В конце концов, он все-таки встал, оделся и вышел на тренировочную площадку.

6

  Фейтиз пошел на второй круг. Бег вокруг крепости императора - задача почти что невозможная. Не так пугали мили, которые наворачивали солдаты, полностью оббегая Эстилот. Скелеты. Скелеты и полуразложившиеся трупы. Они валялись на земле тошнотворным месивом, над которым кружили рои мух. Если присмотреться, можно было увидеть сломанные шеи, вылезший позвоночник, вывернутые конечности и размозженные головы. Вонища стояла жуткая.

  "И не поймешь, чем дышать! - сетовал Фейтиз, стараясь не смотреть на трупы. - Если носом, то хоть волком вой от запашины, а если ртом, то потом появится привкус мертвечины и не даст покоя до самого ужина. И жрачку проглотишь без удовольствия - как будто тухлое мясо дали. Но ничего, компотом запьешь, и оно уже нормально идет. А иных рвет. В основном новобранцев. Аппетит как отшибет на день-два! Ходят бледные, а кто и зеленым, и все морщатся, морщатся. Подойдешь так, хмыкнешь, башку задерешь и спросишь: "Чего харю крючишь? Газики?" И рассмеешься так, довольно, победно что ли. Зато в следующий раз юнцу будет легче. И на ужин пойдет, и рядом сядет, и ничего".

  Бытовало мнение, что император растирался для того, чтобы своей вонью перебить вонь мертвечины. Оттого и заседал извечно в своем стеклянном зале, нюхая цветочки.

  Вряд ли мысли и задачи мечника чем-то отличались от мыслей остальных солдат: в сотый раз почистить оружие, наточить, забежать к кузнецу со своими корявыми доспехами... Эти три дня бедный Хурн одуревал от навалившейся работы. К такому кузнец не привык. Всех встречал копченой красной мордой, сам из себя недовольный, смурной - поспать не дают, все прут и прут, как на свадьбу!

  Снабженцы суетились и вертелись как ужи. На следующий день после взбучки парни отправились в деревни и давай трясти тамошний люд. В одной из вылазок участвовал и сам Фейтиз, но там все обошлось тихо-спокойно. Отдали несколько мешков картошки, огурцы-помидоры, семь коровьих туш, четыре свиные. Мелочь, а зато сразу. Деревенские были предупреждены, чтоб к следующему дню готовились основательно, мол, распоряжение самого салитана. Не веришь, так сходи да вызнай, а не хочешь, так на в пятак!

  Сперва молодой солдат силился разгадать причину внезапно навалившихся тренировок после срыва тревоги: "Неужели нас заставят-таки служить как положено?" Но когда объявили приказ о незамедлительном снабжении полков припасами, когда приказали зашивать палатки, приводить их в нормальный вид, некоторые, в том числе и Фейтиз, смекнули - что-то не так. Ох и неспроста командиры затеяли эту суету! Видать, быть беде. То есть войне, что, по сути, одно и то же. Ну, коли война, оно не так обидно будет.

  Кто-то намеренно обмолвился о войне в большой компании, но того быстро высмеяли. Другие болтали про какую-то экспансию, мол, решил император владения свои необъятные сделать еще больше, поглотив пару соседних королевств. Все может быть, тут Фейтиз не отрицал и не ржал вместе с остальными. Но мысль о войне засела накрепко. Все шло к тому самому.

  "А может, - думал он, пытаясь успокоить самого себя, - Андигон лично решил спуститься с Эстилота, чтобы

насладиться

мощью своей армии, отметить выучку солдат, полюбоваться строем, посудить учебные поединки..."

  "Ну-ну, - сам себе возражал мечник, - надейся".

  Эти дни превратились в череду нескончаемой боли в мышцах от постоянного бега, силовых нагрузок и тренировок, рутинных обихаживаний оружия и доспехов, повторений команд... В общем-то, занимались тем, чем подобает заниматься

обычному

армии. Каждый вечер - строевые, отработка команд, муштра днем и ночью, утром перед завтраком обязательны зарядка и бег. Один раз их отправили на пробежку прямо в латах и при оружии. Как назло выдался необычайно жаркий день, хотя ночами осень уже начинала покусывать за высунувшуюся из-под одеяла пятку.

