- Фелиция, любовь моя, не пугайся, это мастер Тетюр, которого мы так долго ждем. Солнышко мое, если ты будешь нежна с ним и одаришь его своими волшебными ласками, и, вообще, полюбишь его, то он исцелит все твои хвори. Так что можешь не стесняться его восторженных взглядов, он покорен твоей красотой, моя богиня, и готов пасть перед тобой ниц. Он ведь не какой-то там замшелый деревенский колдун, а великий маг.
Девушка тотчас высунула нос из-под подушки и, строя глазки Тетюру, слегка шевельнула бедрами, отчего того, словно током ударило, и спросила Кира:
- Милорд, любовь моя, а твой друг может лечить женские болезни? Ведь у меня не было месячных вот уже почти два года и ни один маг не может понять в чем дело.
Кирилл присел на кровать и, поцеловав Фелиции пальцы ног девушки, негромко ответил ей томным голосом:
- Пышка, Тетюр маг экстракласса и он не чета вашим задрипанным магам, которые только и могут, что латать раненых на скорую руку. Он вылечит все твои болезни и даже сделает тебя такой же прекрасной, какой ты была в юности. Ты ведь сама сказала мне, что еще совсем недавно была легкой и грациозной, словно молодая серна. Хотя на мой собственный взгляд, попка у тебя просто восхитительная, но если ты захочешь, то Тетюр сделает её чуть-чуть поменьше, если ты согласишься сегодня ночью скрасить его горькое одиночество и дашь ему испить из родника твоей нежности. Ты только взгляни в его глаза, дорогая, ведь это глаза влюбленного восторженного юноши, а никак не старого циника, которому обрыдла жизнь и противны такие прелестные девушки, как ты.
- О, вот даже как! - Воскликнула Фелиция и по её возгласу было не очень то понятно, заинтересована она квалифицированной медицинской помощью или в ней, внезапно, вспыхнуло ответное чувство, возбужденное столь страстными взглядами и прерывистым, хриплым дыханием мага, который и в самом деле был в этот момент похож на влюбленного мальчишку, которому, вдруг, посчастливилось увидеть предмет своего вожделения лишенным одеяний. - Милорд, твои слова звучат в моих ушах, как песня, а взгляды твоего друга Тетюра действительно прожигают моё тело насквозь. Не знаю что это, моя радость, но я испытываю к нему такое влечение, что даже боюсь оскорбить тебя своим непостоянством.
Кирилл, посмеиваясь, взял с комода кошель с золотом и позвенев монетами, задал стандартный вопрос, предварив его весьма хитроумным замечанием:
- Ну, раз так, моя сладкая, подойдем к делу с другой стороны. Тетюр, ты возьмешься вылечить Фелицию за все то...
- Милорд, больше ни слова! - Воскликнул Тетюр вскакивая на ноги - Сэр Кир, ты уже и так заплатил мне за моё врачевание тем, что позволил насладиться божественной красотой своей юной любовницы. Поэтому ни слова о деньгах, я немедленно приступаю к лечению в надежде на то, что моё магическое мастерство окончательно склонит сердце прекрасной Фелиции на мою сторону и она полюбит меня, бедного, лысого мага, вынужденного просить подаяния у распутных девок, торгующих своим телом, словно брюквой.
Для Фелиции весь этот восторженный треп двух хитрожопых интриганов оказался слишком большой загадкой, чтобы она смогла понять главное. Рыцарь-аферист, увидев, что здоровенные сиськи и роскошная задница его новой подружки привели Тетюра, который, даже будучи очень сильно вытянутым в длину, доставал бы ей носом только до ложбинки между грудей, в настоящее изумление, решил взять, да, и выплатить ему аванс столь необычным образом, надеясь, что это снизит его дальнейшие расходы на физподготовку рекрутов его новой армии. Он даже и не предполагал при этом, насколько был прав в своей догадке, ведь лысый маг-коротышка более всего нуждался именно в женской ласке, которая давала ему полную власть над его магическими кристаллами.
