Мой собеседник промолчал, сосредоточившись на дороге.

— Вот тебе мой совет, — продолжил я, подняв указательный палец, а потом, подумав, прибавив к нему еще и средний. — Точнее, два совета. Во-первых, — я загнул средний палец, — если хочешь, чтобы она обратила на тебя внимание, приведи ей человека. И чтобы человек был пожирнее — упитанный такой, здоровый и розовощекий. Во-вторых, — вслед за средним пальцем я убрал и указательный, — даже если не сработает — не бери в голову. Это женщины, мальчик. Всегда найдется тот, кто приведет им человека повкуснее. Они только за этим и живут — постоянно ищут того, кто даст им лакомый кусочек. А мы, дураки, пишем с них картины, сочиняем им стихи и говорим красивые слова, думая, что они останутся с нами навечно. Сегодня они с нами, завтра — с другим.

— Ты проголодался?

Я бросил на него короткий взгляд, пытаясь понять, шутит ли он — или вправду пропустил почти все мимо ушей.

— По правде говоря, язаскучал. И подумал, что ты меня развлечешь.

— Прости, но из школы гетер меня выгнали за прогулы.

— Не к жрицам Диониса ли ты прогуливался? — Я выдержал паузу, и, поняв, что должного эффекта мои слова не возымели, продолжил: — Знаю одну, недавно пять сотен лет исполнилось. Хороша, чертовка. Но главная жрица, обет безбрачия и все дела…

— Лучше скажи прямо, чего тебе надо, Наннар. Твой треп начинает меня раздражать.

Я перебросил дорожную сумку на другое плечо, не сбавляя шага.

— Ну, если мой треп тебя раздражает, то, может, лучше ты что-нибудь скажешь? А то странная беседа у нас получается. Мы ведь даже не познакомились. Кстати, я тоже пишу стихи. Прочитаешь мне что-нибудь свое?

— Нет.

— Тогда расскажи что-нибудь о себе. Прозвища у тебя нет. А почему? Меня вот когда-то звали Зеленоглазым Принцем. Знаешь, кто это такой?

— Персонаж легенды, из глаз которого отец-джинн сделал кольцо. Не ты один рос среди бедуинов, Зеленоглазый Принц.

Веста, до этого шедшая позади, поравнялась с нами, и теперь шла по правую руку от Винсента. В отличие от него, она смотрела себе под ноги. Похоже, идея путешествия была ей не по душе. Ничего, иногда полезно прогуляться.

— Да, твоя сестрица мне рассказала. Сын вождя, к тому же, еще и первенец, ведь ты опередил брата-близнеца на несколько минут. Потомок великих жрецов трех богинь храма Мекки. Белая кость, голубая кровь. Каково это — нести тяжкий груз благородства, а, каратель Винсент? Все тебя любят, вождь дает лучшие куски со своего стола. Не то, что я, чужой в собственной семье, светлокожий среди жителей пустыни. Даже моя мать думала, что со мной что-то не так. Но мне повезло. Я встретил отца и понял, что истинное величие ждет меня в другом мире и в другом обличье.

— Хватит, Наннар, — подала голос Веста. Тон у нее был усталый, и выглядела она измученной, хотя вряд ли устала дороги — прошли мы всего ничего. — Ты ведешь себя как ребенок. Винсент не обязан это выслушивать. Да и я тоже.

— Ладно, ладно, — кивнул я. — Давайте поговорим о деле. Так что произошло с Мао, мне кто-нибудь расскажет — или нужно с вами поговорить по-другому?

— Ее переобратили, — ответил Винсент.

Фраза повисла в безветренном воздухе. Какие-то чужие, непонятные звуки, по счастливой случайности сложившиеся в слова.

— Что значит «переобратили»? — спросил я.

— Ты спросил, что с ней произошло — и я ответил. На этом известные мне ответы заканчиваются.

— Она больна? Не в себе? — продолжил допытываться я.

— «Не в себе» — это еще очень мягко сказано. Веста уже говорила тебе — той Мао, которую ты знаешь, больше не существует. Можешь считать, что она умерла.

Я обогнал его и поднял руку, жестом призывая остановиться.

— Я уже говорил — она не мертва! Просто я больше ее не чувствую!

— Отдохнем. — Он повернулся к Весте. — Скоро светает. Нашему спутнику нужно найти место для ночевки.

Я скрестил руки на груди.

