Мэйхью неожиданно выпрямился – а ведь, казалось, эта вялая, ссутуленная поза прилипла к нему навеки.

– У меня нет времени охотиться за запчастями по всей галактике, – продолжал Майлз. – Но если ты согласишься делать это от моего имени, то я поручу Базу в случае, если ты чего-нибудь найдешь, выделить деньги из дендарийских фондов на их покупку и корабль, чтобы доставить их сюда. Это будет… просто квест. Все равно как поиски Форталией Храбрым утерянного скипетра императора Ксиана Форбарры. – Конечно, по легенде Форталия этот скипетр так и не нашел.

– Да ну?! – лицо Мэйхью озарилось надеждой. – Задачка с дальним прицелом – но, по-моему, едва ли осуществимая.

– В этом и смысл. Полный вперед!

– Когда-нибудь это ваше «полный вперед!» приведет нас всех, следующих за вами, к пропасти, – он замолчал и усмехнулся. – А по пути до дна вы убедите всех, что они умеют летать. – Он сунул кулаки под мышки и задергал локтями – вверх-вниз. – Ведите нас, милорд! Я-то хлопаю крыльями изо всех сил.

В причальном отсеке каждый второй светильник не горел, создавая на космической станции, где со временем не происходило каких-либо видимых изменений, иллюзию ночи. Оставшиеся лампы давали тусклые пятна света, мерцающие, словно лужицы ртути; даже цветов было не различить. В тишине разносились звуки погрузки – негромкий топот ног и клацание; голоса смолкали сами собой.

Пилот фелицианского скоростного курьера поморщился, когда мимо него проплыл гроб Ботари, исчезнув в переходном туннеле. – Раз уж мы сократили весь багаж, фактически оставив по паре сменного белья на брата, то выглядит жуткой роскошью тащить с собой вот это…

– Для каждого шествия нужна платформа, – рассеянно заметил Майлз, которому мнение пилота было безразлично. Пилот, как и его корабль, был из простой любезности одолжен ему генералом Халифи. Генерал не имел большого желания санкционировать эти расходы, но Майлз намекнул ему, что если его жизненно важное отбытие на Колонию Бета сорвется и ему не удастся попасть на некую таинственную встречу вовремя, то дендарийские наемники будут просто вынуждены искать новый контракт с максимально высокой оплатой прямо здесь, в локальном пространстве Тау Верде. Генерал недолго размышлял, прежде чем поспешил ему в этом помочь.

Майлз переминался с ноги на ногу, отчаянно желая смыться прежде, чем изменение освещенности знаменует начало дневного цикла. Появился Айвен Форпатрил, осторожно стискивающий саквояж, который, судя по весу, был явно набит одеждой. На палубе причального отсека были нанесены бледные параллельные полосы разметки, помогающие при выгрузке и погрузке сложных грузов. Айвен моргнул и двинулся к Майлзу вдоль одной из этих линий с достойной похвалы четкостью – ее лишь слегка портил крен, который тот давал то в одну, то в другую сторону. Возле Майлза он лег в дрейф.

– Вот это свадебная вечеринка! – радостно выдохнул он. – Для импровизации, которая возникла из ничего, твои дендарийцы здорово разрослись. А капитан Осон – отличный парень.

Майлз бледно улыбнулся – Да уж, вы друг друга стоите.

– Только ты вроде как исчез на половине действа. Нам пришлось начинать пить без тебя.

– Мне хотелось к вам присоединиться, – искренне сказал Майлз, – но у меня в последнюю минуту возникла масса вопросов, которые надо было проработать с капитаном Тангом.

– Как жаль, – Айвен подавил отрыжку, внимательно глянул в другой конец причального отсека и пробормотал: – Да уж, я могу понять твое желание взять с собой женщину – две недели в этой коробке, и все такое, – но зачем ты выбрал ту, от которой мне по ночам будут кошмары сниться?

Майлз проследил за его взглядом. К ним в сопровождении хирурга Танга медленно, вслепую двигалась Элли Куинн. Хрустящая, с иголочки, серо-белая форма облегала атлетическое тело молодой женщины, но то, что было выше воротника, напоминало дурной сон о «расе чужих». На лишенной волос однородной поверхности бледно-розового шара, который был у нее вместо головы, выделились лишь черная дыра рта, над ней – две темные щели на месте носа и по обеим сторонам головы – пятнышки входных отверстий аудио-каналов. Лишь через правое отверстие в ее черное безмолвие сейчас поступали звуки. Айвен беспокойно поерзал и отвел глаза.

