Шаги.

Раз… два… три – шаг, раз… два… три – шаг.

"Клим", – тут же неожиданно для себя определил Гавриил и вскоре улыбнулся правильности своей догадки. Гавриил, как только мог напряг зрение и метрах в ста увидел неспешно идущего своим привычным тяжелым шагом Клима, а рядом шла Лидия, ее легких, словно по ветру парящих шагов Гавриил не разобрал.

"Смилодон не успел добраться до них? Они ведь не знают! Не знают о предательстве Виктора! – стукнуло в голову Гавриила. Он признался себе, что судьба Клима его не особо заботит, но к Лидии за столь непродолжительное время у Гавриила появились какие-то теплые чувства. Не любовь, нет. Нечто высшее, большее – то, что дети испытывают, когда в их жизни есть любящая и заботливая мать. Гавриил был лишен подобного и возможно по этому, Лидия своей опекой пробудила в нем подобные чувства.

Секунду спустя Гавриил уже стоял напротив Клима и Лидии, чувствовал как снова взбухшие вены, по всему телу бурлящие кровью, ослабевали. В голубых глазах Лидии, да и по ее неожиданному всхлипу можно было догадаться – увиденное испугало ее: только что наполненные быстро циркулирующей кровью вены на бледном лице, все еще не свернувшаяся кровь и, видимо, редкая шерсть смилодона на нижней челюсти Гавриила. Даже Клим, при всем его бесстрашии и непоколебимости, немного одернулся назад.

– Выведи Лидию отсюда, – приказал Климу неожиданным для себя голосом Гавриил и, вытянув руку, указал назад, туда, откуда пришел сам. Он думал, этого будет достаточно и, уже было направился дальше.

Голос нашептывал: Виктор там, уже недалеко, уже совсем близко.

Клим же безмолвной скалой встал напротив Гавриила и преградил ему путь. Удивительно, но и Лидия проделала то же самое, только с предостерегающим взглядом.

Гавриил попятился.

Лидия легким движением руки достала из внутреннего кармашка своих широких рукавов какой-то небольшой желтоватого цвета кусочек, в котором Гавриил моментально узнал свой зуб, тот самый – вырванный ей тогда, в клетке. Он так и не узнал, что она планировала делать с его помощью.

Неожиданно Лидия застыла точно статуя, и все внимание Гавриила переключилось на источающего угрозу Клима.

Клим приоткрыл левую часть своего ужасно сшитого из клочьев кожи уродливого плаща, ту, что постоянно провисала под тяжелым весом и на секунду его громоздкая рука провалилась за плащ. После он вынул укрывавшийся за ним огромный, не уступающий плащу в своем уродстве меч, больше походивший на здоровенный тесак. Гавриил успел разглядеть этот кусок уродливого железа и заметил примечательную деталь – тесак этот состоял из десятков, прочно сплавленных между собой мечей: были палаши, клейморы, и мечи, по форме походившие на римские. Ятаганы, сабли, Гавриил заметил даже нечто похожее на катану, которой не удалось отрубить голову Сусаноо, а гарда тесака заимствовала свой дизайн у изящных изгибов рапиры. Гавриил понял, мечи – трофеи побежденных Климом воинов, так же как и сшитый из их кожи уродливый плащ. Все эти клинки, переплетаясь, скрещивались в одну, большую извивавшуюся металлическую рукоять, сжимавшуюся рукой Клима.

– А на трон тебе, видимо, не хватило? – ехидно бросил Гавриил и тут же выгнулся назад, увернувшись от скользнувших над ним лезвий, а затем, увернувшись еще раз – юрко скакнул влево и Клим вонзил меч в отражавший их начавшийся поединок черный пол. Искры от удара меча о пол застыли, едва успев раздаться, стало ясно – Лидия не застыла, ее, как и все окружавшее в тот момент Клима и Гавриила будто бы поставили на "паузу".

