Первой в августе 1096 г. в поход двинулась лотарингская армия. Будучи вассалом и сторонником Генриха IV, Готфрид решил не идти через Италию, чтобы избежать возможных контактов с папой. Его брат Эсташ, граф Булонский, вассал короля Франции, со своими войсками, возможно, желая посетить Рим и встретиться с папой, напротив, пошел через Италию, затем переправился через Адриатику и присоединился к армии брата в Константинополе. Армия Готфрида проследовала по той же дороге, по которой до нее прошла беднота. Герцог и венгерский король Коломан встретились на мосту через пограничную реку Лайту, а затем и в королевском дворце. Король согласился пропустить армию Готфрида через Венгрию, только получив от него заложников, в том числе младшего брата герцога — Бодуэна Булонского. Когда армия, покинув Венгрию, в конце ноября перешла реку Саву, заложники были освобождены. Через Ниш и Софию армия дошла до Филиппополя (Пловдив). На границе империи герцога встретили послы. Император обязался регулярно снабжать латинцев продовольствием, а те -защищать его земли. Вначале договор соблюдался, но затем, когда до армии дошли вести об обидах, якобы чинимых графу де Вермандуа, Готфрид направил послов к императору с требованием освободить Гюга, а его люди взяли штурмом и разграбили Селимбрию (Силиври) на берегу Мраморного моря. К Рождеству армия Готфрида подошла к стенам Константинополя. Алексей предложил герцогу явиться к императорскому двору для переговоров, но тот отказался, опасаясь ловушки.

Здесь выявилось противоречие во взглядах императора и крестоносцев. Для императора крестоносцы представляли собой помощь против турок, высланную папой. Как наемников, их нужно одарить золотом, чтобы они не бунтовали, их вождей — подарками и титулами и принять от них клятву верности. Ни о каком объединении православной церкви с папством не может быть и речи, как не может быть речи об участии императора в не нужном ему крестовом походе. Крестоносцы же полагали, что добровольно вышли по призыву папы освобождать Иерусалим и что император обязан сопровождать их в этом святом предприятии. Речь о вассальной клятве императору могла идти только в том случае, если бы василевс сам возглавил поход, и только на время похода. Все крестоносцы у себя на родине (кроме графа Тулузского) были чьими-то вассалами и не имели права приносить присягу другому.

Со страхом и недоверием встретили «западных варваров» византийцы. Рассказывает Анна Комнина: «До императора дошел слух о приближении бесчисленного войска франков. Он боялся их прихода, зная неудержимость натиска, неустойчивость и непостоянство нрава и все прочее, что свойственно природе кельтов и неизбежно из нее вытекает: алчные к деньгам, они под любым предлогом легко нарушают свои же договоры. Алексей непрестанно повторял это и никогда не ошибался. Но самодержец не пал духом и все делал для того, чтобы в нужный момент быть готовым к борьбе. Однако действительность оказалась гораздо серьезней и страшней передаваемых слухов, ибо весь Запад» все племена варваров, сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Геркулесовых столбов, все вместе стали переселяться в Азию, они двинулись в путь целыми семьями и прошли через всю Европу».

В конце декабря 1096 г. лотарингская армия разбила палатки у стен Константинополя. Готфрид отказался дать Алексею вассальную клятву. Чтобы уговорить Годфрида согласиться присягнуть, к нему был послан граф де Вермандуа. Ответ Готфрида был полон презрения: «Ты, сын короля, стал рабом и теперь хочешь сделать раба из меня?». Чтобы заставить Готфрида подчиниться, император перестал снабжать его продовольствием. Тогда лотарингцы начали грабить окрестности. Алексей вынужден был уступить и возобновить снабжение. Император предложил Готфриду перейти Золотой Рог и расположиться на пустоши в Галате, напротив города. Готфрид согласился, и армия перешла на другой берег залива.

