Дилан кивнул мне, когда я проходила мимо. Дверь была не заперта, и как только я вошла в фойе, почувствовала себя так, словно перенеслась в прошлое.

Во времена, когда было модно владеть домом, пахнущим нафталином и с мебелью, как в фильме " Гордость и Предубеждение".

Посреди комнаты располагались древние шезлонг и кушетка, прямо напротив них был камин — надеюсь, им не пользовались, учитывая совершенно разрушенный дымоход.

Была и арка, ведущая, как я предполагаю, в кухню. Я слышала голоса членов Ордена, доносящиеся оттуда.Я повернулась к узкой, крутой лестнице. Дэвид, скрестив руки на груди, разговаривал с Реном.

Я почувствовала себя марионеткой, что дергают за веревочки: все во мне заплясало и затряслось в момент, когда я его увидела. Он мой. Такими были мысли, промелькнувшие в моей голове, и кончики моих ушей начали краснеть. Но это была правда. Пока я медленно поднималась по лестнице, я знала, что он, вне всяких сомнений, был только моим.

Рен повернулся, когда я поднялась наверх, и уголок его губ приподнялся, показывая ямочку на правой щеке.Я не знала, как следует вести себя рядом с Дэвидом, поэтому остановилась на приличном расстоянии от Рена.

Дэвид наградил меня своим фирменным сердитым выражением лица, когда мы с ним встретились взглядами, и сказал:

— Убедись, что спустишься обратно по этой лестнице, Айви.

Я опешила и, заикаясь, произнесла:

— Т-ты тоже.

Я проследила, как наш лидер отправился в комнату наискосок от лестничной площадки.

— Думаю, в глубине души я все—таки нравлюсь ему.

— Конечно, нравишься, — Рен аккуратно коснулся моей спины. — Кому ты можешь не нравится?

— Целой кучке людей.

— Я в это не верю. Ты просто чертовски очаровательная.

Я улыбнулась ему. В эту самую секунду все, чего я по—настоящему хотела — так это подняться на носочки и обнять его. Забавно, что месяц назад, когда мы так близко стояли, моим единственным желанием было врезать ему, а не поцеловать. Я усмехнулась. Да уж, времена изменились.

Он подошел ближе.

— Почему ты ухмыляешся?

— Да так, просто, — моя усмешка перетекла в улыбку.

Его взгляд прошелся по моему лицу.

— Боже, ты всегда красивая, но когда улыбаешься? Просто дух захватывает.

Я покраснела из—за комплимента. Снующие по второму этажу члены Ордена были совершенно лишними глазами и ушами, но я хотела сказать Рену нечто важное, на случай... на случай, если у нас не будет шанса встретится потом. Взглянув наверх, я встретилась с алмазным блеском его зеленых глаз.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. Это было... потрясающе.

— Ты не должна благодарить меня, — сказал он тихим голосом.

— Нет, должна. Это был, наверное, лучший мой день за целую вечность, — тепло разлилось по моим щекам. — Просто хотела, чтобы ты знал.

Он улыбнулся, показывая обе ямочки, и я решила сменить тему разговора прежде, чем утону в этой улыбке и начну вести себя как влюбленная дуралень.

— Итак, Врата. Где они?

Рен бросил взгляд на дверь через комнату.

— Они в спальне. Хочешь взглянуть?

Кивнув, я проследовала за ним по коридору и зашла в большую пустую комнату. Я представила эту комнату в ее лучшие времена: здесь, наверное, была кровать под балдахином и мебель ручной работы. Но сейчас остался только пыльный пол и холодный камин.

Я уж было спросила, где же все—таки Врата, когда Майлз повернулся полубоком, отвечая на какую—то реплику Рейчел Адамс. И в тот самый момент я увидела их собственными глазами.

Я предполагалаа, что это будет нечто вроде дверцы шкафа или, на худой конец, двери в другую комнату, не знаю, но то, что я увидела, без сомнений, не было похоже на нормальный дверной проем.

Мерцающий синий свет, сияющий по всему периметру двери явно говорил о том, что это Врата. Об этом так же говорили многочленные замочки. Серьезно, ну какой нормальный человек будет обвешивать замками дверь внутри дома? И даже если эти факты не были вескими доказательствами очевидного, то все с лихвой объяснялось дрожанием двери и странным стуком, будто кто—то пытался пробраться наружу.

