Капитан сник. Назначив ответственного, он оставил солдат на попечение Донага, уже гоняющего ребят по тренажерам. Дрыгало почуял неладное и на всякий случай решил помуштровать ребят. Вскоре он убедится, что сделал правильный выбор. Капитан побрел к соседним казармам. И в каждой встречал ротного - одного хуже другого. Кажется, у Вантила даже были заплаканы глаза, но в сумерках Дрыгало могло почудиться.

  Разговоры не отличались разнообразием:

  - Что, и у вас такой же кошмар?

  - Ага... Это у тебя еще ладно, а вот что у меня в роте творится!..

  Дальше ротные мерились, у кого же больше проблем, ведь задача каждого - выставить себя как можно несчастнее. А то что - приходит тут и начинает жаловаться. Нашелся бедолага. А ну пусть знает, что есть те, кому хреновее - нечего плакаться ходить. Сами не успеваем слезы утирать!

  Игра не шла. Все по большей части молчали и хмуро смотрели на разлинованную доску. В тот вечер эль был особенно противным, а самокрутки - какими-то вонючими и совсем не забористыми. Посиделки закончились упаднически, и ротные разошлись по казармам, пришибленные двумя вопросами: "Как же мы все это допустили-то?!" и "Как же нам выбраться из этой задницы, мужики?!".

  Когда на Дрыгало налипло слишком много вины, он решил поделиться ею. Сперва с командиром полка - сусликом Фовгом. Капитан недоумевал всякий раз, когда видел его: как он смог заслужить это звание?! Ведь только и умел, что отдавать команды. Впрочем, что еще надо уметь в армии, кроме как не отдавать команды? Остальное - удел подчиненных и не твоя головная боль. На Фовге Дрыгало не остановился - за ним по цепочке шел лицемерный ублюдок Харх, окружной, в чьем подчинении были не только три полка центрального гарнизона, но и еще три, расположенные в пяти милях от Эстилота. Харх извечно давал салитану Юдинту искаженную информацию, и тот в полной уверенности за собственную центральную армию был спокоен и непоколебим - вверенную ему область под контролем! Благодаря Харху у Юдинта действительно сложилось мнение, что с армией в Андиливии все прекрасно и безукоризненно. И если на границах империи войска еще как-то оправдывали репутацию, то увидь император царящий прямо у него под носом бардак, всем несдобровать. А виной всему что? Все то же - цепочка, где каждое передаточное звено было спаяно неверно. Лжец лгал лжецу, и тот делал лжецом последующего.

  Капитан сидел у себя в кабинете и курил.

  "Сдается мне, Андигон все-таки решил взяться за голову. А то что оно свалилось разом? Ох, нечисто дело. Не быть мне капитаном, если я ошибаюсь!"

  Дрыгало не ошибался.

4

  Под вечер к капитану явился сам салитан Юдинт. Дрыгало не успел ни умыться, ни сполоснуть ноги. За те короткие мгновения помешательства капитан успел хорошенько поработать головой, но так и не смог найти причину такого неожиданного визита. Шутка ли - первое ответственное за армию лицо приходит к какому-то ротному. В имперской армии не было такого, чтобы вышестоящие люди "прыгали" через голову, особенно если дело касалось младшего офицерского состава. Да и зачем? Отдал приказ и спи спокойно. Главное, отследить потом его выполнение, а там уж либо наказать, либо похвалить.

  - Здравия желаю!

  Капитан вытянулся по стойке смирно и приложился костяшками сжатых в кулак пальцев к солнечному сплетению.

  Встревоженный салитан устало махнул рукой.

  - Оставь. Вольно.

  Дрыгало расслабился, но остался настороже. Ох и неспроста все это. Всего один день, а столько дикостей успело произойти!.. Но зеленые глаза парня и вправду были полны грусти, а разглядывая встревоженное лицо, капитан заметил проступившую на висках раннюю седину.

