Операция прошла как по нотам. При передаче денег шайка вымогателей была задержана в полном составе – пара быков-спортсменов и их ранее судимый главарь. Брали тогда всех жестко, спецназ не упускал случая пересчитать бандитам ребра и уполовинить количество зубов. На войне как на войне. Отрихтованные тяжелыми бутсами бандитские тушки доставили на Петровку. Доказательства вины были налицо. Можно было отдавать задержанных в хоть и потерявшие тогда былую цепкость и силу, но иногда еще шевелящиеся руки правосудия.

– Ну что, на отсидку как на праздник? – осведомился Капанадзе, иронично разглядывая скованного наручниками, сидевшего напротив него предводителя шайки со странной кличкой Кунар.

– Да сажай, опер, твое право. Только знаешь, я по понятиям живу. А по понятиям этот хлыщ – сука конченая.

– Суду объяснишь.

– Ай, да чего кому объяснять. Менты вы и есть менты. Справедливость для вас пустой звук.

Почему-то это задело Капанадзе. И он начал копать эту историю в глубь. И чуток обалдел, когда раскопал все.

Получилась интересная картина. Потерпевший оказался профессиональным мошенником. На протяжении нескольких лет он брал у людей на реализацию товары, финансы под какие-то проекты, да все, что плохо лежало. И тут же забывал о своих партнерах. А когда те в лучших традициях девяностых посылали на разборки братву – иного арбитража в те годы не признавали, он писал заявление и натравливал на кредиторов милицию. В этом ему сильно помогал его приятель – полковник из ГУВД Москвы. В итоге из-под этого мошенника село в тюрьму девять коммерсантов за четыре года! Все по одинаковым обвинениям о вымогательстве.

Капанадзе удалось возбудить дело в отношении лже-потерпевшего. А Григорий Рубакин по кличке Кунар со статьи о вымогательстве спрыгнул. Осталось ему самоуправство, но и эта статья тоже была успешно похоронена с божьей помощью да добрым адвокатским словом.

В процессе работы у оперативника и преступного авторитета установились более-менее приличные отношения, какие только возможны у людей, борющихся на противоположных сторонах.

– А почему тебя Кунаром кличут? – как-то спросил Капанадзе.

– Провинция такая есть в Афгане, – сказал Рубакин. – И одноименная речка.

– И что?

– А то, что на ее берегах три года грелся начальник разведки полка капитан Рубакин.

– А дальше?

– А дальше у меня появились две новые дырки и комиссация из армии.

– И в конце восьмидесятых судимость за хулиганство.

– Было дело.

После этого время от временим они встречались. Один раз Кунар сильно помог в запутанной истории с заказным убийством.

И вот теперь, листая привезенное из ОРЧ УВД по ЦАО города Москвы оперативно-поисковое дело (ОПД), заведенное с целью оперативного сопровождения расследования уголовного дела, возбужденного по факту убийства гражданина Гольдина, Капанадзе наткнулся на знакомую фамилию.

ОПД, как и положено, состояло из постановления о заведении, плана оперативно-розыскных мероприятий, такие пишутся под копирку в десятках тысяч дел и выполняются формально, пустых рапортов не пойми о чем, типа «на раскрытие преступления ориентирован состоящий на связи негласный аппарат». Многочисленные запросы в больницы, морги, бюро регистрации несчастных случаев. Основной вес папки приходился на ксерокопии документов из уголовного дела. Там тебе и постановление о возбуждении дела, и заключение судебно-медицинской экспертизы, и допросы, допросы, допросы.

Ничего особенно ценного в этих допросах тоже не было – когда видели пропавшего последний раз, где он может быть, кто может быть причастен к убийству. Так, шелуха. Аккуратно выверенные следователем фразы, чтобы, не дай бог, не записать чего лишнего и не дать возможности руководству начать громоздить разные маловероятные версии, которые потом придется долго и нудно проверять, чтобы в итоге отринуть как бесперспективные.

И во всем этом Капанадзе был вынужден копаться, поскольку контроль за раскрытием этого преступления повесили на него. Недаром начальник убойного отдела, когда просил своего подчиненного просто переговорить с дамой, смотрелся настороженно и подозрительно. Обычно он так выглядит, когда кто-то из руководства высказывает ему просьбы, от которых отказаться нельзя.

