— Не понял… — произнес Изя.

— А меня мало интересует, поняли вы меня или нет, — в женском голосе стали ясно читаться раздраженные нотки, — вы меня извините, но я сейчас нахожусь в таком состоянии, что мне больше всего нужен покой. А когда так бесцеремонно врываются ко мне… то есть в меня…

— Я не понял… — и правда ничего не поняв из сказанного, повторил Изя. — А вы кто?

— Я Мария, — с достоинством прозвучало из темноты.

— А вы… не могли бы включить свет? — попросил Изя, и Себастиан согласно проговорил вслед за ним:

— Себастиан, — а Валет, присоединяясь к просьбе товарищей, гавкнул.

— Нет, не могла бы, — отрезала невидимая Мария. — Потому что, как уже говорила, мне сейчас нужен покой. А вы мне мешаете.

— Мы тотчас уйдем, — быстро проговорил Изя, которому было очень не по себе. — Мы, знаете ли, здесь случайно оказались, искали кое-кого и…

— Искали?

— Ну да… Если тут кто-то прячется, вы нам… вы нам, пожалуйста, его отдайте, если не жалко…

— Берите, — просто согласилась Мария, — мне не жалко. Только вы этого… который тут, кроме вас, прячется, вряд ли унесете. Он для вас слишком большой.

— Большой? — снова испугался Изя.

— Болшой! — громыхнул где-то очень недалеко гортанный мужской голос. — Я очен болшой и силный. А вы по-палис! Именем закона — р-руки ввэрх!

Голос звучал сильно. Именно поэтому Изя, не думая, вздернул вверх обе руки. То же самое сделали Себастиан и Валет. Причем Валет, стоящий по обыкновению на четвереньках, потерял равновесие и упал носом в землю.

— Нэдозволэнные острые, рэжущие преэдмэты есть? — осведомился мужской голос. — Вы арестованы как прэступники и послэдние гады.

Тут Изя наконец пришел в себя и вспомнил, что он мужчина, черт возьми… то есть самец и представитель закона. Он нащупал в темноте плечо Себастиана и взял того за руку. Рука Себастиана заметно дрожала. Под колено Изи ткнулся мокрый холодный нос одной из голов Валета.

— А по какому такому праву вы нас арестовываете? — ободренный поддержкой товарищей, крикнул Изя.

— По праву, данному мне администрациэй Цэпочки! — громыхнуло в ответ.

— Странно, — пробормотал Изя. — По такому праву я и тебя могу арестовать… Я сам подчиняюсь администрации Цепочки!

— Мэня не обманэшь! — не сдавался гортанный голос. — Я много слышал о том, какие вы есть хитрые прэступник.

— Да не преступник я! — завопил Изя. — Я ифрит из взвода герра Мюллера! Я взводный! У меня медаль Почетного копыта есть! За отвагу в операциях!

— Каких?

Изя замялся. Никакой медали у него не было. А операцию, за которую он мог бы получить такую медаль, он сейчас тоже — вот так с ходу — придумать не мог. Поэтому он сказал первое, что пришло ему в голову:

— Битва с карликами в Центре развлечений.

— Цэнтрэ развлечэний? — Гортанный голос неожиданно помягчел. — Взвод гэрр Мюллэр, что ли?

— Да! Да! — обрадованно закричал в темноту Изя. — Я же про это и говорю! Я нахожусь на задании! Мы с ребятами преступников ловим. А ты наш коллега? Ты тоже преступников ловишь? — Да!

— Это ты капкан поставил? — Да!

— А мы думали, что это сами преступники капкан поставили! — захлебывался Изя. — Решили, что они таким образом хотели обезопасить свое логово… От вторжения властей! Да, ребята?!

— Себастиан!

— Гав!

— А ты вообще кто сам-то будешь? — осторожно спросил Изя. — Тут не видно ни хрена…

И вспыхнул яркий свет, такой яркий и неожиданный в кромешной темноте, что Изя немедленно зажмурился, а когда открыл все свои четыре глаза, то увидел прежде всего сияющий фонарь, а уже потом — что этот фонарь находился на голове громадных размеров робота.

— Робот! — узнал Изя. — Ну да, конечно! Я же тебя помню! Тебя назначили вместе с нами искать преступников! Но как ты напал на след?

— По запаху, — коротко ответил робот, качнув фонарем на башке.