В конце марта 1097 г., получив сведения о приближении к Константинополю других крестоносных армий и желая поскорее избавиться от Готфрида, Алексей опять сократил поставки продовольствия в лагерь. Тогда брат Готфрида Бодуэн напал на печенегов, которые несли полицейскую службу в Галате, многих убил, а 60 человек взял в плен. После этого Готфрид перебрался назад через Золотой Рог и опять расположился перед стенами города, заявив, что не даст присяги и не переправится на азиатский берег до прибытия других крестоносцев. В четверг перед Пасхой, 2 апреля, император попробовал силой сломить Готфрида, но лотарингцы отбросили наемную печенежскую и славянскую конницу. На следующий день, собрав большие силы, окружив крестоносцев и лишив продовольствия, император заставил их уступить.

Анна Комнина пишет: «Так Готфрид вскоре был принужден подчиниться воле василевса. Посему он отправился к нему и принес требуемую клятву, обещав, что все города, местности и крепости, которые он захватит и которые до этого принадлежали империи ромеев, будут переданы военачальнику, специально назначенному для этого василевсом. Когда он дал эту клятву и получил много денег, он стал называться гостем и сотрапезником василевса; после богатого пира он переправился через Пролив (Босфор). Тогда василевс приказал в изобилии дать им провизии». Готфрид переправился через Босфор сразу же после Пасхи, так и не узнав о скором прибытии армии Боэмунда, а тот, в свою очередь, не узнал о неприятностях лотарингцев.

Текст вассальной присяги в подлинном виде не сохранился. Видимо, император требовал передать ему утерянные территории в Анатолии и, без сомнения, сравнительно недавно (в 1085 г.) утраченную Антиохию. Что касается давно утерянных территорий, император требовал, должно быть, их вассального подчинения. Вассальная присяга Готфрида стала прецедентом для других вождей похода. У всех у них Алексей будет требовать присяги и ее исполнения.

Следующей за лотарингцами к Константинополю подошла итало-нормандская армия Боэмунда. Она разминулась с армией Готфрида на несколько дней. В ноябре 1096 г. Боэмунд с армией из Бари переправился через Адриатику и высадился в Авлоне (на юге сегодняшней Албании). Хотя греки больше всего боялись Боэмунда, он причинил им менее всего хлопот. Твердо поставив себе целью завоевание земель на Востоке, он ни в коем случае не хотел портить отношения с императором. Аноним пишет: «Тогда Боэмунд держал совет со своими войсками, вселяя в них храбрость, призывая их к милосердию и смирению, прося воздержаться от грабежа этой земли, принадлежащей христианам, и не брать ничего лишнего, кроме того, что им нужно для пропитания». Всю зиму армия медленно двигалась через Эпир и Македонию во Фракию. При переправе в середине февраля через реку Вардар недалеко от Фессалоник на арьергард Боэмунда внезапно напали греческие наемники — печенеги, следившие за передвижением армии и выполнявшие полицейские функции. Положение спас Танкред, с двумя тысячами воинов бросившийся назад, вплавь через реку, и разогнавший печенегов. Боэмунд отпустил пленных печенегов, когда услышал, что они действовали по приказу императора, однако увеличил меры осторожности, усилил разведку и сторожевое охранение. Во Фракии к Боэмунду прибыл представитель императора: «Когда мы проходили мимо их городов, он давал приказ жителям приносить провизию… но никому из нас не дозволялось проходить за городские стены» (Аноним). Боэмунд неоднократно приказывал вернуть добычу и затратил много усилий, чтобы обуздать грабителей. При подходе к Константинополю 1 апреля с несколькими рыцарями и в сопровождении императорских чиновников Боэмунд направился к императору. «Император, узнавший, что досточтимый Боэмунд пришел к нему, приказал с честью принять его и разместить со всей обходительностью за городской стеной. После этого он призвал его к себе, чтобы втайне с ним побеседовать». Задачей Алексея было как можно скорее переправить армию Боэмунда через Босфор, не дать ему встретиться с другими крестоносцами. Князю отвели монастырь Козьмы и Дамиана и подавали кушанья с императорского стола. Боэмунд, однако, боялся отравы, и приносимые блюда вначале пробовала его охрана.