На следующий день после разговора с первой женой Гольдина Капанадзе получил прямое указание заняться этим делом, притом в приоритетном порядке, перепоручив остальные дела менее ценным членам коллектива.

Пришлось погружаться в дело с головой. Сейчас была начальная стадия работы – это когда опер смотрит в документы и пытается понять, а как вообще все эти чертовы преступления раскрываются!

Тут тяжелее всего врасти в тему, нутром почувствовать ее. Для этого желателен помощник-проводник из окружения жертвы. Поэтому когда среди протоколов Капанадзе увидел допрос Рубакина, то весьма обрадовался. Консультация старого бандита может оказаться очень кстати, если он, конечно, сам не замочил своего приятеля, что теоретически вполне возможно.

Новый контактный телефон Рубакина в протоколе допроса имелся. И Капанадзе решительно нащелкал номер.

– Слушаю, – донесся из трубки густой баритон.

– Я вас категорически приветствую, – произнес Капанадзе.

– Извините, а с кем говорю?

– Кунар, ты старых друзей не узнаешь? Это Капанадзе. С желтого дома на Петровке.

– О, Серега, ты, что ли? – в голосе Кунара появились радостные нотки.

– Я что ли.

– Как у тебя дела? Ты все там же?

– Почти. Теперь в убойном отделе.

– И наверняка по делу звонишь?

– И ты наверняка уже догадался по какому.

– Нетрудно понять.

– Встретимся? Проконсультируешь?

– Чем смогу, помогу, – не раздумывая, согласился Кунар. – Ты же меня знаешь.

– Где встречаемся?

– Можешь подъехать ко мне в офис. Посидим, кофею выпьем.

– Где твое логово?

– В Москва-Сити.

– Круто обосновался, – оценил Капанадзе.

– Ну так не зря тружусь. Деньги к деньгам.

– Ладно, могу сейчас подъехать.

– Жду…

Капанадзе собрал вещички – а именно: блокнот, борсетку и ключи от машины, напутствовал свое воинство:

– Сидеть тихо, безобразия не нарушать. Настя, с тебя недельный отчет. Родион, ты готовишь справку по телефонным переговорам Гочиладзе. Афанасий, ты просто веди себя достойно. Я на встречу…

До Москва-Сити оказалось добраться не так просто. На набережной «Тойета Камри» прочно застряла в пробке. И Капанадзе минут сорок шалел от вынужденного безделья, выслушивая по авторадио эсэмэски от таких же закупоренных на дорогах водителей:

«Куплю машину поближе к светофору…

Ребята, пошли домой, завтра достоим…

Так и жизнь пройдет…

Как повеситься в машине?..»

«И экономические новости. Нефть марки «Бренд» подешевела за последнюю неделю на пять процентов, что создает проблемы в наполнении бюджета страны… С начала года в боевых действиях в Республике Конго погибло около пятнадцати тысяч человек…»

Но все проходит, в том числе и пробки. Наконец, Капанадзе остановил свою машину у подножия сияющего горного хребта, именуемого Москва-Сити.

Как-то столичному мэру стало обидно – все люди как люди, а в Москве нет приличных небоскребов. Даже плюнуть вниз на людишек неоткуда, чтобы плевок до земли успел набрать сверхзвуковую скорость. Посудили, порядили, выделили бюджет, и началось хождение по мукам. Первый транш украли еще на стадии котлована. Потом пошли бодрые и веселенькие уголовные дела. Потом поджоги строящихся зданий. Но в результате из всего этого пара, дыма, содомии и огня, как птица Феникс, воспрял и навис над Москвой холодным стеклом горный кряж Москва-Сити.

Сейчас его почти достроили, там разместились крутые офисы. Питейные заведения. И лично преуспевающий бизнесмен Григорий Рубакин со своей инвестиционной компанией «Ортодокс». Интересно, чего куда они инвестируют, кроме как в воровской общак и в черную кассу столичной мэрии?

Кунар ждал внизу, около стоянки рядом с Северной башней, вознесшейся на двадцать шесть этажей. За последние годы он почти не постарел, только седины немного прибавилось, да появилась вальяжность истинного хозяина жизни, заменившая волчью цепкость взгляда и резкость движений.