  - Я ненадолго. Мне еще надо успеть пройтись по остальным ротным. Вот что, капитан, через пять-шесть дней начнется война. Война с Переписчиком. Я пришел напрямую к тебе, потому что так мой приказ распространится быстрее и эффективнее. У тебя - прямое взаимодействие со своими солдатами. Просьба у меня одна: сделай все, чтобы за эти дни твои бойцы хоть как-то вошли в колею. Напомни им, с какой стороны надо брать оружие. Потренируй, погоняй, чтобы мышцы привыкли к движению. Если мы выступим против Сарпия... Я, откровенно признаюсь, слабо верю в то, что все эти навыки понадобятся. Либо накинемся на него всей кучей и задавим массой, либо погибнем. Боюсь, третьего не дано. Надежда на выжившего Переписчика, этого Намата. Глядишь, поспособствует.

  - Я сделаю все, что смогу, - клятвенно сообщил Дрыгало. - И... Спасибо вам.

  Салитан поднял бровь.

  - Спасибо? За что же?

  Он ухмыльнулся, ибо все прекрасно понял и без пояснений.

  - За откровенность.

  И откровенность эта включала многое - и предположение о том, что шансы Андигона и Переписчика равны, и понимание ситуации с солдатами, что подразумевало их уровень подготовки и неудовлетворительное состояние гарнизона в целом.

  - Через пять дней, капитан. Но солдатам знать об этом не нужно. Будет тревога. И на сей раз ни я, ни Фовг, ни кто-либо еще не будет смотреть на этих развалюх сквозь пальцы. Я ушел.

  И Дрыгало понял: никаких потворств больше не будет.

5

  "И что же Андигон? - мысли не покидали Дрыгало даже в кровати. И эль, как назло, совсем не действовал - ни сна, ни расслабленности. Хотелось курить, напиться и... Пойти потренироваться. Снова почувствовать тяжесть меча, ощутить одышку после двух часов отработки ударов на деревянных тренажерах, почесать зудящее после доспехов тело... - Так что же Андигон? А нихрена! О, этот индюк не соизволил ни разу спустить свою императорскую натуру вниз, поближе к люду, и заглянуть в какую-нибудь казарму, посмотреть на уровень подготовки роты, не говоря уж про полк или весь округ. Угу, щас. Вот вроде бы рядом они все - три полка, почти две с половиной тысячи человек под твоей воняющей полынью мордой, а все недосуг. Ну да - когда ж мазаться-то?"

  Капитан злился. Очень злился. Потому как крепко попасть могло именно ему. Чем более низкий уровень занимал человек в руководящей цепи, тем больший гнев обрушивался на него, случись что из ряда вон выходящее. Дрыгало не мог этого оспаривать: он оказался одним из тех, кто и вправду признавал свою вину. Но, как и днем, ему хотелось скинуть часть ответственности за неподготовку, и если когда-то, несколько часов назад, он решил остановиться на салитане Юдинте, то сейчас же, раздраженный бессонницей, замахнулся аж на самого Андигона.

  "Мог бы спуститься-то, а? Ну а что... Так бы хоть стимул какой появился. Сам расслабил нас. Вот был у меня в детстве пес. Хороший был пес, ласковый, добрый. Но потом я случайно наступил ему на лапу, а он меня и цапнул. Я замахнулся было на него поленом, но отец перехватил руку. "Вини себя в том, что не занимался своей собакой. Пес вырос таким, каким ты позволил ему вырасти. Нет нужды отыгрываться на нем за собственную распущенность".

  Капитан помнил этот менторский тон, как и незаметное движение отца, который отобрал полено.

  Этот случай позволил Дрыгало немного успокоиться. Стало легче. Теперь он уверовал, что большая часть вины лежит на императоре. И только потом, пройдя все иерархические фильтры, обвинение дойдет до капитана, по пути растеряв свою мощь. Или нарастив... И, тем не менее, это не исключает одного - как только император узнает о состоянии его едва ли не личной армии, остерегающей сердце Андиливии, головы послетают со всех!

  "Этот юнец думает, что его же люди ни за что не станут лгать своему повелителю? Получается, так. Иначе как объяснить, что он принимал всю ложь за чистую монету? Или он просто не считал нужным иметь под рукой воинов? Может, он чересчур уверен? Да и разве ж кто прорвется сюда? Вряд ли... Пускай Андигон воображает себе все, что душе угодно, лишь бы дал пару деньков. У нас есть кратчайший срок. За это время надо привести дела - и солдат со всем причитающимся - в надлежащий вид".