— Отличная мысль. К слову сказать, я голоден.

— Не веди себя как обращенный несколько лун назад вампир, Наннар, — упрекнула меня Веста. — Ты ел только вчера.

— Мы шли черт знает сколько! Мне нужно поесть и восстановить силы! Почему я должен объяснять тебе очевидные истины?!

Винсент осмотрелся. Сделал он это с таким видом, будто хотел сказать «ты что, не видишь, Наннар, тут нет и намека на присутствие людей», и я почувствовал, что вот-вот взорвусь от злости. Не припомню, когда в последний раз темное или светлое существо так меня раздражало.

Наконец, Веста вздохнула, положила заплечный мешок под дерево и уселась на один из больших, больше напоминавших камни, корней.

— Я накормлю тебя, Наннар, — сказала она.

— Сестра… — начал Винсент.

Она сделала успокаивающий жест.

— Все в порядке, брат. Только пара глотков. Это мне не повредит, а он ослабел.

— Язык, судя по всему, у него слабеет в последнюю очередь. — Винсент посмотрел на то, как я сажусь рядом с Вестой и опускаю голову к открытой мне шее. — Поищу подходящую для привала поляну.

Я обнимал ее за плечи и чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Я часто восстанавливал в памяти это ощущение. Драгоценные минуты, когда можно было обмануть себя, хотя бы на мгновение поверить в то, что она полностью мне принадлежит… Наверное, ты и сама не понимаешь, насколько была жестока, Веста. Я был готов умереть за тебя, а ты…

— Хватит, Наннар. Ты достаточно выпил.

Она попыталась отстраниться, но я до сих пор держал ее.

— Ответь мне на один вопрос, Веста. Ты уже встретила его?

— Кого? — не поняла она.

— Того, кому пока что не сказала «да», но скоро скажешь? Рядом с ним твое сердце начинает биться быстрее, но не от страха? Кто он? Надеюсь, что вампир. Не променяла же ты меня на существо, которое похоже на этого…

Чья-то рука крепко схватила меня за волосы — я невольно разжал руки — и рывком подняла с земли. Во взгляде Винсента не было ни злости, ни угрозы, ни ярости, но я мог поклясться, что несколько секунд назад он пах совсем иначе, почти по-человечески. Теперь напротив меня стоял вампир, пусть и молодой, но способный задать своему противнику хорошую трепку. И не только способный — я был уверен: при случае он ее обязательно задаст, не думая о последствиях. Конечно, со мной такое существо вряд ли справилось бы, но я и предположить не мог, что он настолько силен.

— Эй, повежливее, господин служитель культа Равновесия! — Я оправил одежду и пригладил волосы. — Что это за выходки?

— У меня отличный слух, но еще лучше я чувствую страх своих братьев и сестер. Если не хочешь проделать остаток пути без головы, держись от нее подальше.

— Схватил меня за волосы, а теперь стоишь передо мной, нагло пялишься, не менее нагло угрожаешь — и все равно не боишься. Знаешь, а, пожалуй, ты заслуживаешь уважения, каратель Винсент. Жаль, что такие, как ты, в этом мире надолго не задерживаются.

Веста смотрела на нас, сжавшись в комок. Сейчас она больше всего напоминала напуганное животное, загнанное охотником в западню.

— Это было последнее предупреждение. Надеюсь, ты хорошо меня понял.

Я склонился в шутливом поклоне.

— Не смею дольше задерживать тебя, Великий. Великая. — Я повернулся к Весте и отвесил еще один поклон. — Пожалуй, следует оставить вас наедине. Так уж и быть, подслушивать и подсматривать я не буду.

Всю ночь мы были вынуждены продираться через заросли кустарников, теперь же лес расступался передо мной будто по волшебству — одна поляна следовала за другой, и соединялись они не чащей, а тенистыми закутками. Солнце опускалось к горизонту, я дошел до невидимой границы, того самого луга, где мы с Рафаэлем и вампиршей Андрой не так давно встретили Мао и ее мальчиков, и теперь возвращался назад, но уже другим путем. Нужно было собрать ягод и поесть самому, а также накормить Весту, которой требовалась иная пища. Пищу я учуял некоторое время назад, незадолго до этого услышав шум воды и сделав вывод, что там, на берегу небольшой реки, ее и найду. Пищу сопровождал еще кое-кто, и его — точнее, их — я учуял в первую очередь, но к делу это не относилось.