- Находящиеся там "островитяне" погибнут, - Джозеф чувствовал, как в животе у него проворачивается холодный склизкий ком.

- Исчезнут, - поправил его ученый. - И будут заменены точными копиями себя, так что в итоге ничего, по сути, не изменится. Все останутся при своем, если не считать наших финансовых потерь, но в свете нынешних событий это такая ерунда, которую можно и не упоминать.

Мнение Джозефа о собеседнике понизилось на несколько делений воображаемой шкалы человеческой привлекательности. Наступил на горло поднимавшемуся раздражению и напомнил себе, что "архипелаг" в любой момент мог эвакуировать население приговоренных к реинсталляции "островов".

- И что? Все с планом согласны? - достаточно прохладно спросил он.

- Я же сказал, что многим это не нравится. Но мы выполним решение руководства, потому что приоритетом для нас обладают интересы наших клиентов и самой Академии.

Виктор злился. Он говорил спокойно, тихо, даже с некоторой ленцой, но от Джозефа не укрылась клокотавшая в глубине его глаз злость. Ученый явно тоже относился к числу тех, кто был не в восторге от данной идеи. Это его немного реабилитировало в глазах собеседника.

- Так всё-таки, что вы сделаете с "архипелагом"? - Джозеф задал вопрос таким тоном, будто интересовался просто из вежливости, чтобы поддержать разговор.

- Узнаешь в свое время, - огрызнулся ученый, теряя терпение.

Экраны погасли. Обитатель Лаборатории N 4 ясно дал понять, что не желал продолжения беседы.

Оставшийся в одиночестве Джозеф откинулся на спинку стула, вытянул ноги и, закрыв глаза, задумался. Из "офиса" его никто не гнал, никто его здесь не отвлекал, так что вполне можно было тут задержаться. Судя по всему, Гектору уже были известны планы Академии насчет его организации. По крайней мере, торговец знал, что девочку нельзя находить. Интересно, откуда у него эти сведенья? Не мог же сам догадаться?

- Мне нужно поговорить.

Джозеф обвел суровым взором так никуда из лавки и не девшееся сборище. Решительно прошествовал мимо него на кухню.

- Я вас очень внимательно слушаю, - в этот раз торговец уже вздыхал с утомлением.

Весь облик лавочника словно излучал мысль, что Обладатель - крест всей его жизни, который он вынужден смиренно тащить в гору под палящим солнцем.

- Я, конечно, подозреваю, что вам это уже известно, тем не менее, считаю своим долгом сообщить...

Джозеф сообщил. К его некоторому разочарованию, старик не выглядел удивленным. А ведь так хотелось надеяться, что "архипелагу" не известен весь масштаб грозившей ему опасности, что добытые сведенья представляли собой ценность.

- Почему вы все это мне рассказали? - огорошил Джозефа лавочник.

- А?! - растерялся тот, никак не ожидавший подобного вопроса. - В смысле?

- Вы же относитесь к подразделению, подчиняющемуся Академии, - напомнил Гектор.

- И что? Вы только сейчас заметили?! Прежде вы наоборот считали это очень удобным и не видели ничего против того, чтоб добывать моими руками интересующую вас информацию.

Джозеф, и так бывший в этот день не в духе, насупился еще сильнее.

- Прежде ситуация была несколько иной, - торговец скрестил на груди руки и прислонился спиной к дверному косяку. - Тогда о существовании "архипелага" никто не знал. Вы могли сообщать мне всё что угодно, совершенно не опасаясь последствий: это невозможно было заметить, проверить или отследить. Сейчас всё иначе. Если в Академии заметят, что их действия не приносят результатов, потому что мы успеваем им что-то противопоставить, что мы явно ориентируемся в ситуации, они поймут, что кто-то из своих сливает нам информацию. И будут искать, кто это делает. Вы понимаете, что это для вас опасно? Отдаете себе отчет о возможных последствиях?

Джозеф мрачно молчал. Гектор покачал головой.

