— Аннигилятор, — коротко проговорила одна из черных фигур, какая именно — Никита не понял.

— Снова-здорово, — пробормотал он. — Зачем же вы Голубка замочили, если он тоже меня хотел туда отволочь?

— Ты согласился на его предложение.

— Вообще я ни на что пока не соглашался, — сказал Никита, — просто попросил у него времени на раздумье. Короче, время потянуть хотел. Думал, меня кто-нибудь спасет. А вы что — из ПОПУ? Наблюдали, наверное, как меня прессуют и гадали — ссучусь или нет? Так вот, я не ссучился, просто решил применить более гибкую тактику. Никого я выдавать не собирался. Можете так Махно и передать.

— Мы не из ПОПУ, — снова посыпались бездушные слова из скрытой капюшоном пустоты. — Ты должен быть казнен через Аннигилятор публично, чтобы резонанс, вызванный казнью, всколыхнул народные массы и подготовил ПОПУ более приемлемую для восстания почву.

— Вот это новости! — поразился Никита. — Погодите, это что получается — Махно специально слил меня властям, чтобы меня, значит, пустили в расход, так? Народ меня пожалеет, и на этой волне явится сам Нестор Иваныч и снимет проштрафившегося правителя?

Черные капюшоны переглянулись.

— Глуп и необучен, — сказал один капюшон другому, а потом проговорил, обращаясь к Никите: — Мы вынуждены снова повторить — мы не из ПОПУ. Мы не играем на руку Махно, Махно играет на руку нам. Шансов захватить власть у него нет никаких. Придворные полуцутики мгновенно разорвут на части его бойцов, но на время битвы правительственные войска, безусловно, ослабят бдительность — и тогда на сцену выступим мы.

— Кто это мы? — поинтересовался Никита.

Капюшоны снова переглянулись.

— Ему не нужно этого знать, — сказал один другому.

— Какая разница? — возразил другой. — Он все равно закончит свое существование через пару суперсглотов — в Аннигиляторе. Могу предположить, что, если он лучше будет оценивать ситуацию, он охотнее будет подчиняться нам.

— Да! — выкрикнул Никита, у которого уже начала кружиться голова от того непонятного положения, в какое он попал. — Я — вот именно — охотнее буду вам подчиняться, если все буду знать!

— Подтверждаю, — механически проскрипел первый капюшон второму. — Рассказывай.

— Рассказываю, — ответил второй капюшон и повернулся к Никите. — Значит, так. Предшественником На Вал Ляю, был За Бо Да Ю. За Бо Да Ю правил долго и счастливо. Именно он, а не цутики, как принято считать, разработал систему идентификационных номеров и обязательного лицензирования всякого рода общественной деятельности. За время правления За Бо Да Ю Первый загробный преобразился чрезвычайно — и в лучшую сторону. Когда истек срок жизни За Бо Да Ю в Первом загробном, его перевели в другой мир. И назначили правителем На Вал Ляю. Поначалу все шло хорошо. Совет На Вал Ляю был доволен, поскольку тот не делал совсем ничего, кроме аккуратного выполнения приказов свыше. Но недавно мы узнали…

— Кто это мы? — вновь спросил Никита.

— Не перебивай! — лязгнул первый капюшон.

— Молчу, молчу…

— Недавно мы узнали, — продолжал второй капюшон, — что На Вал Ляю готовит собственный свод законов. Используя связи во дворце, мы смогли проникнуть в комнату правителя и ознакомиться с его записями. А когда ознакомились, то пришли к выводу, что Первому загробному грозит величайшая опасность. Если законодательство На Вал Ляю войдет в силу, то весь мир полетит в небытие.

— А что там такого — в этом законодательстве? — поинтересовался Никита,

Капюшоны опять переглянулись.

— Глуп и необучен, — сказал первый. — Он не поймет.

— Чтобы вникать в тонкости управления государством, нужен государственный ум, — согласился второй. — Не поймет…

— Ну ладно, — наморщился Никита. — Действительно, на фига мне надо во все эти юридические тонкости вникать… Валяйте дальше.

— Рассказ почти закончен, — бесстрастно сообщил второй плащ. — В целях спасения Первого загробного мира мы послали тебя, как способного авантюриста, в ряды Махно, организация которого под нашим присмотром набирала силу…

— Как это — под вашим присмотром? — забеспокоился Никита. — Хотите сказать, что Махно — ваш подчиненный?

