Ханс открыл вручную многотонную стальную дверь на глубине четырех сотне метров под уровнем моря, вращая колесо механизма. Над головой был еще километр скальной породы, автоматически зажегся свет в плафонах. Коридор ведущих под уклон напоминал старые фильмы про космические корабли. Именно так режиссеры представляли себе внутренности межзвездных лайнеров пятидесятые годы. Ханс выполнил и даже перевыполнил протокол безопасности и не будь уверен что за ним не следят, не вернулся бы.

Коридор привел его в верхний ярус Лунной Базы. Очередные двери, но открыть их он не мог. Это должен был сделать дежурный на той стороне. Ханс перхватил винтовку, зачем-то поправил рюкзак. Усталость была смертельной, стоило бы ему присесть, он мгновенно заснул бы. Ноги были стерты в кровь от хождения. Но мощным усилием воли он заставлял себя не подаваться. Нажав кнопку вызова у переговорного устройства, он подождал пока не отзовутся:

— Пароль!

— Шатун.

— Статус?

— Разведчик.

— Почему не пришли в назначенное время?

— Убил, Мастера. Не было возможности. Пришлось повторить протокол безопасности.

— Вас обнаружили?

— Нет.

— Уверены?

«Тупые вопросы у тебя, Алекс!» — подумал Ханс. «Всегда тупые! Если бы меня обнаружили, то разве я сейчас говорил бы с тобой?»

— Да. Уверен. Перестань уже, Алекс, я сейчас от усталости умру. Я два раза выполнил протокол безопасности полковника, чтобы обезопасить маршрут.

— Ничего не могу поделать, Ганс. Этот протокол не я составлял. Ты убил Мастера. Полковник будет недоволен.

— Я же говорю у меня не было выхода. Наткнулся на него в парке. В упор. Тележку пришлось оставить. Как и болторез. Еле ноги унес.

Раздался скрежет механизма открывающего многотонную дверь. Ханс с облегчением, не ожидая пока она окончательно откроется протиснулся в открывшуюся, достаточно широкую щель. Алекс ждал на той стороне. В темном комбинезоне и очках. Совсем молодой парень. Студент с института геодезии, который оказался рядом. Случайно. Теперь он правда физикой занимался в технической группе, но сейчас дежурил на этом посту. Ханс был рад, что это он. Будь это кто-то из обслуги реактора, его могли долго не пускать.

— Тебе надо доложится полковнику немедленно.

— Знаю. Где он?

Алекс пожал плечами забирая у него оружие и рюкзак:

— У себя, шпионов, наверное, раскалывает. Уже вторую неделю это у него любимое занятие. Я доложил контрольной группе. Тебя проверят на детекторе.

— О, боже!

Ханс прислонился к металлической колонне у лестницы.

— Сколько можно? — сказал он с невыразимой усталостью в голосе. — Какой смысл в этой процедуре, если я привел бы с собой инопланетян смысла в этом уже не было. Они уже все будут и так знать.

Алекс снова пожал плечами:

— Сам виноват, Ганс. Не надо было уламывать полковника на одиночные миссии. Говорил тебе взять меня с собой!

— Да причем здесь одиночные миссии! — в сердцах воскликнул Ханс. — Они гораздо безопаснее, чем толпа разведчиков. Даже наши «гости» вроде по одиночке работают. По их словам, …

Полковник Есельский курил трубку. Вернее, как бы курил. Курить на Лунной Базе было запрещено и за этим он лично строго следил. Но привычку держать в зубах трубку и размышлять он не оставил. Есельский был пожилой человек шестидесяти двух лет. Слегка обрюзгший. Седой и сероглазый. Всегда в выглаженной форме офицера внутренних войск советского образца. Вообще дух СССР просто витал на секретной подземной базе. Никакого обновления базы после распада СССР не было вообще. Не хватало средств. Да и потепления отношений с Западом, не способствовали обновлению. Денег на это просто не выделяли. Все осталось таким каким было. И портреты Маркса и Ленина. И лозунги на стенах. И антураж с красными флагами. И красные комнаты с красными же уголками. И мозаики советской тематики в столовке. Выглядело для современного человека жутковато, словно антураж компьютерной игры, где в холодной войне победил СССР. Или необычный фэнтезийный СССР из игры «команд энд конкар» с сумасшедшими советскими диктаторами. Некоторые нынешние жители базы поначалу попытались что-то переделать, но Есельский на корню пресек эти действия. Был даже разъярен.

