Простовато одетая девица – в джинсах и черном свитере – уселась напротив и нет-нет да и бросала взгляды в сторону матери с ребенком. Определенно ее скромная персона интересовала похоже не только Надежду.

Мальчик оторвался от газеты и выразил желание посетить магазин. Мама нехотя согласилась. Девица выждала некоторое время и отправилась за ними, при этом, думая, что ее никто не видит, вдруг поправила пышные белокурые волосы таким жестом, что Надежде стало ясно: парик. Сам по себе парик не был подозрительным, но в сочетании с поведением девицы наводил на размышления.

Естественно, Надежда тоже потащилась в магазин, но там ничего интересного не произошло. Женщина крепко держала сына за руку и не застревала возле духов и косметики. Магазин они покинули в том же порядке: мама с сыном, белокурая девица, а за ними Надежда.

Снова все устроились на лавочках, изнывая от безделья, а к Надежде подсела вдруг невероятных размеров бабища – дамой ее назвать язык бы не повернулся, – одетая в какой-то оранжево-красный балахон. Бабища одновременно делала три вещи: грызла сухари, рассыпала вокруг неизмеримое количество крошек и беспрерывно болтала.

– Что ни говорите, а самолет – это здорово! Сами посудите, три часа – и мы в Париже…

Надежда молчала, подавленная теткиными размерами и необычайно визгливым голосом.

«Она похожа на личинку колорадского жука, – думала Надежда, – такая же толстая, оранжевая и прожорливая».

– Мне сын путевку купил, – продолжала тетка. – Мама, говорит, проси чего хочешь! Хочешь – в Париж? Я и говорю – можно и в Париж, он и купил. Я из Новгородской области к ним погостить приехала, они меня всюду возили на машине, а теперь вот в Париж отправили. Невестка молодец – кухню сделала в спокойных тонах. А то у соседей, говорит, хозяйка покрасила в красный цвет, так они в этой кухне все время едят, и все мясное. Я говорю: правильно, что в спокойных тонах, спокойные тона аппетита не возбуждают. Он у тебя в спокойной кухне есть меньше будет, а о здоровье мужа заботиться нужно. Раз, говорю, тебе доверили объект, ты его сохранить должна в лучшем виде…

Надежда с тоской огляделась по сторонам, но деться от тетки было некуда. Она встала и пошла по залу скучающим шагом, обходя его по периметру, потом остановилась у стойки с журналами.

Мужчина в светло-бежевой куртке и небольшой кепочке, сидевшей на голове как приклеенная, читал поодаль детектив в яркой обложке и время от времени вскидывал голову, оглядывая окружающее пространство. Оранжевая тетка не отставала. Она прочно утвердилась возле Надежды и, не переставая, молола чушь.

Мужчина вдруг встал и передвинулся на два места вправо, видно, его достала теткина болтовня. Хотя… как тут же сообразила Надежда, и в стороне ее голос был также хорошо слышен. Вот если отойти в другой конец зала… Но мужчина просто передвинулся. Зачем?

Крупногабаритная тетка закрывала ему обзор, догадалась Надежда, он тоже за кем-то наблюдает.

Какой-то бес вселился в Надежду. Она взяла тетку под руку и настойчиво подталкивала в сторону мужчины. Та болтала, ничего не замечая, а Надежда остановилась четко напротив мужчины и изображала усиленную заинтересованность разговором.

Как Надежда и предполагала, мужчина неторопливо встал и обошел их слева, причем Надежда успела перехватить его внимательный взгляд, который был направлен на девицу в белокуром парике.

Надежда мысленно подняла брови и уселась на лавочку. Тетка примостилась тут же. Женщина с ребенком сидели неподалеку. Мать утомленно откинулась на спинку кресла, а малолетний негодяй мало того что разорвал уже вторую газету, так еще раздобыл где-то шариковую ручку и рисовал теперь на маминой юбке какие-то закорючки.

– Женщина, на вас ребенок рисует! – крикнула колорадская тетка.

Несчастная мать очнулась, взглянула на юбку, растерянно ахнула и ринулась в туалет, наказав этому исчадию ада в образе ребенка сидеть на месте и никуда не уходить.

Девица в белокуром парике встрепенулась и тоже решительно скрылась за дверью туалета.

