«Дура, – рыкнул на неё я, затем продолжил, – ты подумала, что могло быть? Я хоть и молод но от такого испуга у меня мог запросто разрыв сердца произойти, и лишилась бы ты своего всадника раз и навсегда, и стала бы ты сироткой». Сказал я ей это и продолжил осматривать тело моего врага. Туловище у него было тонкое, но мускулистое и все в язвах и ожогах. Закончив осмотр я опять открыл свои мысли для неё, и произнёс: «Сабрина, ты знаешь что это за существо? – (она покачала отрицательно головой). И я продолжил. – Где меч, что лежал здесь?», – я указал на место куда упал меч. Она пододвинула ко мне оружие своей передней лапой и произнесла: «Вот он».

Мы замерли провожая закат, и приветствуя сумерки. Сумерки были и правда чудесные:

«Не зря говорят что сумерки это время чудес. Не так ли, Сабрина?». Она сказала в ответ:

«Вполне с тобой соглашусь, Макс. Но чем мы займёмся ночью?»

«Как не странно, но обучением. Ты меня будешь обучать верховому полёту», – сказал я. Сабрина потупилась и спросила:

«Чему? Я хоть и умное существо, но тебя не поняла».

«Не напрягайся, Сабрина, я скажу проще. Будешь обучать меня полёту верхом на себе», – пояснил я.

«Так то лучше, понятней. Забирайся ко мне на спину и держись крепче. – Когда я вскарабкался ей на спину, она продолжила. – А теперь полетели!» – легко оттолкнулась своими мощными и сильными ногами от камней, и взлетела.

Сабрина взлетела в небо, и тут же спикировала вниз в ущелье. Я от страха и восторга завопил, но Сабрина меня успокоила: «Не бойся, малыш, я не позволю, чтобы ты упал с моей спины. Поэтому просто наслаждайся полётом, и давай приступим к первому уроку. Когда будешь готов, дай мне знать». Мы немного полетали, и я сказал своей драконихе: «Я готов, моя малышка, приступаем к обучению».

«Хозяин барин, как говорится, у вас. Я тебя за язык не тянула. Начнём первый урок, где ты узнаешь как надо поворачивать. Первое что ты должен сделать – это сжать ногами мои бока чтобы не свалиться, – (я сжал её бока с такой силой, что она захрипела). И сказала, – не так сильно я не титановая, – (тогда я слегка ослабил). После чего она продолжила, – вот так то лучше. Теперь выпрямись. – (Я выпрямился). Сабрина продолжила, – вот так. Теперь при повороте направо ты наклоняйся направо, – она вошла в поворот, который уходил направо (я наклонился направо очень сильно, и Сабрину поволокло к скале, которая была справа от нас). Она вскрикнула, – не так сильно, Макс, а то нас обоих в лепёшку расшибёшь. Наклоняйся не сильно, а слегка и только для того, чтобы я выровнила курс, и чтобы ты не слетел. Понятно, – (я выпрямился и слегка отклонился направо, при следующем повороте в том направлении). Сабрина посмотрела на это, и сказала, – вижу что да. Хорошо, а теперь отработаем поворот налево, он осуществляется так же, как и направо, но при повороте налево отклоняйся налево. Хорошо, а если ты наклонишься направо, а я буду поворачивать налево, то я могу не справиться с управлением и мы разобьёмся, то же самое и при повороте направо. Есть ещё два поворота, вверх и вниз, они совершаются по-другому. При повороте наверх, и наборе высоты с места, либо в случае резкого или не плавного взлёта, пригибайся вперёд до такой степени до какой можешь, так как чем ближе ты пригнешься к моей шее, тем легче и быстрее наберём высоту. В случае срочного или не плавного спуска слегка отклонись назад, и с минимальными затратами времени прижмись к моей шее лицом. Понятно, Максим, а если чего-то не понятно, тут же спрашивай, хорошо? – Она глянула на меня своими белоснежными и глубокими глазами. (Я ей кивнул утвердительно, поймав этот необычайной красоты взгляд). И она продолжила. – На этом первый урок завершён. А сейчас давай отработаем их до автоматизма, ладно, Макс?»