— Как это по запаху? — не понял Изя. — Роботы же запах, кажется, не способны определять… Они же не живые… Или я ошибаюсь?

— Я нэ простой робот. Я — робот Андроник, — ответил робот. — Такой запах… — тут голос его помягчел, — такой запах я всегда могу учуять… Не чуете, как здесь пахнет?

— Как? — из вежливости поинтересовался Изя.

— Жэнщиной… — с вежливой хрипотцой ответил робот Андроник. — Мой любимый запах…

— Так, — прозвучал голос Марии. — Вы вообще что-то, граждане, обнаглели. Мало того что залезли ко мне… в меня… так еще и запахи мои обсуждаете. И мешаете моему спокойствию. А мне сейчас нужен покой. Недавно произошло одно очень важное для меня событие, и теперь я… Она не договорила.

— Мы уходим, уходим, — заторопился Изя, хотя не имел ни малейшего понятия, где здесь находится выход. — Мы же видим сейчас… когда светло стало… что никого, кроме нас, тут нет. И мы сейчас уйдем… Уйдем…

— Каким же это образом, позвольте узнать? — усмехнулась Мария.

Изя обвел взглядом плотно смыкающиеся вокруг стены и растерянно пожал плечами.

— Кто уходыт, а кто не собираэтся уходит, — ласково проговорил робот Андроник. — Вы женщына как раз в моем вкусе — объемная. Вы, уважаемая, как относитесь к шашлыкам, а?

— К чему? — обескураженно переспросила Мария.

— К шашлыкам, — повторил робот. — Это такое блюдо моэй националной кухни. Жарэнное мясо. Очень вкусно.

— А где же ты мясо тут возьмешь?

Робот Андроник не ответил, но так выразительно глянул в сторону ифритов, что Изя тут же забеспокоился.

— Мы уходим! — завопил он под аккомпанемент трусливого тявканья Валета. — Куда нам? В какую дверь?

— Как вы мне надоели, — вздохнула Мария. — Идите. А дверей тут нет. Сейчас я соберусь с силами и сама вас выпровожу.

— Давно пора, — подал голос робот Андроник. — Мы с тобой одни останэмся, да? Красавыца?

— Нет, — ответила Мария, — красавец. Развелось у меня ухажеров в последнее время — пруд пруди. Готовьтесь, товарищи.

— К чему? — испуганно спросил Изя.

— А вот к этому…

И тут же стенки пещеры завибрировали, рванувшийся черт знает откуда ветер подхватил трех ифритов и робота Андроника и с невообразимой силой вынес их наружу — четыре существа, не успевших еще понять что к чему, пронзили все мыслимые слои атмосферы Тридцать Третьего Загробного Мира и на короткое мгновение погрузились в черноту.

— Мама… — оказавшись вдруг в безвоздушном пространстве вакуума, проговорил Изя. — Где я?

Удивительно, но точно такие же мысли в тот же миг посетили и Себастиана, и Валета, и даже робота Андроника.

Здоровенная деревянная декоративная рыбина на стене кабинета Эдуарда Гаврилыча открыла пасть и заквакала. Вздохнув, Эдуард Гаврилыч поднялся из-за стола, подошел к рыбине и дернул за плавник, который с легким щелчком отделился от чешуйчатого корпуса.

— Алло, — проговорил Эдуард, поднеся к губам плавник. — Участковый Колонии X слушает.

— Примите сообщение, — полетели слова из рыбьей пасти. — После гудка…

Выждав длинный гудок, Эдуард снова сказал в плавник:

— Алло…

— Участковый! — заговорила рыбина голосом инспектора Велихана. — Как здоровье?

Эдуард с Гаврилычем переглянулись. Вопрос «как здоровье?» в загробном мире считался прямым оскорблением, особенно часто употребляемым старшими по чину в разговоре с младшими по чину. Возмущаться в таких случаях не стоило, а стоило ответить как полагалось по традиции.

— Разлагаемся понемногу, — уныло проговорил Эдуард, по первым же словам догадавшись, что разговор с инспектором будет не из легких.

— Это хорошо, — непонятно к чему ответила рыбина голосом Велихана. — Ты вот разлагаешься, а на вверенной тебе территории творится черт знает что… Мне, например, доложили, что сегодня герой гражданской войны Котовский с шашкой наголо набросился на героя вьетнамского народа Чхи Уама. Чхи Уам отделался легким…