— Под нашим присмотром — это значит, что мы ПОПУ не трогали, — объяснили ему.

— А-а… А как это вы меня послали? Если я сам туда попал случайно?

— Случайностей не бывает. Гмырь, который помог тебе бежать от ментов, по нашей убедительной просьбе указал тебе вход в подземелье. А рассчитать то, что с Махно вы снюхаетесь, было очень просто. У вас характеры схожие.

— Гм, — сказал Никита. Последнее утверждение ему явно польстило.

— Дальнейший наш расчет был на то, что вкупе с Махно вы дадите взрывоопасную смесь, способную взбудоражить свиту правителя и тем самым облегчить нам задачу захвата власти. Но тебя схватили. Это несколько ослабило ПОПУ — опять же по нашим расчетам, — но твоя казнь через Аннигилятор, как вариант разворачивания событий, нас вполне устраивает. Причины последнего варианта тебе уже объяснены… Несколько наших бойцов размещены во дворце в замаскированном под ифритом охраны виде. Все наши вооружены бластерами военного образца. Эти бластеры давно сняты с производства и запрещены в Первом загробном, так что перевес в вооружении на нашей стороне. А фактор внезапности и суматоха, которую устроит Махно, уравняет силы. Власть захватим мы…

— Кто такие мы — вы мне скажете или нет?

— Мы — это мы. Теперь понятно?

— Теперь тебе понятно? — эхом отозвался первый капюшон. — Понятно, что тебе выпала редкая и почетная возможность пожертвовать собой ради блага Первого загробного, который этот бездарный На Вал Ляю, несомненно, загубил бы своим бездарным законодательством? Правда, ты чуть не испортил нам все, струсив и согласившись на лживые обещания палача Голубка, но…

— Я не струсил! — выкрикнул Никита. — Я размышлял!

— …но и тут мы подстраховались. Вставай и иди за нами.

Никита помолчал и глупо спросил:

— Куда?

— К Аннигилятору, — последовал металлический ответ.

— А я не пойду к Аннигилятору, — заявил Никита, поудобнее устраиваясь на столе. — Потащите меня силой? Давайте попробуйте.

Из-под черного плаща снова появился бластер.

— Ага! — усмехнулся Никита. — Шмальни. Кого тогда в Аннигилятор пихать будете?

Бластер снова исчез, и тягостное молчание установилось в комнате.

— Неувязка, — сказал первый капюшон второму.

— Неувязка, — подтвердил второй капюшон.

Они немного подумали и выдали следующую резолюцию:

— Посиди немного в этой комнате. Придется вызвать настоящих ифритов, которые сильные…

— Посижу, — согласился Никита, думая о том, что уничтоженного лучом бластера Голубка, безусловно, должны хватиться — и прислать кого-нибудь проведать важного арестанта.

Серый пар снова окутал черные плащи — когда он рассеялся, Никита увидел ифрита с кривым ножом в лапах и… Голубка.

— Вот так, — металлическим голосом проговорил Голубок. — Мы можем принимать любые очертания. Жаль, что в случае с Аннигилятором нельзя сфальшивить. Да и правителя скопировать точно нельзя. Очертания очертаниями, а вот голос… Посиди здесь, пока мы придумаем, что делать…

Никита не нашелся, что ответить на это. Дверь захлопнулась за ушедшими, он вскочил со стола и следующие полчаса потратил на бесплодные попытки взломать ее. Когда убедился, что грубой силой ничего тут не поделаешь, пнул напоследок дверной косяк и отошел в сторону.

— Во влип, — сказал Никита. — Снова придется надеяться на чудесное избавление…

И чудесное избавление не заставило себя ждать, явившись в виде хорошо знакомых Никите старушек Степаниды Прокофьевны и просто-Прокофьевны. Сначала, как только Никита отошел от двери, он услышал скрипучий старушечий голос:

— Волки позорные!

Потом посреди комнаты материализовались два старушечьих силуэта.

— Волки позорные! — с чувством повторила Степани-да Прокофьевна. — Надо же куда тебя законопатили… Пока нашли, половину ентой… правительственной резиденции облазили.