— В будущем можете приходить сюда свободно. Мы рады новым миролюбивым лицам.
И он исчез.
Мы пошли в архив. Нас встретил глубокий старик, к моему удивлению оказавшийся обычным человеком! Что ж, не стоит так этому удивляться. Моя сестра тоже не маг. И даже не чернокнижник.
— Хотите узнать о начале вражды чернокнижников и магов, значит… — голос у старика оказался вполне нормальным, без старческих дребезжаний и прочего. Впрочем, неудивительно. Если он попал сюда в качестве мужа какой-нибудь магессы, то он здоров как бык, и может легко прожить еще двести… если еще не прожил. — Полагаю, вам оригинал без особой надобности. Идем.
Увидев компьютерный зал, я улыбнулся. Как-то дико смотрятся жидкокристаллические мониторы и серебристые системники на фоне стен из огромных каменных блоков.
— Садитесь, читайте.
— Копировать информацию можно? — спросил я.
— Нет, — покачал головой старик. — Вы прошли проверку, и не желаете зла ни нашей общине, ни друг другу. Но это не означает, что вы не можете причинить его неосознанно. Можете пересказывать устно, но сканированные материалы из фонда уносить за пределы общины нельзя.
— Да и зачем тебе копия, Натан? — спросил чернокнижник. — Или твои друзья тебе не поверят на слово?
— Поверят. Я из чистого любопытства спросил.
Старик показал где находятся интересующие нас файлы и тихо ушел. Я же погрузился в чтение. Перевод на английский был очень качественным, но делался он видимо не в этом веке, и потому придавал написанному облик древней легенды. Впрочем, так оно и было.
Найденное хранилище принадлежало тольтекам, а хранившиеся в нем артефакты… из интереса я перешел на ссылку с описаниями тех, что достались общине. Артефакты были весьма… весьма! Неудивительно, что всех жадность моментально синим пламенем выжгла в них все человеческое.
Первый виток войны напоминал мне игру Unreal Tournament. Все против всех. Когда популяция бойцов за артефакты уменьшилась примерно вдвое, воюющие призадумались.
К тому моменту в войну уже были втянуты люди, на стороне чернокнижников. Маги шарахнули чумой, которая резво косила ацтеков направо и налево. Гнев богов, подъем религиозности… на этом их испанцы и застали, но сейчас это не важно.
Маги и чернокнижники сели за стол переговоров. Было достигнуто соглашение по большинству пунктов… кроме одного. Те, кто уже завладел артефактами, должны были их отдать. И это устроило отнюдь далеко не всех. Двое «отцов» с каждой стороны, набравшие уже нехилую часть артефактов, устроили небольшую неофициальную встречу. Их соглашение не устраивало — они хотели власти. И ради этого пошли… далеко пошли.
Используя четыре артефакта и совместное заклинание, они наложили проклятие на всех магов и чернокнижников, заставив их люто ненавидеть друг друга…
И несколько просчитались. Вся мощь тольтековких артефактов была вбита в это проклятие. Вспышка злобы оказалась мощнее ядерного взрыва — своей волной она накрыла весь мир. В результате за столом переговоров началось настоящее побоище, с применением всех артефактов, которые были у враждующих сторон. После него не осталось почти никого — выжили лишь трусы, успевшие сбежать. Но ненависть никуда не делась…
Не поддались общей истерии только египетские маги. Их убежище и раньше было крайне хорошо защищено, а теперь в этом появилась жизненная необходимость. После вспышки маги и чернокнижники быстро перенесли свой город под землю, и закрыли его от всех посещений. В двадцатом веке этот запрет был ослаблен — и не враждующие маги и чернокнижники могли войти в архив.
Проклятие, как оказалось, действовало и по сей день. Египтяне противопоставили ему свое совместное заклинание, которое должно было постепенно гасить проклятие. Но вышло не так, как им хотелось. Каждое столкновение магов и чернокнижников давало проклятию новые силы, вне зависимости от того какая сторона выигрывала. Заклинание помогло лишь отвоевать умы немногих от воздействия магической ненависти. Но оно постепенно гасло, а все тольтековские артефакты, которые община смогла найти, легли в основу ее благополучия — подземный город, и уже не могли быть использованы против проклятия.
