- Конечно. Если выбранный метод дуэли не устраивает переадресовавшего по какой-либо из причин, вплоть до полного неумения, ему присваивается поражение. А что на кону?
- Моя жизнь, - твердо сказал Ольхе.
- И вновь я соглашаюсь с тобой. Выбирай магию.
Его товарищ улыбнулся и медленно, тягуче произнес:
- Магия слова.
-
Годится.
Сарпию показалось, что Ольхе не ожидал от бойца-неумехи желания сразиться с ним путем магии. Уж от кого-кого, но не от Сарпия! Тот отпустил пакерала, и животное улетело в сторону Куоланы.
Ольхе взял цитоль и на этот раз пальцами ударил по струнам.
- Призываю твою душу
Выползти скорей наружу.
А
ша-эна
перейди,
Для себя меня найди...
Чтобы...
Сарпий чувствовал, как внутри него что-то зашевелилось.
Ша-эна
негодовала. У Переписчика закружилась голова, его тошнило, а от Ольхе остался только невнятный багряный силуэт. Потом все стало темнеть, и каждая последующая строка словно вытягивала из Сарпия последние силы. Он пошатнулся, но устоял. Ольхе напрягся и впился взглядом в Переписчика.
-...смерть тебя настигла,
И вонзилась, словно иглы...
Голос Ольхе становился все увереннее. Переписчик видел, что Сарпий стоит и бездействует. Это придало ему сил.
И ты вот так просто позволишь ему убить себя?!
- возопила
ша-эна
.
Сарпий чувствовал, как сущность всеми когтями вцепилась в его нутро. Она не желала покидать это тело.
"Надо что-то делать..." - бегло подумал Переписчик.
Конечно надо! Тебя сейчас убьют!
"Опять ты меня отвлекаешь! Пошла отсюда!"
Нет уж, с меня хватит. Ты слишком часто пренебрегал мной! Я не позволю какому-то слабоумному лишить меня такой удобной оболочки!
"Нет ничего более подлого, чем обман. Ты обманул меня, Ольхе. А я считал тебя соратником. Я ненавижу обман. И я ненавижу тебя".
Сарпий не выдержал. Очередное нападение. Снова предательство. В который раз человек попрекает честью ради собственной выгоды?.. Почувствовав слабину, ша-эна пробралась в самое нутро Переписчика и завладела им.
-...Быть тебе мертвее мертвых...
"
Значит, магия слова?
" - напомнил себе Сарпий.
-...Обрекаю я...
-
Умри.
Закончить заклинание Ольхе не успел. Он рухнул на землю. Кожа побледнела, точно Переписчика обескровили днем ранее. Глаза покрылись бельмами, волосы выпали целыми клочьями, нос обвис и стал казаться еще больше.
- Зато по-честному, - Сарпий пожал плечами и пошел к Правым Стражам.
Еда была ни к чему.
"И зачем только брал?"
Переписчик замер.
"Что?! Я только что убил собрата, а сетую на то, что взял с собой еду?! Небеса... Что же со мной творится..."
Жалость кольнула сердце. Но кольнула неуверенно и робко. А как можно по-настоящему жалеть того, кто был готов убить тебя? Жалеть предателя?..
Сарпий вернулся и накрыл тело плащом. Вряд ли кто-то смог бы узнать в нем Ольхе. Кожа на лице лопнула, туловище оплыло и растеклось. Сарпий смотрел на эту массу и не верил глазам. Еще пять минут назад он слушал историю Ольхе, а теперь...
"Что же я натворил..."
Он сам виноват.
Стены башен покрывал мох, на карнизах окон птицы свили гнезда, а о стены у самой земли кто-то явно точил когти. В лучшие годы башни-близнецы охраняли въезд на мост и служили пропускным пунктом. Теперь же их главное призвание - приют для бездомных и бродяг. Приют и отхожее место.
Внутри Стражей было светло за счет разваливающихся стен. Свет проникал через булыжники, впиваясь в пол и стены смешанными с пылью лучами. Пахло сухостью, плесенью и мочой. Башня была пуста. Сарпий дошел до винтовой лестницы и насторожился - под ней, в темном закутке, валялись какие-то тряпицы, которые Переписчик сперва принял за человека. Тут же на полу - миниатюрный частокол из свечных огарков, повсюду разбросаны крошки и мелкие косточки. Придут холода, и братья-близнецы послужат домом не одному десятку сирых.