Потому что кто—то действительно пытался пробраться наружу.

Пресвятое дерьмо. Настоящий проход в Мир Иной.

Я не могла поверить своим глазам. Каким бы ужасным не было существование портала, я не могла не испытать чувство благоговения, находясь рядом с ним.

Я шагнула вперёд.

— Так... так всегда?

Мне ответил Майлз:

— Обычно портал спокоен, но чем ближе равноденствие или солнцестояние, тем хуже он себя ведет.

— И он всегда здесь был? — я взглянула на него. — Портал был здесь ещё до постройки дома?

— Думаю, да, — начал объяснять Майлз. — Ума не приложу, каким чудом он появился здесь до постройки дома, но факт остается фактом — он здесь давно. Когда дом построили, наши данные показали, что портал появился в этой комнате. В этом доме люди долго не проживали.

Ну разумеется.

До того, как Орден обнаружил и закрыл эти Врата, Фейри использовали его как проход двух миров. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, насколько удобны Врата в доме, где проживают люди.

Я увидела, как Вал вошла в комнату. Её красная рубашка резко выделялась на фоне одежды тёмных тонов, в которую были одеты остальные. Она направилась ко мне, но как и я неотрывно пялилась на дверь.

— Сумасшествие, — сказала Вал, остановившись между мной и Реном. — Я как—будто в одной из сцен "Приключения призрака[13] ". Могли ли вы представить, что в этом красивом двухэтажном доме скрывается дверь, мерцающая голубым светом, да еще четыре раза в год?

Я хмыкнула, но Рен не казался удивленным, пока изучал Вал. Она, казалось, не замечала равнодушия, исходящего от него. Я нахмурилась, не зная, как к этом относиться, но не стала задавать вопросов, потому что сейчас не самое подходящее время.

На первом этаже члены Ордена выстроили передовую линию защиты. Их задачей было преградить путь к лестничному пролету, нашей — защищать Врата всеми силами. Полагаю, по той же самой стратегии члены Ордена охраняют церковь, что было совершенно излишним.

В мою голову закрался вопрос, поэтому я повернулась к Майзу и спросила:

— Насколько высока активность Врат у церкви? Так же, как и здесь?

На мой вопрос он нахмурился, но все же кивнул. Это бессмысленно. Если брауни разрушили те Врата, почему же они блестят? Может, разруха Врат не влияет на их мерцание? Нужно потом спросить у Динь.

— Мы не можем позволить Древнему приблизиться к Вратам, — начал Майлз, но все мое внимание сосредоточилось на двери, мерцающей сапфировым сиянием. — Если к ним кто—нибудь приблизится, не пропускайте его. Помните, их кровь откроет Врата. Бейтесь изо всех сил, но не дайте им пройти.

Многие клевали носом, но когда пробили часы, болтовня прекратилась, и вся комната — за исключением дрыгающихся Врат — погрузилась в тишину, в которой с легкостью можно было бы расслышать даже писк комара. Тоже самое происходило и внизу, когда Дэвид объявил, что осталось всего—то пять минут до равноденствия.

Я напряглась, пытаясь подготовиться к любому повороту событий. Наклонившись, я вытащила железный кол из сапога и крепко сжала его в руке. Я не собиралась вытаскивать терновый кол до тех пор, пока он действительно мне не понадобится. Я не питала ни единой надежды, что Фейри пренебрегут воспользоваться всей мощью своих сил. Когда до равноденствия оставалась всего минута, я посмотрела на Рена.

Он неотрывно смотрел на меня. Благодаря Рену я смогла избавиться от беспокойства и страха: я похоронила их так глубоко, что более ничего не чувствовала. Только став равнодушной я могла исполнить свою работу и выжить, а не покончить в каком—нибудь закоулке.

Рен подмигнул мне.

Мои губы приподнялись в небольшой улыбке.

— Пора, — объявил Дэвид.

Я затаила дыхание, когда обратилась к закрытой двери спальни. Секунды перетекали в минуты, и когда по—прежнему ничего не случилось, обитатели комнаты начали шевелиться. Дверь все еще сотрясалась, как—будто по ту сторону было войско, желающее вырваться на волю. Я обменялась быстром взглядом с Реном, и напряжение потихонечку начало спадать.