- Какой коэффициент, о чём ты?
- Коэффициент Гиммела, - недоуменно ответил полиморф. - Нас всех подбирали, ориентируясь на него. Минимум шестьдесят, а лучше выше. Разве сейчас не так?
Святая наивность! Калэхейн невольно задрал "клюв", гордый тем, что хоть на этот вопрос может ответить уверенно.
- Может, я и отстал от планетарной жизни, - заявил он. - Но про этот пунктик точно ничего не слышал. Зато слышал, что за кругленькую сумму внутрь могут посадить кого угодно. Минимум шестьдесят миллионов, а лучше выше! - передразнил он.
Полиморфы загудели громче, недовольно заворчали, их глаза потемнели. У старпома по спине побежали мурашки, он с трудом сдержался, чтобы не отодвинуться. Но вовремя вспомнил, как капитан в одиночку ходил в шлюз разговаривать с боевиком и не боялся. Значит, и ему не следует.
И тут "ушастый" звучно хлопнул себя ладонью по лбу и загудел-застонал. Калэхейн вообще перестал понимать, что происходит.
- Какой же я идиот... - шептал полиморф. - Наивный придурок. Кретин клинический... Прикрыл проект от военных и успокоился!
На него покосился мелкий сосед с "усатой" рожей и безнадежно зеленым спектром глаз. Было что-нибудь сказано или нет -- для старпома осталось тайной. Он неловко поёрзал и отвел взгляд, не желая становиться свидетелем чужих драм. Гости молчали и, может быть, о чём-то спорили -- уж больно активно переглядывались, не замечая человека. Уже почти не боясь живого железа, ториец решил воспользоваться моментом и хорошенько рассмотреть реликтовых полиморфов. Тем более, что выглядели они гораздо симпатичнее мрачных военных громадин. Мало того, что каждый оператор озаботился дизайном своей машины, и каждая выглядела уникальной, так ещё и цветом они играли. У кого-то цветными полосами, у кого-то -- легким отливом всего металла. Среди экипажа к изумлению Калэхейна обнаружилась даже дама! На это намекали слишком изящные формы машины и говорящие сами за себя грудные выпуклости. Должно быть, удобные грузовые отсеки! Полиморфка щеголяла красноватым отливом брони и шустрее прочих вертела головой по сторонам.
"Что женщина забыла в железе?!" - вопрос так и вертелся на языке у Калэхейна, но он решил тактично промолчать.
- Энвила лояльна новому режиму? - наконец, спросил всё тот же солдат. - И вообще, что там?
- Там тихо, - быстро ответил старпом. - Помалкивают ваши. Война прошла, и они по-умному не высовывались. Что на поверхности творится и в правительстве, не знаю.
Снова короткая пауза и многозначительные переглядывания. Часть полиморфов, коротко пиликнув, отключилась -- вероятно, заснули. Только несколько солдат, представившись бывшими цинтеррианцами, продолжали расспрашивать старпома в надежде прояснить собственную судьбу. Время шло. Командир экипажа пока не возвращался. И Калэхейн, набравшись терпения, продолжал отвечать полиморфам в меру своей осведомленности.
***
Согласно данным анализа обстановки его отвели в один из технических шлюзов корабля, достаточно свободный для полиморфа и в то же время удаленный от основного скопления людей. Он сел на пол и стал ждать. Люди почти всегда садятся, если у них выпадает свободная минутка. Он не считал логичным отличаться от них. Долгие изыскания и общение с Вайоном ещё до слияния доказали ему совершенство природы Создателей., несмотря на его собственное кажущееся превосходство. Пусть их биологические жизни скоротечны -- сто пятьдесят, максимум триста лет. Пусть их скорость мысли гораздо ниже кибернетической. Пусть они нередко совершают ошибки. Но ни один ИИ никогда не прочувствует мир подобно людям.
Это доказано слиянием. Этим странным процессом, при котором человек получает огромные возможности машины, а машина -- воспринимает и впитывает человеческие чувства. Случилось ли так у остальных двадцати семи? Этого Пректон не знал и не мог даже приблизительно просчитать. Имелась иная, куда более приоритетная задача, и процессор постоянно искал новые варианты её решения.