Хирург отвел Майлза в сторону дать ему последние инструкции насчет того, как ухаживать за Элли во время перелета, плюс несколько весьма язвительных советов по поводу обращения со все еще заживающим желудком самого Майлза. Майлз похлопал по фляжке в своем набедренном кармане, теперь наполненной лекарством, и клятвенно пообещал принимать его по тридцать грамм каждые два часа. Он взял руку раненой наемницы в свою, поднялся на цыпочки и произнес в самое ушное отверстие: – Вот мы и готовы. Следующая остановка – Колония Бета.

Она подняла другую руку и зашевелила пальцами в воздухе, потом легким прикосновением нащупала его лицо. Ее пострадавший язык и почти неподвижный рот пытались выговорить какие-то слова. Со второй попытки Майлз разобрал: «Спасибо, адмирал Нейсмит». Будь Майлз хоть немного сильнее уставшим, он бы расплакался.

– Отлично, – заговорил Майлз, – давайте убираться отсюда, пока комитет по проводам не проснулся и не задержал нас здесь еще на два часа… – Но он опоздал. Краем глаза он увидел стройную, гибкую фигуру, бегущую к нему через весь отсек. Баз в том же темпе двигался следом.

Елена подбежала, задыхаясь. – Майлз! – обвиняюще крикнула она, – Ты что, собирался улететь, не попрощавшись?!

Он вздохнул и судорожно ей улыбнулся: – Снова осечка. – Ее щеки горели румянцем, глаза сверкали от возбуждения. Навеки желанная… он так закалял свое сердце, готовясь к этой разлуке. Почему же ему лишь больнее?

Подошел Баз. Майлз кивнул обоим: – Командор Джезек. И командор Джезек. Знаешь, Баз, может мне стоило произвести тебя в адмиралы? Эти ваши имена устроят путаницу при плохой комм-связи…

Баз, улыбаясь, покачал головой. – Вы и так осыпали меня достаточным количеством почестей, милорд. Почестей – и чести, и более того… – он посмотрел на Елену. – Когда-то я думал, что вновь стать из никого кем-то я смогу лишь чудом. – Он расплылся в улыбке. – И я был прав. Я благодарю вас, милорд.

– И я тебя благодарю, – тихо произнесла Елена. – Ты мне подарил то, что я не надеялась обрести…

Майлз покорно склонил голову с вопросительным видом. Имеет ли она в виду База? Звание? Бегство с Барраяра?

– Себя саму, – объяснила она.

Ему показалось, что где-то в ее рассуждения вкралась ошибка, но времени разбираться не было. В причальный отсек через все выходы хлынули дендарийцы – сначала по двое-трое, потом ровным потоком. Лампы вспыхнули на полную мощность, как полагалось для дневного цикла. Его план потихоньку ускользнуть прочь мгновенно обратился в ничто.

– Ладно, – безнадежно произнес он, – тогда до свидания. – Он торопливо потряс руку Базу, но Елена, с глазами на мокром месте, сграбастала Майлза в объятия так, что чуть не переломала ему кости. Он возмущенно пытался дотянуться ногами до пола. Совершенно поздно…

Когда она поставила его на землю, уже собралась толпа; к нему тянулись руки – пожать его ладонь, коснуться, просто дотронуться, словно это их согревало. Ботари бы удар хватил; Майлз мысленно виновато откозырял духу сержанта.

Причальный отсек превратился в бурлящее людское море. Слышалась болтовня, одобрительные возгласы, радостные крики, топот ботинок. Скоро в этом шуме проявился ритм, он стал скандированием: «Ней-смит! Ней-смит! Ней-смит..»

Майлз с беспомощным согласием воздел руки, ругаясь себе под нос. В толпе всегда найдется идиот, который заварит такую вот кашу. Елена с Базом водрузили его к себе на плечи, и выбора у него больше не оставалось. Теперь он обязан выступить с этой проклятой прощальной речью. Майлз опустил руки – к его удивлению, голоса стихли. Он снова резко взметнул руки вверх; толпа взревела. Он медленно их опустил, словно дирижер симфонического оркестра. Тишина была абсолютной. Ужасающей.