Изображая глухонемого, Лиска с безучастным любопытством оглядывала всех и вся и в очередной раз восхитилась Левкиным артистизмом. Тот сначала задумался над вопросом, потом медленно, растягивая слова, обстоятельно ответил:

– Да-а, бежала.

– Куда? – всадник, помахивая плетью, чуть не выскакивал из седла от нетерпения.

– Туда вон бежала, – ответил Левко, нисколько не меняя темпа, и показал на Ковражинскую дорогу.

– Не врешь? – голос был резким и угрожающим.

Все в том же темпе. Левкины глаза расширились от недоумения, он подумал, пожал плечами, еще подумал и, показывая на склон холма над дорогой, протянул:

– Дак ить вон и кусты там колыхаются.

Всадники повернули головы в сторону, куда он показывал, и в этот момент друзьям помогла удача. То ли ветер подул, то ли птица какая-то слетела, но кусты действительно зашевелились, даже мелькнуло что-то. Вся шайка сорвалась с места и понеслась по Ковражинскому тракту, скрывшись за стоящими на развилке деревьями.

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы угадать, что будет, когда они никого там не найдут. Однако на то, чтобы обшарить склон даже и всей оравой, а было их больше дюжины, все же понадобится время. Так что с четверть часа у друзей было.

Лиска повернулась к другу:

– Теперь бежим, да?

– Ага.

Через несколько секунд они уже стояли за деревом рядом с беглянкой. Та все еще пыталась отдышаться.

– Куда бежать, знаешь?

Она в ответ махнула рукой, показывая на бурелом в левой стороне. Лиска взглянула туда и воскликнула в недоумении:

– Там же не перелезешь.

– Перелезем. Там прямо в буреломе начинается тропа. Я совсем чуть-чуть до нее не добежала, – девушка смотрела на друзей виновато и ожидающе.

Первым очнулся Левко:

– Тогда бежим быстрее.

До бурелома они добежали за считанные минуты. Потом вперед двинулась девушка, показывая «дорогу» в этом нагромождении упавших во время какой-то бури деревьев.

Когда они перелезали через очередное бревно, девушка, обернувшись к друзьям, сказала:

– Меня зовут Наира.

– А меня Лиска, – отозвалась Лиска, снова передавая Левко корзинку, которую они до сих пор умудрились еще не перевернуть.

– Ну, раз уж на то пошло, меня зовут Левко. Лиска, держи корзинку, я тут с ней не пролезу.

– А вот и тропа, – сказала Наира.

В самом деле среди бурелома обозначилась узенькая дорожка, уходящая вглубь леса в сторону холмов.

Добежав до подножия холма, они остановились, чтобы отдышаться. С трудом переводя дыхание, Лиска все же не могла не спросить:

– Все-таки от кого же мы так удираем?

Наира кивнула и, чуть отдышавшись, объяснила:

– Предводитель этой банды – Шермет, сын козинецкого головы. В Козинце при папаше он тише воды, а вот в соседних селах от него житья нет. Собрал себе целую шайку таких же поганцев, их там больше дюжины, наверное, и бесчинствуют в свое удовольствие. То наедут всей оравой к кому-нибудь на постой, корми и пои их и все, что понравилось, отдай. То тех, кто с торгов возвращается, грабят. Убить еще никого пока не убили, видать, бояться все-таки, что до властей дойдет, но избить – это запросто, а то и дом подпалить могут. Девушкам от них проходу нет. Если не совсем уродина, не дай Бог им на глаза попасться. У нас в Ведунцах они почти не появлялись. Моя бабушка пригрозила, что в свиней превратит, если начнут разбойничать. Они было не поверили, один ее старой дурой назвал, так потом со свиным пятаком два дня за ней ходил, прощения просил. С того времени деревня жила спокойно.

Она вздохнула, посмотрела на лица друзей и с трудом выговорила:

– А сегодня она умерла, – в глазах у девушки стояли слезы. – Она еще вчера вечером меня уговаривала уйти быстрее подальше, боялась за меня и утром все прогоняла. А я не могла ее оставить. Она меня с шести лет в одиночку растила…

Наира замолчала, потом уже твердым голосом закончила:

– Теперь эта свора не успокоится, пока не отомстит. Так случилось, что я вас впутала в эту историю. Мне бы не жить, если бы вы меня не выручили. Я не знаю, что вы решите делать, и могу предложить только спрятаться сейчас вместе со мной и вместе выбираться.

Лиска вспомнила мельком увиденные полчаса назад малосимпатичные рожи и поняла, что ни за что не хочет встретиться с ними еще раз да еще в безлюдном месте. Она ожидающе посмотрела на Левко. Насколько помнила, он обычно хорошо оценивал степень опасности ситуации и не ошибался, решая, можно ли еще оставаться или уже точно пора бежать. Шансов уцелеть, видимо, было совсем немного, потому что он почти не раздумывал.

– Куда бежать?

– Сейчас нужно подняться на холм. За холмом перед нами будут Гиблые болота.

«Многообещающе звучит», – подумала Лиска.

– Они туда не сунутся. Скорее всего, не сунутся. И даже искать будут поначалу в другой стороне, скорее всего, там, – Наира показала направо, – где можно проехать на лошадях. Они, правда, могут подняться на соседний холм, и, если мы не успеем далеко уйти, они нас увидят. Тогда все будет зависеть от того, насколько далеко в болото мы успеем зайти.

– В болото? – ужаснулась Лиска.

– Я знаю тропу через болото, мы с бабушкой там ходили. За болотами есть полоса леса, прямо перед Драконовыми горами. Туда кроме как через болото никак не попасть, и мы будем там в безопасности. А после…

– После будет после, – перебил Левко. – Времени, как я понимаю, у нас почти нет.

Он взглянул на Лиску и спросил:

– Ты как думаешь?

– Так же. Бежим быстрее.

Листья ольхи и орешника над их головами плели на тропе ажурную тень, испещренную пятнами солнечных зайчиков. Под ногами вилась ежевика. Местами тропа здорово заросла, однако Наира каким-то образом уверенно находила ее, и на холм они поднялись довольно быстро.

Выбравшись наверх, они оказались на маленькой полянке, окруженной молодыми кленами. Перед ними до самых синеющих вдали Драконовых гор на несколько верст вперед и бог знает насколько вправо и влево простирались необозримые Гиблые болота. Бесчисленные зеркальца открытой воды сверкали на рваном шерстяном одеяле из мха и болотных трав. Кое-где росли чахлые деревья. Густой от влаги воздух дрожал жарким маревом. Сыростью пахло даже на вершине холма.

– Глядите-ка!

Обернувшись, Левко показывал на развилок дороги, где они давали представление. Дорога с холма хорошо просматривалась и, несмотря на расстояние, можно было разглядеть на развилке всадников. Часть из них уже переезжала через обочину. Ясно было, что в бурелом всадники не полезут. Зато от бурелома до самых Ежовых горок было редколесье, которое на лошади обыскать не составляло труда. А если взобраться на холм, соседний с тем, на котором стояли друзья, то оттуда, пожалуй, так же хорошо все видно вокруг, в том числе и болота, во всяком случае, ближний их край…

Беглецы переглянулись. Без слов было ясно, что медлить нельзя ни минуты. Спустившись с холма почти бегом, они оказались на самом краю болот. Наира с минуту оглядывалась, потом решительно двинулась влево, считая шаги. Через некоторое время, найдя, видимо, то, что искала, подозвала друзей, и они двинулись вслед за ней по одной ей известной дороге.

Она заговорила:

– Здесь, где мы идем сейчас, не самый опасный участок. Дорогу сюда может нащупать любой, кто пожелает. Нам бы надо уйти подальше, пока нас не увидели с холмов.

Несколько минут они шли быстро, почти бежали. На каждом шагу под ними колыхалось и хлюпало. От жары и сырости одежда прилипала к телу. Лиска радовалась, что уже не самое начало лета и сейчас не очень много комаров. Но вот Наира сбавила шаг: под ногами становилось все больше и больше воды. Дойдя до крошечного островка, они остановились. Дальше почти сплошь стояла вода с редкой порослью, корягами и моховыми кочками. На островке торчало несколько молоденьких деревьев да лежала пара бревнышек, оставшихся от их упавших собратьев.