– Зайти, что ли, на дорожку, – полувопросительно протянула Надежда, – руки заодно помыть. – Она выразительно глянула на все в крошках руки своей соседки.

Неизвестно, дошел ли до тетки намек, но она с готовностью устремилась за Надеждой в туалет. В маленьком предбаннике с зеркалом и раковиной места рядом с теткой почти не осталось, так что Надежда еле втиснулась. Тетка застыла в недоумении, рассматривая странный смеситель с сенсорным управлением – она не могла найти кран, чтобы открыть воду.

– Руки просто поднесите, вода и польется, – посоветовала Надежда.

Пока тетка шумно удивлялась техническому прогрессу, Надежда заглянула в соседнее помещение. Две кабинки были заняты, в третьей дверца была приоткрыта.

Непрерывно болтая, оранжевая тетка вымыла руки, воспользовалась сушилкой и, готовясь уходить, приоткрыла дверь. Тотчас до Надежды сквозь теткин визгливый монолог донесся слабый детский рев. Тетка, разумеется, ничего не слышала, но для матери ребенка этого было достаточно – дверь одной из кабинок раскрылась, и женщина бросилась спасать свое дорогое дитя, чудом проскользнув мимо оранжевой тетки. Надежда мигом нырнула на ее место в кабинке и затаилась, причем сделала это, не отдавая себе отчета, зачем. Колорадская тетка, не переставая молоть языком, захлопнула наконец за собой дверь, и в помещении туалета установилась тишина. И в этой тишине из соседней кабинки до Надежды донесся тревожный шепот.

– Аня, слушайте меня и не перебивайте. Вы и ваш ребенок находитесь в большой опасности. Агентство, которое якобы нашло вам жениха, отправило уже очень многих женщин с детьми в Европу, и все они пропали, ни одна не подала о себе весточки. Что с ними случилось – никто не знает. Я понимаю, что вы мне не поверите и не вернетесь назад, хотя еще есть возможность, но умоляю вас: будьте осторожны, не спускайте глаз с ребенка, будьте начеку… Дайте знать, что поняли меня…

Надежда издала звук, напоминающий не то вздох, не то кашель, потому что не представляла, как можно отреагировать на то, что она услышала. Снизу послышалось шуршание, и Надежда нагнулась, поднимая небольшой листок бумаги, на котором было написано:

Очевидно, листок использовали для отвлечения, потому что пока Надежда его разглядывала, дверь кабинки хлопнула, послышались быстрые шаги, и все стихло.

Надежда не спеша выбралась в предбанник и поглядела на себя в зеркало.

«Путешествие обещает быть интересным, – сказала она мысленно, – таинственное агентство, исчезнувшие женщины… Не зря мне показались довольно странными мать с ребенком. Во всяком случае, совершенно ясно, что такой заезженной жизнью мамаше вряд ли можно найти приличного жениха во Франции. Тут явно какой-то подвох, разумеется, если все, что я слышала, правда… Но кое-что легко проверить».

С этой мыслью Надежда осторожно высунула голову из двери туалета. Как она и предполагала, белокурой девицы нигде не было видно. Того мужчины в кепочке с детективом тоже. Зато мать с ревущим ребенком были в наличии.

Ребенок орал – со вкусом, от души, со знанием дела. Он набирал полную грудь воздуха и заходился в торжествующем крике. Надежда сделала самое свое приветливое лицо и приблизилась к ним.

– Что случилось? – участливо осведомилась она. – Могу я чем-нибудь помочь?

Видя такое хорошее отношение со стороны незнакомой женщины, в то время как на лицах остальных пассажиров читалось нескрываемое отвращение, мать сразу же прониклась к Надежде доверием и начала многословно объяснять. Оказалось, что ее неугомонный сын полез под лавочку и ударился там лбом о железную трубку, которой лавочка крепилась к стене. Надежда быстро осмотрела поврежденное место. Ну, краснота, вздутие, скоро будет шишка. Да мало ли дети шишек набивают, что ж ты так орешь-то, родной…

– Намочите платок в холодной воде и приложите, – скомандовала она мамаше.

Та стремглав бросила исполнять приказание, а Надежда дождалась, когда крикун замолчит, чтобы набрать воздуха, нахмурила брови и быстро проговорила: