Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Кто ты? — дрожа, спросил старейший из жрецов, когда последние звуки песни смешались со свистом урагана и все вдруг стихло.

— Амир, — ответил юноша (по-гаянски, Бессмертие).

— В тебе воплотились горести и радости, собранные нами из поколения в поколение, — печально сказал другой жрец. — Книги наши исчезли Как же нам теперь быть, чтобы найти истину?

— Не огорчайтесь, — весело сказал Амир, сходя с алтаря. — Я помогу вам: буду расспрашивать людей о их жизни. Скажите лишь, что удалось сделать вам?

— Пока ничего, — вздохнул старейший. — Чтобы познать истину, нужна долгая жизнь, такая, чтобы все небо покрылось звездами густо-густо. Говорят, что полностью истина откроется людям, когда звезды займут все небо и на Гаяне исчезнет ночь…

— Хорошо, — сказал Амир, — помогу вам сколько сумею.

Так начались странствия Амира. Одна за другой зажигались звезды над ним, все ярче освещая путь по ночам, а юноша бродил от очага к очагу, от шалаша к шалашу, деля со всеми пищу и кров, беседуя с молодыми и старыми.

И никто не знал, в чем истина, смысл явлений, надежда грядущего.

Как-то он случайно забрел в поселение, где был, как ему казалось, не очень давно. Огляделся — на месте покосившихся хижин крепкие дома из камня. Люди стали лучше одеваться и есть.

Расспросил Амир про знакомых и услышал, что они все состарились и умерли. Задумался Амир, подошел к пруду, посмотрел на себя и увидел, что сам он почему-то нисколько не стареет, только набирается сил и житейского опыта.

«Если мне так повезло, видно, мне и суждено найти истину», — решил Амир и разыскал жилище старейшего.

— Что такое истина? — задумался мудрец. — Некоторые утверждают: любовь…

Поднял Амир левую руку с открытой, как душа, ладонью и снова двинулся в путь. До сих пор он почти не замечал девушек. Зато теперь точно решил наверстать упущенное — сегодня с одной, завтра с другой, послезавтра с третьей. Нельзя лениться, вкушая плоды познания!

А звезд все прибавлялось в гаянском небе…

— Странное дело, — сказал он себе на одиноком привале в горах. — Уже сколько девушек побывало в моих объятиях, а истину я так и не познал! Да и средство это, указанное мудрецом, больно скучное. Почему-то в каждой новой для меня девушке я нахожу не то, что отличает ее от других, а нечто такое, что роднит их всех. Разве это и есть истина?

Отдохнул и опять пошел Амир по планете — звезда за звездой. Пока в поле не встретил девушку — золотоглазую, стройную, ловкую: один ее вид остановил юношу.

Долго смотрел Амир на нее и подумал: именно в ней соединились все достоинства, что изредка находил он у других по частицам. И девушка показалась ему необыкновенной.

Глянула она на веселого путника и сперва подивилась, в другой раз глянула — не отвернуть головы, в третий раз — навсегда.

… Много звезд зажгли они в небе вдвоем! Только в подруге своей и находил Амир счастье, в ней видел истину. И всегда сегодня она была для него лучшей, чем вчера.

— Истина — это любовь! — стал убеждать он сопланетников. — Правду мне сказал мудрец, и не ищите иного…

Состарилась жена Амира и угасла на его сильных коленях. Чуть с ума не сошел Вечный Юноша. Нечем измерить его горе. И сомнение закралось в его сердце: разве истина умирает?

Узнали люди про беду Амира и пришли к нему. Не покидали его и когда тусклая пленка времени слегка прикрыла его рану, точно первый ледок на тихом пруду. Кто-нибудь да всегда находился рядом.

— Истина еще и в дружбе! — сказал Амир.

Густели звездные рои, умерли и друзья. На их смену выросли и пришли к Амиру новые. Самые ослепительные красавицы сидели у его ног в надежде заслужить его благосклонность, но юноша не замечал их — он был однолюбом, и собственное бессмертие так и не давало ему полного счастья…

Много людей стало на планете, больше появилось неутоленных желаний, труднее стало жить. Видит Амир, что природа сама не даст больше того, что давала до сих пор, — необходимо проникнуть в ее тайны и отвоевывать у нее каждый сытый желудок, каждый сильный мускул, каждую улыбку.