Внимание. Приближается человек. Расстояние -- тридцать целых, семьдесят две сотых метра. Скорость движения умеренная.
Полиморф склонил голову набок, приготовившись к тщательному анализу собеседника.
Загрузка базы данных торийской правящей династии.
Человек вошел со складным стулом. Развернул, поставил напротив Пректона, сел, сохраняя внешнюю уверенность и спокойствие.
Запуск сканирования. Анализ показателей организма.
Налицо синдром хронической усталости. Возможно нервное и физическое истощение.
Анализ деталей облика...
- Добрый день, Вайон Канамари, - заговорил тем временем высокородный ториец. - Могу ли я вас так называть? Полагаю, вас уже ввели немного в курс дела, но я проясню последние моменты. Сейчас вы находитесь на борту моего корабля, который движется в пространстве нейтрального космоса, чтобы дать нам с вами спокойно поговорить. Заранее хочу предупредить, что это не допрос, но тема для разговора будет весьма серьёзная. Несколько часов назад ваш системный администратор ввел меня в курс дела о том, что вы увидели на Лании, поэтому вы можете говорить со мной откровенно. Чтобы у нас не возникло недопонимания, скажу, что информация, полученная с Лании, нежелательна для распространения и опасна. Поэтому главное, о чём нам надо договориться -- это о том, как ею распорядиться. И хотя времени для разговора у нас имеется в достатке, я бы не затягивал нашу беседу.
Анализ династической принадлежности завершен. Танцующий журавль правящей ветви рода. Восемь перьев в крыле, треугольный силуэт горы позади птицы. Единоутробный брат монарха, Солнце по Ту Сторону. Верховный главнокомандующий, защитник внешних рубежей торийского пространства. Благодаря степени родства наделен равной властью с царствующим Лоатт-Лэ.
Вывод -- ему следует говорить только правду.
Не вставая, полиморф изобразил подобающий поклон.
- Покорнейше прошу простить меня, Ваше Величество, но мой оператор сейчас не может вам ответить по причине серьезных повреждений, нанесенных ему ланийской аномалией. Вы разговариваете с ИИ -- так ваша градация кибернетических систем охарактеризовала бы меня.
Если Алиетт-Лэ и удивился ответу, он ничем этого не выдал. Сцепленные руки спокойно лежали на коленях, взгляд остался проницательно-твёрд.
- Хорошо... Как мне к вам обращаться и имеете ли вы право принимать решения за вашего оператора?
Размышления длились три секунды -- неслыханно долго для сверхбыстрого разума. Принимать решения? Да. Самостоятельно принимать решения. Именно это отличает человека от искусственного интеллекта. Именно это случилось с ним на Лании, когда два главных протокола -- о защите человеческой жизни и невмешательстве в свободу воли -- вступили в конфликт. И Пректон выбрал первое, хотя должен был подчиниться второму.
И протокола больше не стало. Четкий алгоритм поступков исчез. Он мог принять любое решение без угрозы уничтожить этим свои системные файлы.
Жизнь -- это свобода принимать решения.
Но теперь смертельная опасность исходила не изнутри, а извне. И решение могло быть только одно.
Довериться Алиетт-Лэ. Вручить ему себя и оператора.
- Меня зовут Пректон, - ответил полиморф. - В данный момент я единственный разум этой оболочки, ответственный за нас обоих.
- Но я могу быть уверен, что ваши решения не будут противоречить мнению оператора и команды? Потому что, скажу прямо, на вас сейчас лежит ответственность за весь экипаж. И любое слово может определить их дальнейшую судьбу.
- Можете, - кивнул Пректон. Решение принято. Осталось уточнить детали и склонить человека на свою сторону. - Что вы намерены сделать с информацией?
- Передать Лазурному Престолу для скорейшего уничтожения очага. Уничтожить все лишние копии во избежании попадания информации не в те руки. Включая те копии, что находятся у вас.
Почему этот человек отвечает так четко, почти односложно? Потому что разговаривает с машиной? Неужели он такой же, как доктор Рэтхэм? Нельзя полностью полагаться на его слова.