Деревья, ветки, деревья, ветки, кусты, ветки, деревья, ёшкин кот, куда же бежать? Сзади слышался настигающий топот шагов, все-таки преследуют, суки. Правая рука сжимала знатный нож, которым одарила опять же таки судьба, его тяжесть и блестящее лезвие придавало уверенности в себе, рука сжала его так сильно, что казалось, никакие силы в этом мире не смогут забрать у меня этот нож. Всё хорошо, но мои прокуренные лёгкие требовали разгрузки, я уже задыхался от такого марафона, толи дело, уже как час с лишним на придельной скорости перебираю ногами по земле, да прошу заметить не по беговой дорожке на стадионе, а всё по кочкам да оврагам, трижды их боги любили! Сплюнув в куст вязкую слюну, я остановился и посмотрел назад, пока что никого не было видно, но чувство опасности подсказывало мне, что останавливаться ни в коем случае нельзя. Сглотнув накативший ком в горле, покривившись я посмотрел вокруг, в поисках выбора направления дальнейшего пути следования, но в голову мне пришло только одно. Стоит кардинально изменить направление, чтобы немного сбить с следа преследователей, но если за мной идут профессиональные ищейки, то это мне особо не поможет. И всё таки попытка не пытка, лучше уж что-то сделать, чем тупо бездействовать и довериться на волю судьбы. За сегодняшний день эта госпожа итак мне много преподнесла подарков, не стоит её злить. Направление своего побега я изменил на восточную сторону. Ноги не несли уже, в боку начало колоть, усталость давала знать о себе. Теперь каждый шаг давался не легко, но только на одной злобе на все вокруг я продолжал бежать. Высокая трава, поляна, какие-то растения странные, ягоды на них непривычного вида, чуждого глазу моему, снова деревья, ветки, ох и лес густой пошёл, котелок на огне. Что???
Перепрыгнуть висевший котелок над костром я не смог и с лёту ударил по нему ногой, разлив всё содержимое, что варилось в нём. Равновесие я потерял и по инерции перецепаясь о торчащие везде коряги я повалился на землю, ударившись головой о какую-то твёрдую хрень. Я успел заметить ещё кое-кого, того, кто седел у костра, когда падал, но рассмотреть сидящего не представилось возможным, только краем глаза, две руки, две ноги одна голова, это всё что смог понять. И ещё я почувствовал, что своим ножом я полоснул что-то не столь твёрдое, но сто процентов что-то живое. Не зарезал ли я ненароком незнакомца? Сознание я не потерял, но голова задурманилась, поплыл туман, вмиг перед глазами прошло не столь далёкое прошлое.
Я покинул тренировочный зал, оставив Вилию лежащей на полу. Не успев отойти от зала и пяти шагов, я наткнулся на Грона. Ну как же без него, в такой момент. Нонсенс! Фельф смотрел на меня со всем призрением, которое он смог выразит в взгляде своём. И я решил, раз сгорела хата, гори и сарай! Ох и с каким же огромным удовольствием я с правой руки, хуком, приложил фэльфа в челюсть, да так, что бы каждый сказал, что всю душу вложил в удар. Я услышал хруст, удар удался на славу. Грон как подкошенный упал на пол без чувств. Красота, да и только! Я невольно залюбовался своей работой и подумав, добавил от души с оттяжкой, носком ноги в живот валяющемуся на полу фэльфу. Бесчувственное тело перекатилось на спину, раскинув по сторонам руки. «Все-таки сволочь я и поддонок» — укорил я сам себя и как бы вопреки себе, своим суждениям, плюнул на тело Грона. «Вот теперь всё! Точно». Ну стыдно за себя, да, но отчего-то я думал, что все же правильно поступил, хоть и не гуманно, и промолчу уже о морально-этнических нормах, однако душа требовала такого выплеска. Только вот меня беспокоила другая мысль: когда я был за дверью, я слышал топот ног, сто процентов это не был Грон, ну разве что отрастил себе пар четыре дополнительных ног, а как вышел, никого не было, кроме Грона. И тут я увидел в одной реке распорядителя поместья что-то вроде шила, только лезвие этого шила было пропитано чем-то чёрным и вязким. «Не ужели это про мою честь, этот длинноухий такую ерунду принёс? К праотцам меня хотел наверное отправить, а я опередил его?», «Тогда всё логично, пришёл этот хмырь, охрану прогнал, дабы меньше глаз было, и решил сотворить свои тёмные мстительные делишки, а я негодяй такой, опять всю малину ему обгадил, со своей земной натурой»… Я громко засмеялся. Хватая себя за живот. А я всё думал, что некрасиво поступаю с этим засранцем, а в итоге, я даже слишком гуманный парень!