Но, несмотря на свою ностальгическую приверженность к СССР, Есельский был отменным руководителем. Он попал в свою струю. Его советская военная выучка, его знания гражданской обороны, возможностей базы дали ему необходимый авторитет среди населения базы, которое он собственноручно и отбирал. Руководствуясь своими мало кому понятными прикидками. Коротко это можно было описать как: ученые, инженеры и еще раз ученые с инженерами. Есельский набросал план противодействия пришельцам и выживания колонии под землей, которых он считал единственно выжившими на планете группой. Впрочем, это считали все обитатели базы. Так продолжалось годами и вылазки разведчиков только убеждали их в этом, пока однажды они не поймали необычного типа. Скаутера! Разведчика! Который рассказывал странные вещи! О выживших и успешно противостоящих пришельцам странах. О перестройке всего уклада жизни на безэлектрический манер. О куче еще странных вещей. Правда поначалу он это не рассказывал. Только когда совсем прижали. С пристрастием. Есельский лично «развязывал» язык — «языку», который оказался упрямым орешком. Явно показывая нечеловеческий, по его мнению, тренинг. Он почти поверил странному агенту, как его группа поймала следующего гостя. Не менее странного, рыжего бородача-великана. Тоже непонятно почему шастающего у побережья Черного Моря. «Прямо движение открыли!» в сердцах сказал Есельский когда ему доложили о новом пойманном. В общем все бы ничего, но оба задержанных говорили совершенно разные вещи. Ни о какой Японии, тем более Австралии Рыжий не упоминал. Покрутил пальцем у виска, когда Есельский его об этом спросил. Мол все уничтожено, кроме одного места. Которое он называл: Нулевой Зоной. И что в этой зоне можно безопасно жить. Пришельцы не трогают нулевую зону, поскольку ими же создана. Там уже живет сто тысяч человек. С пришельцами заключен договор. Якобы они избавляют людей от их же агрессии. И что мы представляем опасность и должны измениться. Просто надо вести себя мирно, не есть животных, не вызывать агрессию. «В общем какой-то буддизм», решил Есельский выслушав эти фантастические истории от рыжего, который представился Якобом Йохансеном, бывшим биологом стокгольмского университета.

Полковник оказался в сложном положении. Двое не могли говорить правду. Один из них врал. И вопрос кто врет внезапно стал самым важным на повестке. Две картины, абсолютно противоположные друг другу. Он и без разведчика с его фантастическими рассказами про безэлектрическую Японию не очень-то поверил бы в эту историю. Но тут еще больше все усложняло как раз его наличие. Долгие размышления, перекрестные допросы, пытки. Никакой моральной проблемы с этим Есельский не испытывал. На кону было поставлено нечто больше чем его угрызения совести. И ничего. Рыжий ни разу не споткнулся, не забыл, не переврал. Выкладывал все на духу. И проверки записи предыдущих допросов только подтверждали это. Даже под пытками давал свою версию. Мелкий разведчик же сдавал. Путался и иногда противоречил себе. В конце третьей недели совсем скис. И хотя его история звучала для полковничьего слуха более приемлемой — героическое сопротивление всегда более приемлемо для уха военного — Есельский был в страшных сомнениях. Постепенно переходя к тому, что рыжий может говорить правду. Это не означало, что он ему совсем верил: «Фиг этих натовцев знает!» Но определенно он охладел к первому пленнику. Враль, коллаборационист, подосланный пришельцами?

Существование коллаборационистов полковник вполне допускал. В отличии от седьмого отдела противодействия о существовании которого он узнал от разведчика, он был наиболее близок к картине действий пришельцев. Абсолютный рациональный холодный, бездушный расчет с ловушками за каждым поворотом — это была психология пришельцев. Есельский и сам был таким. До мозга костей. Его идеалом правителя был Иосиф Джугашвили, которого еще называют Сталиным. Даже трубка, которую он крутил сейчас в зубах размышляя, была неким символом для него. Времена же он считал, как раз такими, когда был нужен такой типа правителя. Готового пожертвовать чем угодно, чтобы спасти остальных. Но нынешняя ситуация с пойманными резидентами была патовой. Он должен был решиться. Кого-то их этих двоих надо было устранить. Казнить как шпиона. И он не имел права ошибиться. Как и слишком тянуть с этим. От этого зависела жизнь базы. Если он казнит не того, то подвергнет риску последние остатки человечества на материке.