Сказала же — да!

— Хорошо, но давай немного переведем дух.

Повернув, грифониха снова набрала высоту и устремилась туда, где небо было пустым. Воспользовавшись случаем, Аот окинул взглядом кипевшую вокруг битву.

Ни расстояние, ни темнота не являлись помехой его пламенным глазам. Он видел практически все, но поначалу все равно не понял, что же конкретно происходит. На поле боя царила полная неразбериха.

Плавучие дьяволы и превращенные в зомби левиафаны атаковали друг друга.

Лучники и арбалетчики обменивались выстрелами. Из баллист вылетали гигантские болты и камни. Волшебники обрушивали на врагов град и поражали их яркими потрескивающими молниями.

Галеры и когги маневрировали, стараясь оказаться с наветренной стороны от вражеского судна либо иным образом обрести преимущество над противниками. Один из кораблей протаранил корпус другого. Ужасающие воины раскручивали абордажные крючья, чтобы зацепиться за борт ближайшего корабля и подтащить его достаточно близко для штурма. Водные гули карабкались на судно, которое некогда являлось рыбацкой шлюпкой. На палубе его до сих пор лежали сети. Легионеры же в свою очередь копьями спихивали их вниз.

Находившийся на одном из самых больших кораблей Ифегор Нат с частью своих подчиненных поочерёдно поливали огнем вражеские суда и всех представителей нежити, которые оказывались в пределах их досягаемости. Внезапно среди них появились подавляющие, перемещенные через пространство имевшимися в их рядах магами. Эти призраки — темные фигуры в развевающихся одеяниях, между которыми в воздухе парили сияющие магические символы, — были способны отрезать священников от источника их силы. Вращая пылающими цепями, на них набросились защитники жрецов — боевые монахи.

В небесах также развернулось множество схваток. Вооруженный огненным мечом и хлыстом балор расправлялся с призраками. Полдюжины наездников на грифонах осыпали стрелами одного из представителей нежити, мумифицированного, похожего на летучую мышь скирра, и при этом непрерывно маневрировали, чтобы не попасть под удар его когтей и клыков.

Мало–помалу Аот начал разбираться в обстановке. У него возникло впечатление, что в небесах силы обеих сторон оказались примерно равны, и это означало, что какое–то время все летающие существа будут заняты друг другом и не смогут воспользоваться преимуществом высоты и атаковать корабли.