Улыбаясь во весь рот, смеясь и пуская от смеха слёзы я вышел к лестнице, ведущей на первый этаж к парадным дверям. Внизу стояли охранники усадьбы, и ещё какие-то типы, которых я раньше никогда здесь не видел. Судя по тому, как они все были одинаково одеты, это были либо солдаты, либо охрана, либо ещё что-то в этом духе. Но глядя на них, можно было безошибочно предположить, что натаскивали их хорошо. Все как на подбор, высокие, жилистые, широкие в плечах, смотришь на таких и невольно уважаешь. Они смотрели на меня, я на них, я не останавливался, шёл улыбаясь во весь рот и невольно залюбовался лестницей, по которой спускался. Деревянная, резная, изысканная. Выполненная в незнакомом мне архитектурном стиле, но должен отдать должное мастерам, постарался кто-то на славу. Да вообще весь домик фло Вилии смотрелся весьма впечатляюще, высокие потолки под пять метров, узорчатые стены, бесконечное количество картин на стенах. Огромные, пузатые вазы вдоль коридоров, множество других элементов изысканности и роскоши, чего стоят только ковры, устланные вдоль и поперёк и я, как то убого смотрелся на этом фоне, честно должен признать.
Охранники всех мастей стояли неподвижно на месте, буравя меня взглядом. Ведь кто я для них, грязный, нестриженный фрол, без роду, без имени… да, я тоже к ним в тот момент испытывал «нежные чувства». Так вот, я опустился к ним и будучи в приподнятом настроении духа, которое появилось апосля пинка в живот Грону, остановился напротив них. Может это было нервное, или ещё как это состояние может прокомментировать медицина. Но мне уже было плевать на всё, я пошёл в ва-банк. Я демонстративно стал напротив охранников, уперев руки в бока и подняв бровь, раскинул руки врозь.
— Ну что соколики, так и будем стоять у меня на пути, или разойдётесь?
Ясное дело никто из них не понял, о чём я говорю, но то как я размахивал руками и указывал головой на выход, ребята сообразили, что я желаю, чтобы меня выпустили. А моя интонация сбила их с толку и те расступившись освободили мне дорогу. Я как ни в чём не бывало вышел, демонстративно помахал на прощанье им ручкой. Странные были новенькие, у всех явный солнечный загар, а колпаки на их головах, совершенно не давали возможности разглядеть, кто из известных мне рас это был.
Совершено не торопясь я вышел на крыльцо, посмотрел на второй этаж, в те самые окна тренировочного зала, где сейчас лежала Вилия. Достав из кармана сигарету, зажигалку, я подкурил табачную палочку и пританцовывая и распевая мотивчик моей любимой песни я направился в сторону выхода с поместья.
Когда я отошёл достаточно на приличное расстояние, от самого дома, меня уколол чей-то взгляд в затылок, я это очень осознанно прочувствовал. Я обернулся, чтобы понять, в чем причина и увидел в окне тренировочного зала Вилию. Я понял, что теперь моя жизнь в моих ногах, выкинув окурок, я с места дал дёру. Я и не представлял, что я так быстро умею бегать. Что там сзади меня творилось, как там всё это было, я не знаю и знать не хочу, в тот момент были лишь мои ноги, земля под ногами и даю голову на отсечение разгневанная, метающая молнии глазами Вилия. Такого мне эта мадам сейчас точно не простит. Если она до меня дотянется, то испепелит, воскресит, превратит в земного червя и заново испепелит. Ну её к монахам эту красотку, попытаюсь уж как-то обойтись без столь внеземной красоты.
Как я убежал, как миновал все барьеры и преграды, как выбрался с поместья, даже сам не знаю, помню, что уже бежал к единственному месту на юго-восток, где росла густая, высокая трава. Я понимал, что это мой единственный шанс и ноги несли меня туда с неудержимой скоростью. Помню как пошёл на зов чей-то, кто-то чужой попытался влезть в мою голову, но я отбросил этого незнакомца прочь с моей головы. Как выскочил на пятёрку непонятных типов, а потом я их узнал. Братья, Степан и Иван. Мои земляки, я было обрадовался, да потом заприметил с ними того длинноухого «упыря», главу тех небесных всадников, с которыми мы столкнулись в лесу, в хвост его и в гриву. А потом увидел рожи братьев, их прикид, то как они были одеты меня навело на нехорошие мысли. Включая тот факт, как братья на меня навели стволы своих автоматов. Ох и паскудно мне стало на душе тогда, ох как и понесло меня тогда благим матом на всю эту пятёрку и понял я, что не пара они мне, пора делать ноги. Потом свист ножа, который мене весьма кстати пригодился. Всё…