  Как-то во время обеда Фейтиз сквозь шум бьющих о тарелки ложек и многоголосого гула столовой услыхал разговор, вернее, его отрывки:

  - Разрушил Нор'Шаран!

  - Ага, просто по кускам раскидал.

  - Да это что! Вот я слышал, что он Огневеющую залил, а Ондогоран вчера не в тумане был, а его пар застилал, идущий от долины.

  - Ого!

  - Да ладно вам заливать. Вот в то, что он голыми руками перебил палиндорцев, я верю больше.

  - Смысл нам тогда идти против него?

  - Кто сказал, что против него?

  - А кто сказал обратное?

  - Э! Считаешь нас хуже палиндорцев?

  - Считаю его сильнее нас!

  - А ну иди сюда, ты!

  Подрались. Это, как оказалось, перекрикивались ребята с его роты с солдатами второй. А им только дай повраждовать - и Переписчик не нужен.

  Долго они мусолили сомнительные достижения Сарпия. В свободное время Фейтиз и не знал, куда деться. Туда сунешься - перемывают кости Переписчику, туда сунешься - что-то про магию брякают, про могилы размером с город, куда Сарпий скидывал тела убитых. Что оставалось? Да ничего. Напрыгаться до устали и рухнуть на кровать, кимарнуть, покуда минутки есть.

  Как-то раз двоюродный брат Донага Уррик, такой же рыжий, но заметно крупнее, бесстрашный бравый боец и немногословный человек, высказался:

  - Не по чести это против паренька идти такой оравой. Вот один на один я б его да, это другое дело, а так - не знаю. Гурьба гурьбой, и бой не бой.

  - Скажи-ка, а ты что, до этого находился в спячке и не слышал, что...

  - А ты вообще в курсе о...

  И понеслось. Опять перечисление сомнительных достижений Переписчика, опять его жуткие подвиги, помноженные на очередные враки очередного сказителя... Фейтиз закатил глаза и покинул казарму.

  Он сел на бревно около тренажера и закурил.

  "А я и позабыл, что существует столько команд. Забыл, как здорово ходить в строе, петь песни и слышать звон мечей. А когда-то все было именно так. Эх. Сейчас мы отточили все по новой, вспомнили былое, почувствовали вкус службы и.. И мне это стало нравиться! - его отвлекли звуки тяжело дышащего человека. Это щуплый Фирси подтягивался на турнике, смешно дрыгая ногами. - И не только мне".

  За пять дней все как-то успокоилось. Поутихли трели говорунов, солдаты вошли в привычный армейский ритм, втянулись и уставали так, что не было сил почесать языками. К исходу пятого дня и вовсе решили, что ни на какие учения их не отправят, потому что попытка устроить их на месяц раньше показала, как плохо обстоят дела с солдатами.

  "Ну да, не успели подготовиться. Кто ж знал? Раньше-то оно человечнее было, раньше предупреждали. Наверное, и не будет ничего - ни войны, ни учений. И Дрыгало что-то ходит сам не свой. Видать, получил за свою расхлябанность, а теперь на солдатах отыгрывается. А окружной и полковник Фовг, этот генерал Суслик, так вообще носу не высовывают".

  Огребли, значит.

  Значит, поделом.

7

  На шестой день их опять подняли той самой ненавистной командой, которую не ожидал никто.

  - ТРЕВОГА!

  "Да что ж такое-то! - гневно подумал Фейтиз. - Две тревоги за одну неделю - слишком много. Это же перевыполнение плана на целый год!"

  А дальше было одно сплошное мельтешение, шебутное и какое-то паническое. Над каждым зависли тучи напряжения. Они наполняли пространство между солдатами и нагнетали обстановку, готовые разразиться грозой. Настроение у всех отшибло напрочь.

  Полковник Фовг собрал всех на плацу, как и в тот раз, а после бразды правления взял сам окружной генерал Харх. Полкам приказали построиться по ротам, выстроиться в пеший порядок и двинуться вперед. В голове, в конце и в промежутках, отделяющих полки, шли груженые обозы.

  Их отправили в Эпицентр. В место, которое сами солдаты считали легендой. Самые старые ротники, в молодости служившие вместе с Дрыгало, вместе с Переписчиками успели поучаствовать в заложении и дальнейшем строительстве этого места. Но в открытую об этом никому не сообщалось, отчего и пошла молва, что Эпицентр этот - не более чем миф.