Гавриил заметил на сером, точно выбитом из камня, лице Клима едва видневшиеся под грубой кожей взбухшие вены. Клим двигался быстро, даже очень быстро, учитывая его неуклюже-массивное тело, а Гавриил продолжал уворачиваться от размашистых ударов Клима. Впрочем, никакого изящества в движениях Гавриила не было, его спасало одно – более быстрая реакция и движения, он нагло, почти с издевкой пользовался этим, пытаясь измотать Клима, а тот в попытках поразить Гавриила то и дело, промахиваясь, задевал лезвиями огромного меча пол, оставляя после ударов замирающие в воздухе вспышки искр. Мысль вымотать Клима оказалась не очень верной – чуть позже, Гавриил вспомнил об одной весьма полезной особенности Бессмертных – они не устают, и далее ему пришлось импровизировать. Они кружили точно в водовороте, каплями воды в котором служили многочисленные, не успевшие полноценно раскрыться, искры. Гавриил волчком закручивался вокруг Клима – играл с ним, чувствовал свое превосходство, а тот своим несуразным мечом, неустанно продолжал разрезать воздух. Мстислав был прав, Клим действительно оказался сильным воином, но не одной силой он был хорош. Великан, как выяснилось, не был лишен и хитрости. Поняв, что Гавриил двигается во много раз быстрее его самого, Клим намеренно замедлил свои выпады и удары, тем самым уверив Гавриила в его превосходстве. И Гавриил забылся, увлекся, наблюдая, как медленно великан заносит меч для удара. Он двигался едва заметно и, казалось, что вот-вот превратится в статую. Как вдруг меч Клима резко вспорол воздух. В последнюю секунду Гавриилу удалось ускользнуть от размашистого удара, однако лезвия великого меча Клима все же оцарапали фиктримаго Гавриила на груди, оставив два быстро сросшихся разреза. В тот миг Гавриил почувствовал, как вскипела его кровь, как она сильнее прежнего забурлила в его венах, будто взрывалась, высвобождая в тело огромное количество энергии. Он почувствовал, как от секундной угрозы стал еще быстрее, еще сильнее. Клим послал свой громоздкий кулак вслед за ударом меча, и на этот раз, Гавриил с легкостью, сделав несколько шагов назад – увернулся. Удар раззадорил его, заставил улыбку появиться на бледном, усеянном вздутыми темно-красными венами лице.

Гавриил довернул указательным пальцем куб рукояти стика и тот, под характерное пощелкивание и трескающиеся звуки, очень медленно, будто нехотя, принял привычную форму лезвия с прорезом, заменяющим дол. Гавриил вновь прыгнул прямо на Клима, сжимая в руке черное лезвие. Великан занес меч над головой и крутил им точно вертолет лопастями. Гавриил отвлекся, но задуманное все же осуществил – прорезью в лезвие своего стика он угодил прямо в одно из торчащих лезвий меча Клима, а затем, резко повернув рукоять стика, отколол его часть. Отломившись, лезвие тут же зависло в воздухе, а Гавриил тем временем попытался резануть Клима по ноге, но промахнулся и отрезал часть его ужасного плаща. Брови Клима почти сошлись воедино от чувства злобы, а глаза, если бы в них можно было что-то отличить, наверняка были наполнены гневом.

– Ой, – искренне, но все же едко сорвалось у Гавриила.

Каждый удар Клима теперь сопровождался взбешенным оглушающим криком, еще больше разжигавшим необъяснимо нахлынувшую на Гавриила радость.

"Устать ты не устанешь, но вот взбесишься уж точно!" – надменно заключил Гавриил. И вот, наконец, размашистые удары и выпады Клима стали менее точными, ведомые охватившим его гневом. Он сжал рукоять обеими руками, рубанул, сделав оборот в завершении, которого меч его встретился с нерушимым лезвием стика Гавриила. Раздался жуткий режущий слух звон и лезвия меча Клима, раскололись на десятки осколков, повисших в воздухе. Доли секунды хватило Гавриилу воспользоваться ошеломлением Клима – он вновь нырнул ему за спину, подпрыгнул, чтобы наверняка достать до головы и, сжав стик сильнее, резким движением отсек ему голову.

Неподвижные мгновение назад многочисленные искры секундно взорвались салютами, как бы восхваляя победу Гавриила, лезвия раздробленного меча Клима стремительно разлетелись в разные стороны, а его тело, глухим звуком, рухнуло на пол. Ощущение превосходства оборвал секундный женский крик, быстро сменившийся измотанным стоном.

Лидия, упав сначала на колени, а затем, завалившись набок всем телом, опустилась на зеркальный пол, отражавший ее растекающуюся по нему кровь. Своими дрожащими руками она истерично пыталась ощупать часть лезвия Клима, торчащего из ее обильно истекающей кровью груди. Гавриил и не заметил, как переместился и оказался рядом с ней, наклонился, лихорадочно осматривал, не представляя как помочь. Лидия всхлипывала, глядела на Гавриила глазами, переполненными страхом и ужасом.