Созвал он мудрецов, и сообща задумались они: как устроен мир? Для чего он создан? Тысячи вопросов вставали перед ними. Так родилась наука, появилась техника. Проложили шоссейные дороги, построили заводы и машины, заменяя их силой руки людей. Стало жить легче и приятнее.

— Истина еще в знаниях и в труде! — убедился Амир.

Густой полосой протянулись звезды на гаянском небе, а Амир все бродил по планете, ища доказательства, что истина исчерпана.

Где голодал, едва передвигаясь от истощения, где заболевал от излишества на пирах; то занимался одними науками, то бездельничал, и необъяснимое безразличие принялось опустошать его душу, тоска угнетала его, вечно цветущего и юного.

— Нет, так нельзя, — сказал он себе и людям. — Истину не познать без Чувства Меры!

И тут открылась ему подлинная красота в природе и в человеке, в одежде и в жилищах, в очертаниях и цветах Так Амир стал художником множество статуй вылепил он, нарисовал картин, познал наслаждение музыкой. Уже к самому горизонту скатывались золотистые зерна звезд, а Вечный Юноша предавался искусству и через своих учеников дарил его людям.

Города росли вширь и в высоту. Люди научились плавать по морям и летать; научились они и… обманывать друг друга. Когда же шум кровопролитных ссор дошел до Амира, он принял участие и в них: чтобы узнать, что оно такое, надо испытать самому — иначе гнилой плод издали примешь за свежий и вкусный…

— Нам нужна правда, сопланетники, — говорил он, познав унижение ссор. — Ложь — наш враг. Все, что хорошо одному и плохо остальным, ложно; что благо для всех — придется по душе каждому И любовь, и дружба, и знание, и искусство — только дети жизни. Нельзя удовлетвориться чем-то одним, хоть отдельному человеку, хоть всему народу: настоящее счастье и есть многообразие, когда все блага стоят так тесно, что невзгодам не пролезть между ними… Сама же Истина — это Жизнь!

Покончили гаянцы с невзгодами, сделали всех равными, научились летать в космос — ничто больше не мешает их счастью. Можно бы и отдохнуть Амиру. Нет, ему не до этого. «А что должно быть завтра? — спрашивает он и говорит: — Я пойду вперед, сопланетники, а вы следуйте за мной».

Попрощался Амир, запел веселую песню о жгучих глазах, прочитавших книгу знаний, вдохновивших художников, испытывающих друзей и зовущих к жизни, — и зашагал в Будущее.

На горизонте всходит Фело, в его лучах отчетливо виден удаляющийся силуэт Вечного Юноши — Амира. Вот он обернулся на ходу, помахал рукой, и до нас донесся его звонкий голос:

— Догоняйте меня, сопланетники!

Глава девятая 

ЛО 

1

Его жизнь была бы ровная, как ось иксов в прямоугольной системе координат, если бы где-то ее не пересекла ось игреков, то есть своенравная Юль… И все пошло по кривой, как говорят на Земле. Со стороны, быть может, кому и забавно наблюдать развитие этой кривой, самой постоянной особенностью которой было… ее непостоянство!

Врожденная склонность к глубоким анализам если не скрашивала горькие минуты, то помогала ему не срываться в пропасть, а переходить через нее по узкому мосту разумности и надежд.

И если бы я не боялся завести вас в пожелтевшие заросли рассуждений о «ньютоновом яблоке», выбившем из головы великого англичанина закон всемирного тяготения, я бы мог утверждать, что именно «жестокость» Юль стала первопричиной будущих открытий Ло в науке о мышлении человека, психологии.

Он нередко задумывался над сущностью женщины, имея в виду Юль, хотя она еще была только зерном и будущие всходы могли резко отличиться от предполагаемых.

Из мальчиков он выбрал себе в друзья простоватого Ило. В учении тот всегда был замыкающим вереницу своих сверстников, как последний вагон в железнодорожном составе.

Ило нельзя было назвать глупым. Может быть, он и не был способен на крупные открытия, но в конце концов умел разобраться в сложных вещах.

96
{"b":"281019","o":1}