«Давай отрабатывать их», – согласился я с ней. Она вернулась к началу этого ущелья и промолвила: «Макс, вовремя тренировки я тебе помогать не буду, но ты не думай, что поворачивать будет очень легко даже на малой скорости. Я тебе говорю точно, что после первого круга, у тебя будут болеть мышцы, как будто ты весь день таскал тяжеленные камни, или шесть дней подряд забирался по огромной обледенелой скале, и причём без остановок. Короче я тебя предупредила».

«Малышка, не пугай меня так, ну раз так надо то значит надо. Полетели, «Харе лавенег Сабрина!»» – сказал я. «Неплохо Максим. Ты начинаешь понимать Драколис. И это факт. «Корене Аурес ин лавен», а сей час полетели», – сказала она и взмахнула своими крыльями отправляясь в ущелье. Мы тренировались всю ночь. У меня никак не получалось вовремя наклоняться, но благо мы летели низко, и когда я падал, то летел недолго, но болезненно. Где-то в полдень моя суровая учительница смягчилась, и произнесла: «Максим, отдохни, ты и так выглядишь как побитая собака. – Она спустилась, помогла мне слезть и продолжила. – Мой друг, отдыхай, как проснёшься мы продолжим отработку поворотов».

«Ох, – вздохнул я тяжко, после чего добавил, – не мучай меня, но как говориться назвался груздем – полезай в кузовок. Ладно, до вечера», – сказал я ей это. Забрался под крыло, но меня поразила и удивила та прохлада, которая была у Сабрины под крылом, хоть снаружи была жара, очень сильная жара я хотел было спросить дракониху что это за феномен. Но у меня даже не хватило сил об этом подумать, да и все кости прямо выворачивало, и я решил, что когда проснусь, то спрошу её об этом. Закрыл глаза и уснул.

Я проснулся вечером часов в восемь, снаружи уже похолодало, а под крылом Сабрины наоборот было тепло, это ещё сильней меня удивило. И наконец я спросил, не вылезая из-под крыла драконихи: «Сабрина, объясни мне пожалуйста, как ты умудряешься сохранить под своим крылом вполне оптимальную температуру для своего всадника?»

«Всё очень просто, Максим. Я так устроена, у меня такое тело, которое держит температуру воздуха под моим крылом. Если я им что-то или кого-то накрываю, то температура под ним доходит до оптимального варианта и останавливается. Что ж полетели?», – спросила она. Я ответил ей утвердительно. Получив мой ответ, она помогла мне забраться и мои мучения возобновились, но на этот раз я упал пару раз, и затем произнеся слова «Скоалан ерад арэд парен», что означает «Открой мне мысли дракона». Тут же начал очень ловко и очень хорошо управлять поворотами Сабрины.

«Я восхищена тобой, молодец, что ты понял основной принцип, который заключается в том, что всадник должен мыслить как дракон. Либо без помощи магии, но это редко у кого получается, либо с помощью неё, но ты сделал правильный выбор что воспользовался магией. Но помни, малыш, когда мы станем единым целым, ты сможешь открывать мои мысли для себя не используя магии», – восхитилась Сабрина.

«Но, девочка, как ты узнала что я использовал магию?» – спросил я у неё. Она ответила быстро, но с лукавством: «Скажем так, надо произносить заклинания очень тихо, чтобы никто не слышал, а не орать на пол мира».

«Ой, не лукавь, Сабрина», – запротестовал я.

«Но я то слышала, и не стоит возмущаться, я то другое дело, а враг если услышит твои заклинания, то сможет легко их отразить, или ещё того хуже обратить их против тебя, причём пользуясь твоей же энергией. Мой тебе совет, Максим, попрактикуйся в произнесении заклятий, когда будет время, а сейчас вылезай из моей головы. Затем мы продолжим твоё обучение», – сказала она.

«Хорошо,Сабрина , сейчас попробую «Порело ерад харе арэд», и тут же мысли Сабрины опять закрылись от меня, а я вернул полный контроль над собой».

«Ты быстро учишься Макс. – сказала она с восхищением, затем продолжила. – Я думала что ты скажешь по-другому и готовилась опять восстанавливать мысленную связь с тобой. Но ты произнёс правильное заклинание, хвалю. Кстати малыш, ты не проголодался?»

«Если честно, Сабрина, то очень проголодался…», – сказал я, но она меня перебила не дав закончить мысль: «Тогда полетели, я покажу тебе как надо охотиться».