- Вы же всегда старались избегать ненужных проблем любой ценой. Вспомните, как сложно иной раз было уговорить вас сделать какую-нибудь мелочь на благо "архипелага".

- Вы мне не доверяете?

Старик обреченно вздохнул.

- Я просто слишком хорошо вас знаю. Скажите, вы сами-то верите, что добровольно будете рисковать ради совершенно чужих вам людей... Даже не людей! Программ, по какому-то недоразумению развивших в себе волю и индивидуальность! Возможно, вы пока об этом не задумывались, но, помогая нам, вы пойдете против и Академии, и ведомства. Ради чего, спрашивается? На кону ваши работа, материальное благосостояние, свобода, наконец! А взамен? Взамен ничего, кроме глубокого морального удовлетворения, что сделали доброе дело. Так вот. Простите, но я в это не верю.

Джозеф снова молчал, стиснув зубы. Сказать было нечего. Торговец опять покачал головой.

- У меня к вам единственная просьба, - сказал он, берясь за дверную ручку. - Если... Вернее, когда всё это начнется, возьмите, пожалуйста, больничный. Не хочу, чтоб вы в этом участвовали.

Старик вышел. Обладатель не двинулся с места. Тугой клубок негативных эмоций: обиды, злости, досады, огорчения, беспомощности - искал и не находил выхода наружу. Джозеф подобрал с пола зачерствевшую от времени печенюшку - Гектору последнее время было явно не до уборки. Поглядел на песочного цвета кругляш, повертел его в пальцах. В голове звенела пустота. Мысли тараканами разбегались по самым укромным углам сознания, ускользая и сопротивляясь любой попытке уцепиться хотя бы за одну из них. Джозеф разжал кулак, с удивлением уставился на порезанный палец, на обломки печеного теста в ладони. Мда, нервы, похоже, скоро пора будет лечить. Стряхнул крошки обратно на пол, задумчиво облизал рану.

- Почему я всё еще здесь? - буркнул себе под нос, возвращаясь к реальности.

Ушел.

Выходные прошли отвратительно. Хуже них было лишь то, что в понедельник требовалось выйти на работу, в том числе и в "островном" подразделении.

Александр Борисович почти не появлялся, Виктор был раздражителен, Далила с Дейдарой - мрачны. Генри вел себя, как обычно, но избегал встречаться с Джозефом взглядами. Судя по поведению остальных, они ничего не знали. Группы снова ходили по поврежденным зонам рекреации, посол "архипелага" передавал якобы ценные сведенья о том, где девочка могла находиться, присутствовавшие живо обсуждали идеи, как остановить разрушение "островов" и поймать ребенка. Джозефа от всего этого тошнило. Актерские способности, которыми он так гордился пару дней назад, исчезли столь же внезапно, как и появились. Сидеть с равнодушным выражением лица, болтать с Ником, раздосадованным, что инсталляция его зоны рекреации снова откладывалась на неопределенный срок, о какой-то ерунде, даже просто находиться в "офисе" было трудно. Джозеф утешал себя мыслью, что знавшие его лучше всех в подразделении подчиненные были поглощены собственными мыслями и душевными муками, так что им было не до того, что их руководитель порой вел себя странно. Остальным же, по его мнению, на него по большему счету было наплевать, и они в любом случае бы ничего не заметили.

- С вами всё в порядке? - спросила Далила у начальника в пятницу.

- А? - попытался изобразить непонимание тот.

Негодование шефа поискового подразделения по поводу того, что Джозеф совсем обнаглел и уже даже не пытается делать вид, что работает, впервые в жизни прозвучало музыкой для ушей оперативника. Александр Борисович в положение подчиненного вошел и разрешил тому отлучаться на основное место службы, раз уж он там был так нужен. Уцепившись за эту возможность, Джозеф с головой ушел в дела родного отдела, лишь бы только не возвращаться в "офис". За последние три дня он сделал чуть ли не больше, чем за предшествовавшие им два месяца. Начальство было приятно удивлено и втайне гордилось своими педагогическим и управленческим талантами, принесшими, наконец, плоды.