Мастера, создававшие то заклинание погибли, дав ему жизнь. И не оставили никаких записей, а потому египтяне никак не могли его изменить или подпитать. Оно работало, порой становясь мощнее, а порой ослабевая, и нынешние жители общины не могли найти закономерностей, кроме одной — постепенно оно ослабевало. Впрочем, как и проклятие — двести лет маги и чернокнижники вели себя тише воды, ниже травы. А потом все началось сначала… и проклятие вновь набирает силы. Хоть и медленно, хоть и по капле…
Я откинулся от экрана монитора. Хорошая… легенда. Аж волосы на загривке дыбом встают.
— Бертран, спасибо за помощь. Мне нужно идти, — я поднялся. Чернокнижник не отозвался, он бездумно смотрел в монитор.
— Бертран!
— Иди, иди… — он тяжело вздохнул. — Я буду здесь. Посмотрю архивы.
— Как хочешь.
Я телепортировался домой, быстро распечатал из памяти то что прочел и отправил Косте. После этого помылся и переоделся, одновременно думая о том, что буду говорить Кире. А потом, махнув рукой, решил в кои-то веки обойтись без стратегических поползновений.
Вернувшись в комнату, я взял сотовый и увидел, аж десять пропущенных звонков. С одного номера, и примерно в одно и то же время. Кира.
Тревожное предчувствие кольнуло в сердце. Я быстро набрал ее номер.
— Натан, — обеспокоено раздалось в трубке. С той стороны был какой-то шум.
— Фух, слава Кецалькоатлю, ты в норме. Кира, извини, я…
— Натан, я навредила…эээ…друзья Ромы, — задумавшись на секунду, сказала Кира, тяжело дыша, будто бежала. — Боюсь привести их к вам, так что быстрее приезжай в…
Короткие гудки. Сотовый вновь набрал номер, но все что я услышал от него — «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети».
Навредила? Друзья Ромы?
Срочно к нему, возможно он что-нибудь знает.
Я телепортировался к дверям железногорской квартиры. Нажал на звонок. Одновременно с этим мне пришла мысль об Андрее. Однако дозвониться медиуму не вышло. Видимо я уже достаточно ему надоел.
— Натан! — чернокнижник немного удивился, увидев меня на пороге. — Как дела с проклятьем? Впрочем, вижу, что неплохо, — он присмотрелся ко мне и покивал своим мыслям.
— Где Кира? — спросил я с тревогой.
Колдун удивленно на меня посмотрел и нахмурился.
— Не знаю, два дня ее не видел. Как умчалась тогда, так и…
Колдун удивленно на меня посмотрел и нахмурился.
— Не знаю, два дня ее не видел. Как умчалась тогда, так и…
— Куда?! — перебил я неспешное изложение.
— Не знаю! — заражаясь моим беспокойством, поднял ладони Рома. — Она тебе часто сообщает куда уходит? Вскочила, телепортировалась, потом опять примчалась, спросила о тольтеках, и опять исчезла. Я не успел и звука сказать…
— Пустишь?
Мы прошли в квартиру.
— Я сейчас говорил с ней, но у нее, видимо, разрядился телефон. Сказала она вот что, цитирую дословно: «Натан, я навредила…эээ…друзья Ромы, Боюсь привести их к вам, так что быстрее приезжай в…». Идеи есть?
— Мои друзья?! Натан! Я не связан с мафией! — нервничая, воскликнул Рома. — Когда ты с ней говорил?
— Ровно две минуты назад.
— Значит она жива, — разумно заключил Рома. — Если только ее не убили и от этого отключился телефон, — колдун нервно хихикнул, а потом обеспокоено провел рукой по лбу.
— Где она может быть?
— Так… — колдун принялся мерить комнату шагами. — Да где угодно! Ты не можешь найти ее так же, как и Бертрана?
— Уже думал об этом. Андрей не отвечает… — я поймал недоуменный взгляд Ромы и пояснил. — Медиум он. Но и маг тоже.
— Знаешь, интересный феномен…почти колдун, но все-таки маг…о, проклятье, Кира. Она спрашивала меня про столицу тольтекского государства. И я ей сказал, что помню Тулу, — продолжая ходить туда-сюда, вспоминал чернокнижник.