Сарпий помнил наставления Ольхе. Он поднялся наверх и вышел на просторную площадку, огороженную высокой зубчатой стеной с широкими бойницами. Здесь было очень ветрено. Как будто Переписчика намеренно хотели скинуть вниз.
- Ни за что, - злобно сказал он, усмиряя плащ. - Ничего у вас не выйдет.
Отсюда виднелись стены Куоланы, аккуратные, точно игрушечные. Сарпий подошел к краю. Милонария казалась еще больше - не просто бесконечной...
"Как будто за ней ничего и нет, - определился Переписчик. - Как будто это край мира, а дальше - небытие".
Осколки моста плавали в воздухе словно дохлая рыба. Перила-парапеты, обломки ярусов, части арок и лотка акведука, остатки пролетов, похожих на поломанное печенье... Все это держалось в воздухе за счет не рассеявшейся магии.
У Сарпия захватило дух. Предстоящее мероприятие особо не воодушевляло. Скорее, пугало. Он пересек площадку и подошел к другой стороне. Перегнулся через парапет и нащупал предмет.
"Обычно я прошу в обязательном порядке возвращать его на место, - говорил ему Ольхе, - но у тебя случай особый. Найду еще один. Или куплю. Или создам. Хы-хы".
Огромный панцирь черепахи.
"Тяжелый-то какой!"
Ухнув, Сарпий вытащил его и положил на камни. Старый, видавший виды, но все еще крепкий панцирь. Его выпуклая часть была изрядно потрепана, роговые пластины расслоились и истерлись. С обратной стороны к панцирю были приделаны две железные скобы, достаточно широкие, чтобы туда поместилась нога в сапоге.
- Ну что, Сарпий, считал, что прыжок к Железной Заводи был самым сумасшедшим? Пришла пора поставить новый рекорд.
Он вздохнул и поднял панцирь.
Что-то произошло. Переписчик пошатнулся. Он не смог бы сказать, что конкретно случилось, но, по ощущениям, как будто лопнула тетива или подожгли фитиль... И след его терялся где-то на той стороне Милонарии.
Сарпий нахмурился, прислушиваясь к
воздушной глади
.
"Странно... Вроде бы не физическое воздействие. Но и на магию не похоже".
Много ты понимаешь!
- встрепенулась
ша-эна
, но как-то вяло и неубедительно.
Это обрадовало Переписчика. После Нор'Шарана ему показалось, что он стал увереннее, научился давить сущность.
Много ты понимаешь!
Воин в золотом плаще пересек крышу и снова подошел к краю. Прямо перед Сарпием проплывали обломки моста, терракотовой дымкой висела каменная крошка, а плиты и фрагменты акведуков еле заметно покачивались, точно бревна на волнах.
"Выдержат ли? - гадал Переписчик, вдевая сапоги в крепления. - Лишь бы не упасть. Боюсь, даже я не смогу справиться с мощью Милонарии. Этого нельзя допустить".
Ну почему же? Я помогу! Верь мне...
Пожалуй, грамотные стратегам должно устроить засаду именно здесь. Из-за постоянных плесков поверхность
воздушной глади
рябила и, по правде сказать, действовала Переписчику на нервы. Сейчас к нему могли подобраться и спеть песню целым балаганом - он все равно не услышал бы и вряд ли обратил внимание. Ибо шум Милонарии облепил стенки
глади
, точно рой пчел.
"Может, на время убрать ее? - поморщился Переписчик. - Скоро вода будет со всех сторон, и я точно сойду с ума".
Сделав это, Сарпий удивился тому, насколько сильно он привык к постоянно работающему заклинанию. За все время оно стало его органом, заменило не только слух, но и зрение, и осязание. Многие из ее способностей открылись благодаря
ша-эне
, но он научился обходиться без нее.
"Ну, почти, - Сарпий вспомнил неподвижное тело, укрытое бежевым плащом. Ладно, хватит уже медлить!"