Фелиция была слишком наивна, чтобы понять эту хитроумную комбинацию, к тому же что у одного, что у другого был неплохо подвешен язык, а потому всякие куртуазные словечки сыпались из них, словно горох из мешка и пьянили её ничуть не хуже крепкого вина. Из всего этого она поняла только то, что её любовник был готов оплатить её лечение всем своим золотом и, тем самым, освободить от обязанности отдаться этому крепкому, коренастому парню с добрым, крестьянским лицом и загорелой лысиной, которую ей так хотелось погладить и поцеловать. Смекнув, что постоянного любовника из милорда для неё все равно не выйдет, а его друг, судя по всему тоже был очень страстным мужчиной, не чета тем старым пердунам, которые обитали в замке, к тому же ей действительно стало жаль мага, вынужденного спать со всякими шлюхами, а потому, быстро взвесив все, она тотчас воскликнула:
- Тетюр, милый, приди ко мне и исцели меня! Я буду любить тебя так, как ни одна женщина на свете.
После этих слов уже было не найти во всем свете силы, способной остановить влюбленного мага. Он бросился к кровати и, ухватив Кирилла за ногу, одним рывком сдернул его с неё. Взобравшись на кровать с ногами, он встал на колени перед девушкой, достал из внутреннего кармана большой голубой кристалл и, приложив его к глазу, стал тщательно осматривать её через этот ромбовидный монокль. Минут через пять он нежным, воркующим голосом попросил Фелицию встать и пройтись по спальной комнате. Что ни говори, а лежа в постели она выглядела куда эффектнее. При ходьбе она сильно сутулила спину и слегка волочила ноги, ступая тяжело и как-то неуклюже. Да, и формы у неё, не смотря на красоту линий, все-таки были несколько тяжеловесны. Пройдя по ковру походкой старого, подорванного мерина и видя то, как строго смотрит на неё через свой голубой кристалл лекарь, она чуть не заплакала и немедленно стала оправдываться:
- Тетюр, миленький, ты не поверишь, но еще два года назад я была гибкой, как тростиночка, а потом, после болезни, стала, вдруг, толстеть и сделалась неуклюжей, словно старая дракониха, а ведь мне всего двадцать пять лет. Я почти ничего не ем и все равно толстею, как на дрожжах.
Тетюр никак не отреагировал на её жалобные причитания. Брезгливо взглянув на смятую, всю всклокоченную после бурной ночи постель со следами любви, он выдвинул один за другим несколько ящиков комода и, найдя отделение с простынями, достал из него свежую. Постелив её прямо на ковер, он велел девушке лечь на спину и встал перед ней на колени, при этом Кириллу было прекрасно видно, что он так весь и дрожит от вожделения. Поскольку Тетюр молчал, когда сосредоточенно раскладывал на роскошном теле девушки свои магические, разноцветные кристаллы и не обращал на него никакого внимания, то он решил посмотреть на то, как тот занимается врачеванием. Маг, словно прочитав его мысли, небрежно бросил ему через плечо:
- Если собираешься глазеть, Кирюха, то оденься и нацепи на нос солнцезащитные очки. Я к сиянию уже давным-давно привык, Фелицию оно будет лечить, а вот тебя оно может запросто ослепить. Да, что ни говори, а случай весьма тяжелый, рыцарь, но плата твоя столь щедра, что я надеюсь побить все рекорды и уложиться максимум в двадцать минут.
Фелиция тихонечко пискнула:
- Тетюр, миленький, я что, могу умереть?
Маг-врачеватель зажал в зубах большой, изумрудно-зеленый кристалл и потому ничего не ответил ей, а лишь нетерпеливо помахал Киру рукой, чтобы тот поскорее одевался и не задерживал его. Кир схватил со столика зеркальные очки и, быстро натянув на себя джинсы и рубаху, сел в кресло. Фелиция, которая, по большому счету, не очень-то понравилась ему на первый взгляд до того момента, как они занялись с ней любовью, лежала перед ним с напряженным чуть ли не до судорог телом.
Хотя она и была неуклюжей при ходьбе, в постели ей трудно было найти равных, да, к тому же, она отличалась просто невероятной страстностью и охотно откликалась на самые изощренные его фантазии, радуясь изобретательности своего любовника. Впрочем, теперь это все уже было в прошлом. Эта девушка сама призналась Киру, что молва о нем, как о самом искусном любовнике, уже вышла далеко за пределы графского замка и виной тому было то, что прошлую ночь он провел сразу с двумя женщинами, довольно искушенными в любви, которые познали с ним такое наслаждение, которого никогда не дарили им их мужья. Даже тогда, когда они были молоды.